– Сюжет о девочке, которая сбежала из лагеря и увидела убийство?

Я украдкой взглянула на итальянский ресторанчик в свете подвесных фонарей. Посетители заняли все столики, все уголки и щели, наслаждались вином и спагетти болоньезе.

– Ага. У меня какое-то дежавю.

– Тебя же не было на его первой презентации в нашем магазине, верно?

– Не было. – Она провела стебельком лаванды под носом.

– Но это неважно. Моника сказала, что этот рассказ он читал впервые.

– И он мне понравился. Сам Эли ужасен, но рассказ замечательный. – Она придвинулась ко мне ближе, когда мимо пробежала, спотыкаясь, женщина, догонявшая своих друзей. – Жуткий, конечно, но придраться не к чему.

– И что, тебе захотелось купить книгу? – спросила я.

При зажала стебелек между пальцами.

– Вот уж нет! Эли не похож на писателя, скорее на типа, который живет в мамином подвале и коллекционирует кости. Не думаю, что это можно исправить. Ему придется полностью измениться.

– Для меня это так странно. Я работала с десятками замечательных авторов. Это такое счастье – слышать, как писатель читает тебе свой текст, как рассказывает о своей работе, о сотворении своей истории из ничего, из воздуха, о создании с чистого лица полноценного романа. Ничего прекраснее этого я в жизни не испытывала. Но Эли ведет себя так, будто говорить о его книге – все равно что лечить корневой канал. Моника сказала, что пробует новую маркетинговую стратегию, которая имеет смысл, но мне кажется, она выбрала не того писателя. – Я сморщила нос.

– Он не производит хорошего впечатления. Он как будто хочет сказать – вот, смотрите, я опустился до вашего жалкого уровня и вы должны быть благодарны, что я вас почтил своим визитом.

– Совершенно верно.

– Монике не позавидуешь. Но меня все равно не отпускает эта история. Она очень мне знакома. – При надула щеки.

Мне вспомнилась история о том, как поссорились Кайла и Моника.

– Что, если Эли ее сплагиатил? Или она основана на реальной истории и он просто украл сюжет?

– Очень может быть. Интересно, как мы можем это выяснить? И знает ли об этом Моника? – При откинула волосы с лица.

– Надо подумать. А что, если да? Моника же утверждала, что Кайла украла ее студенческую работу… а вдруг все было наоборот? Моника украла тексты Кайлы и теперь хочет опубликовать под именем Эли. Это объясняет, почему она так отчаянно хочет его раскрутить.

– И дает ей мотив для убийства, если Кайла на презентации узнала свой рассказ! – Брови При взлетели.

Мне казалось, что в мозгу роятся десятки крошечных насекомых. Неужели мы наконец разгадали головоломку? Неужели всю эту кашу заварила Моника?

– Я понимаю, что твоя голова вот-вот взорвется, Энни, и я не хочу тебя перегружать. Но все же я не могу не рассказать тебе о том, что случилось у меня, и добавить этой истории еще немного безумия.

– Расскажи, пожалуйста. Я за тебя так волновалась. – Я прижала руки к щекам и покачала головой.

– Я современная женщина и, как ты знаешь, не из тех, кого легко напугать. – Она провела разрисованной рукой по телу и указала на магазины. – К тому же мы живем в Редвуд-Гроуве, где никогда не происходит ничего интересного.

– Кроме как сейчас, – заметила я.

– Кроме как сейчас, – повторила она. – Так вот, почему я опоздала. Я уже собиралась уходить и чистила кофемашину, когда заметила, что дверь в туалет закрыта. Обычно мы там убираемся, прежде чем закрыть гараж и запереть входную дверь, но мой коллега, похоже, об этом забыл. Я пошла туда и дважды постучала. Никто не откликнулся, и я испугалась, что кто-то потерял сознание. Все уже разошлись, я осталась одна. Теперь-то я понимаю, что надо было позвонить в полицию, вдруг там заперся какой-то псих.

– Вот да, надо было позвонить в полицию, – проворчала я, чувствуя себя в роли доктора Колдуэлл.

При пожала плечами.

– Ну а я не позвонила. Я взяла дело в свои руки, схватила ключ, который мы держим на стойке, и отперла дверь.

У меня свело живот. К чему она клонила?

– И ты в жизни не догадаешься, кого я там обнаружила. – При демонически мне улыбнулась.

– Даже пытаться не буду. Избавь меня хоть от этих страданий, – взмолилась я.

Она приподняла брови.

– Кэролайн.

– Кэролайн Майлз?

– Ага. – При с силой сжала мою руку. – Энни, она съежилась на полу в туалете и рыдала, как пьяная студентка, которую выгнали с вечеринки.

– Че-го?

– Серьезно тебе говорю! Во-первых, это так мерзко! Как будто нет мест получше, чтобы поплакать. Не на полу же в сортире! Во-вторых, вид у нее был такой, будто она на грани нервного срыва. Она даже не заметила, что я пришла. Я спросила, что случилось, потом спросила, надо ли позвать на помощь, потом спросила, знает ли она, что кофейня уже закрыта. Она ничего не ответила. Просто мотала головой и плакала.

– Ты позвонила в скорую? Может, ей стало плохо или она поранилась?

При покачала головой.

– Нет, дело не в этом. Она сказала, что совершила что-то ужасное.

– Что-то ужасное, – повторила я.

Это признание мне не понравилось. Оно звучало слишком зловеще. Могла ли Кэролайн признаться в убийстве? Я вздохнула и постучала пальцем по губе, ожидая, что При дополнит рассказ.

– Энни, я не смогла ее успокоить. В конце концов она поднялась на ноги и, шатаясь, вышла. Больше я от нее ничего не добилась и, честно говоря, не пыталась, потому что думаю, что это она. Она убила Кайлу. Теперь до нее дошла реальность происходящего, и она не может справиться с чувством вины. Это единственное объяснение.

– Разумный ход – не вступать с ней в контакт.

Несколько минут назад я была почти уверена, что убийца – Моника, но теперь список вновь возглавила Кэролайн. Ее поведение говорило само за себя. Зачем ей было баррикадироваться в офисе, если она ни в чем не была виновата?

– Я убедилась, что входная дверь надежно заперта, а потом позвонила доктору Колдуэлл. Она сказала, что проведет проверку здоровья.[163]

– Это хорошо.

– И возможно, после этой проверки арестует Кэролайн. Я никогда об этом не думала, а теперь мне кажется, что она в самом деле может быть убийцей. После того, что я видела, Энни, я беспокоюсь. Вдруг она была в таком отчаянии, что пошла на преступление?

– Ты всерьез считаешь, что Кэролайн на такое способна? – спросила я При по дороге к пабу «Уличная сальса», где подавали напитки с пряностями и играли мариачи.

Я знала Кэролайн с тех пор, как она переехала в Редвуд-Гроув, чтобы открыть «Арт и Факты», и знала, что Хэл считал ее подругой. Ничего в ее поведении не выдавало в ней убийцу. С того самого дня, как она начала ремонт магазина, Кэролайн делала все возможное, чтобы стать активным членом сообщества. Она собирала пожертвования на школьных аукционах, добровольно участвовала во всевозможных мероприятиях, и в фестивале тоже. Я и представить не могла, что она способна потерять контроль настолько, чтобы пойти на убийство.

– Ну, не то чтобы всерьез. Но если мы не будем принимать во внимание наше личное отношение к Кэролайн, у нее был веский мотив желать смерти Кайлы. Ты только представь себя на ее месте. Если бы Кайла уничтожила твой бизнес, увела твоих клиентов и поставщиков, вытянула бы из тебя кучу денег, не выполнив свою часть обязательств, разве ты не пришла бы в ярость?

– Не настолько, чтобы ее убивать.

При махнула рукой.

– Да, но не стоит забывать, что Кэролайн может быть не так психически стабильна, как ты. Она отчаянно хотела заработать побольше денег, она думала, что в лице Кайлы встретила нового партнера, но в итоге стала жертвой обмана. Я не говорю, что она планировала убить Кайлу. Возможно, это произошло в состоянии аффекта. Может быть, она этого даже не хотела, просто они подрались в книжном магазине, и Кэролайн не рассчитала силы.

– Весомый аргумент. Флетчер видел ее в магазине незадолго до того, как убили Кайлу. Я не говорю, что этого не может быть, но тело Кайлы оказалось в шкафу с секретом. Чтобы втащить ее туда, потребовались бы некоторые физические силы. Хватило бы Кэролайн сил? И как она могла это сделать, оставшись незамеченной?