Каждый день, проводив детей в школу, расположенную в трех минутах ходьбы от дома, Карин запрыгивала в автобус А, курсировавший между пригородом и центром Женевы. По пути автобус проезжал ее бывший квартал, О-Вив, и ее накрывала ностальгия. Она выходила на Рон-Пуэн-де-Рив и шла к улице Роны, где находился ее бутик. Смешавшись с толпой, она чувствовала облегчение.

Грег и Карин вошли наконец в ворота, и владения открылись им изнутри. В глубине мощеного двора стоял застекленный гараж, а в нем — два «порше». Прямо за ним высился дом современного дизайна, весь в стекле.

— Ни фига себе шикуют! — присвистнула Карин. — Чем же они оба по жизни занимаются?

— Арпад работает в банке, Софи — адвокат.

Они подошли к двери, и Грег нажал на звонок. За панорамными окнами царило праздничное веселье. Стильные люди под сорок с бокалами шампанского в руках изящно двигались под последний хит.

Карин взглянула на свое отражение в стекле: элегантная, классная, одета, как всегда, со вкусом. Но до этой вечеринки, похоже, недотягивает. Сейчас ей вообще ничто не шло. Ей стукнуло сорок два, она чувствовала, что молодость позади. Зеркало напоминало ей об этом каждое утро.

Потом дверь распахнулась, и Грега и Карин словно ударило током. Их встречала потрясающая пара, Софи и Арпад, воплощение всего, что утратили они сами: влюбленные, улыбчивые, смеющиеся. И стоят под ручку. Дуэт. Союзники.

Сногсшибательный Арпад, великолепный и непринужденный, в итальянских брюках идеального покроя и ослепительно-белой рубашке; верхние пуговицы расстегнуты, приоткрывая мускулистый торс.

Софи в божественном черном мини-платье, сексапильном до умопомрачения, подчеркивающем крепкую грудь и обнажающем восхитительные ноги в лодочках от Сен-Лорана, которые делали их еще длиннее.

Софи и Арпад в тот вечер были ослепительны.

Карин и Грега встретили радостными поцелуями и объятиями, потащили в дом и представили остальным гостям. Арпад налил им шампанского, потом Софи взяла Карин за руку и повела знакомить с подругами. Карин вдруг вздохнула свободно, совершенно перестала стесняться и залпом выпила свой бокал. Софи тут же наполнила его снова, и они чокнулись.

Карин подпала под их обаяние. Еще пару минут назад, стоя под дверью, она заранее обвиняла Софи и Арпада во всех грехах — за их дом, за их машины, за само их существование. Видимость обманула ее. Она представляла их себе надменными, властными, гнойными. Все оказалось наоборот. Они излучали невероятное тепло и нежность.

В тот вечер Карин была по-настоящему счастлива — первый раз с тех пор, как они поселились в Колоньи. Она танцевала, веселилась, казалась себе красавицей. Была самой собой. На время вечеринки снова полюбила себя.

Но на самом деле эта встреча была ударом. Лобовым столкновением. Аварией, масштабов которой не понял никто. Кроме Грега. И не случайно: переступив порог этого дома, он не мог оторвать глаз от Софи. От него летели искры. Нет, он видел ее и раньше, но теперь она открылась ему с новой стороны. На бровке футбольного поля и в местной булочной он не мог до конца оценить ее красоту и исходивший от нее звериный магнетизм.

И пока Карин веселилась и осушала один бокал шампанского за другим, абсолютно трезвый Грег весь вечер следил за Софи. Его завораживало все: ее манера разговаривать, улыбаться, танцевать, касаться плеча собеседника. Около полуночи, когда принесли торт, он смотрел, как она смотрит на Арпада, и хотел быть на его месте. Она повисла у него на шее, поцеловала долгим поцелуем, помогла отрезать первые куски. Потом на глазах у всех принесла подарочный пакет. Вид у Арпада был удивленный, но еще больше он изумился, когда снял обертку. Под ней оказалась фирменная коробка «Ролекс». Он открыл ее и достал золотые часы. Она застегнула браслет у него на руке. Он ошеломленно смотрел на часы. Потом шепнул что-то на ухо жене и еще раз поцеловал ее. Они понимали друг друга так, что захватывало дух.

Около часа ночи, когда праздник был в разгаре, Грег вдруг не увидел Софи среди гостей. Немедленно пустившись на поиски, он обнаружил ее на кухне: она складывала бокалы в посудомоечную машину. Он решил помочь, но неловким движением смахнул бокал на пол. Кинулся собирать разлетевшиеся осколки, она присела на корточки рядом с ним, платье задралось, и он увидел у нее на бедре тату с пантерой. Грег совсем потерял голову. Хуже того — он влюбился.

— Простите, мне так жаль, — произнес он. — Хотел помочь, и вот результат…

— Ничего страшного, — ободряюще улыбнулась она.

Спустя месяц после того дня рождения Грег, стоя под душем, вспоминал слова, которые сказала ему Софи: «Ничего страшного…» Но страшное поселилось в нем самом. На следующий день после праздника, гуляя утром с Сэнди, их золотистым ретривером, он обнаружил, что к владениям Браунов можно пройти лесом. С опушки открывался отличный вид на внутренность стеклянного куба. Грег не удержался и понаблюдал за семейством, сидевшим в гостиной. Назавтра он вернулся туда на рассвете — под предлогом пробежки с собакой. Видел, как Софи стоит у окна. И с тех пор возвращался каждое утро.

Выйдя из душа, Грег оделся и спустился на кухню. Дети успели встать и теперь завтракали. Он поцеловал их, уселся за стол и, как каждое утро за последний месяц, постарался убедить себя, что все будет хорошо и его место здесь, с ними.

Но ровно через двадцать дней вся его жизнь полетит под откос.

9 час. 31 мин.

Балаклава затолкал продавца и директора магазина в подсобку. Бейсболка заставил охранника запереть дверь магазина, а потом и его оттащил подальше от чужих глаз. Если кто-то пройдет мимо, он увидит через витрину пустой магазин.

Еще шесть минут.

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 12 ИЮНЯ

➧ ПОНЕДЕЛЬНИК, 13 ИЮНЯ 2022 ГОДА

ВТОРНИК, 14 июня

СРЕДА, 15 ИЮНЯ

ЧЕТВЕРГ, 16 ИЮНЯ

ПЯТНИЦА, 17 июня

СУББОТА, 18 ИЮНЯ

(Уикенд в Сен-Тропе)

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 19 ИЮНЯ

(Уикенд в Сен-Тропе)

ПОНЕДЕЛЬНИК, 20 ИЮНЯ

(День рождения Софи)

7 час. 30 мин., в Стеклянном доме.

Пока Софи наверху приводила себя в порядок, Арпад встал к плите и нажарил целую гору оладий. Дети, восседая за кухонной стойкой, глядели на него с восторгом. Он явно пребывал в отличном настроении и развлекал их одним из любимых фокусов: подбрасывал оладьи в воздух и, гримасничая, перекидывал с одной сковородки на другую на потеху потомству.

— У нас же оладьи бывают обычно по выходным, — заметил Исаак с высоты своих неполных семи лет. — Есть повод?

— Праздник! — восторженно завопила четырехлетняя Леа.

— Жизнь — это праздник, — отозвался Арпад.

На кухню вошла Софи:

— Отец прав. Жизнь — это праздник. Не забывайте об этом.

Она поцеловала детей, крепко обняла мужа, протянувшего ей чашку кофе, и, счастливая, оглядела свой мирок.

— Если жизнь — это праздник, тогда зачем ходить в школу? — спросил Исаак.

— Кажется, у нас завелся философ, — улыбнулся Арпад.

— Философ — это что значит? — не отставал Исаак.

— Узнаешь, если будешь в школу ходить, — ответила Софи.

— А кто нас сегодня отвезет в школу? — осведомилась Леа.

— Могу я их отвезти, — предложил Арпад.

Арпад был в спортивном костюме и явно не собирался ехать в банк.

— Тебя уволили? — пошутила Софи.

Он расхохотался:

— Я должен был завтракать с одним английским клиентом, а тот вчера вечером не успел на рейс. Так что пробегусь немножко и приеду попозже.

Софи взглянула на часы:

— Отвези детей, пожалуйста. У меня с утра важная встреча, мне еще подготовиться надо.

Она поставила дымящуюся чашку на стойку и нежно расцеловала всех членов семьи. Прошла по застекленному коридору прямо в гараж, села в машину и покинула свой маленький рай.