Брук чувствует, что у нее отвисает челюсть, поэтому смыкает губы и старается вести себя так, будто не удивлена. Но она озадачена. Кинси вдруг превратилась в стратега. Из нее вышел бы хороший адвокат. Прямо-таки отличный адвокат.

– Митч все-таки мужчина, – говорит Дерек. – Ты правда думаешь, что его будет трудно затащить в постель? Труднее, чем женщину?

– Ух ты, – отзывается Брук. – Твой сексизм не знает границ.

– Да? А у тебя какой опыт затаскивания женщин в постель?

– А у тебя? – парирует она. – У тебя получалось ужасно. Мне приходилось объяснять, что делать! – повышает голос Брук.

Похоже, Дерек собирается что-то выкрикнуть в ответ, но Кинси встает между ними.

– Хватит. Слушай, Дерек, ты хотел знать, какие у нас навыки? Брук идеально следует правилам. Она умная, быстро соображает, очень стойкая и, скорее всего, пожертвует нами обоими, чтобы остаться в живых…

– Нет, не пожертвую! – возражает Брук.

Но внутри вспыхивает стыд, заставляя ее замолчать.

– Неважно. – Кинси пожимает плечами. – А я? Я оптимистка. До ужаса. И неплохо считываю людей и ситуации, особенно когда дело касается секса. Никогда не думала, что это здесь пригодится, но я научила всех девушек вычислять опасных мужчин и выпутываться из сложных ситуаций. Могу сказать, чего люди хотят в постели, просто взглянув на них. Ты не поверишь, каких драматических последствий можно избежать с помощью такого предвидения.

– Уверена, что это не навык, – шепчет Брук.

– На этой неделе, когда на кону моя жизнь, – навык.

Брук уже пыталась подружиться с Митчем, в самом начале. Не клеилась к нему, но все равно он был как бетонная стена. Будет ли сейчас по-другому?

После нескольких мгновений тишины Кинси снова начинает говорить:

– Хватит уже строить из себя недотрог. Это просто секс. У вас есть идея получше?

– Нет, – говорит Дерек. – Пока нет. И Брук права. В спальне Грейс назвала меня «самым последним Альбертом». Может быть, поэтому все изменилось. Поэтому она приходит сюда чаще и застает вас двоих врасплох, не как раньше. Мы предположили, что, возможно, она планирует закончить все раньше, чем через год. Ну, так и есть.

– Она сказала, что мы умрем через шесть дней? – спрашивает Брук.

– Нет, она этого не говорила. Но все же сказала, понимаешь?

Дерек умеет читать между строк. Это было необходимо на работе.

– Я не могу переспать с… со своим похитителем, – шепчет Брук.

Дерек усмехается.

– Ты та еще штучка. Наша жизнь на кону, и Митч – наш самый верный шанс. Наверное, даже если бы я трахал старушенцию всю неделю, то все равно ничего от нее не добился бы.

– По крайней мере, перед смертью ты хоть натрахаешься вдоволь. Может, с тобой станет полегче существовать рядом, – бормочет Брук.

Дерек пинает металлическое мусорное ведро, даже не успев осознать свою ярость. По комнате разлетается мусор.

«От этого не полегчает, соберись», – думает он, но уже поздно.

– Да что с тобой не так? – кричит Дерек в лицо Брук.

Кинси опускается на диван, пытаясь скрыть дрожь, но Брук стоит на месте, как обычно, не сдавая позиций, и смотрит на него этим своим взглядом. Тем самым, который в равной степени раздражает и безумно притягивает.

– И что, обычно это работает? – спрашивает Брук. В ее голосе нет эмоций. Только простой вопрос. – Вся эта фигня с громилой, который выходит из себя и пинает все подряд? Это помогает тебе добиваться своего от жизни?

Ее слова ошеломляют. Не только прямолинейность, но и то, что она не боится задать такой вопрос прямо сейчас, в разгар его припадка, как называла это вторая бывшая жена. У Дерека нет ответа. Потому что, конечно, это не работает. Он потирает щетину на подбородке.

– Ну, так работает? – напирает Брук.

Дерек вздыхает, садится на стул, который теперь, похоже, стал его официальным местом.

– Когда меня подобрал Митч, я был безработным, бездомным и накачан наркотой. Я годами не разговаривал с теми, кто мне дорог. Так что постарайся сама догадаться.

Кинси встает.

– Отлично, значит, примем за данность, что у вас обоих серьезные проблемы с самоконтролем. А теперь, может, сосредоточимся на плане?

– Ладно, – говорит Брук.

– Ладно, – вторит ей Дерек.

Мина не сильно продвинулась с редактированием книги. В такую хорошую погоду она не могла усидеть на месте, поэтому бо́льшую часть дня провела на пляже в шезлонге, с книгой. И взяла немного розового вина в кружке-термосе. Близится вечер, но, поскольку еще светло, пора поработать. Однако Мина и пятнадцати минут не просидела за кухонным столом, как что-то привлекло ее внимание.

Белые пакеты на крыльце дома напротив.

«Опять?!»

Она надевает солнцезащитные очки и шлепанцы «Адидас» и выходит на улицу, делая вид, будто достает что-то из машины. Но чуть косит глаза, скрытые за очками, чтобы понаблюдать за соседским домом. Продукты стоят там, где и в прошлый раз. Но теперь она не мучается от «синдрома чужих забот», а переходит улицу. Мина видит торчащие из пары пакетов замороженные блюда. Она наклоняется над ними, чтобы постучать в дверь.

Никто не отзывается.

Мина стучит снова, на этот раз громче.

– Эй! Тут ваши продукты!

Ее разбирает любопытство, обычно она так не делает, но не может выкинуть из головы ту девочку с красной помадой. Не мешало бы познакомиться с соседями, хотя бы для того, чтобы успокоиться и заглушить грызущее внутри чувство.

Краем глаза Мина замечает какое-то движение и отступает, чтобы лучше видеть. Приоткрывается та же занавеска. Появляется личико девочки, все такое же невыразительное. Только в этот раз без помады. Девочка машет Мине. А потом дышит на стекло, чтобы оно запотело, но получается только пятнышко размером с рот, которое быстро съеживается. Девочка успевает вывести на нем маленьким пальчиком заглавную букву «П», стирает ее, собирается снова подуть на стекло, но Мина оборачивается на хруст шин по гравию. Мужчина в серебристом джипе смотрит прямо на нее. Он выходит из машины.

Мина снова смотрит на окно, пытаясь рассмотреть, что хотела сказать девочка, но, как и прежде, ее там уже нет.

– Вам помочь? – спрашивает мужчина, почти подойдя к входной двери, к тому месту, где стоит Мина. В его голосе слышится раздражение.

Она улыбается.

– Простите, ваши продукты из доставки просто стояли здесь, поэтому я подошла, чтобы позвонить в дверь и сообщить.

Мужчина поднимает телефон.

– У меня есть приложение.

Мина выдавливает смешок и касается лба.

– Ой, простите, вы правы. Вы же знаете, когда доставят продукты, ну конечно! Мой муж всегда говорит, что я слишком беспокоюсь о том, что меня не касается.

Мужчина смотрит на нее сверху вниз, и Мина жалеет о том, что сказала. По сути, она призналась, что сует нос не в свои дела, и теперь, когда он так близко, ей хочется забрать свои слова назад. Хочется уйти от него подальше. Есть в этом мужчине что-то неуловимое. Аура. Теперь Мина остро осознает, что находится с ним наедине на пустынной улице. Всего в нескольких шагах.

– Вот именно, вас это не касается, – бормочет мужчина.

Мина проходит мимо него, стараясь улыбаться и смотреть вниз. Выглядеть безобидной. Она спускается по дорожке через палисадник, идентичный ее собственному. Он сделан в модном экологичном стиле – что-то вроде прибрежной темы со злаками и маленькими кустиками между небольшими камнями. Никакого газона.

Мина задерживает дыхание, пока не оказывается на асфальте. Внутренний голос подсказывает не идти прямо к себе. Не показывать этому человеку, где она живет. Может, это перебор, но она подчиняется чутью и поворачивает на улицу, направляясь к тропинке на пляж, где наверняка будут люди. Мина демонстративно смотрит на свой фитнес-трекер и переходит на бег трусцой, хотя на ней нет лифчика. Может быть, тот тип решит, что она просто вышла на пробежку, и выкинет ее из головы.