Добавить было нечего.

К полудню ей сказали, что она может быть свободна, и она прогулялась напоследок по унылому кампусу Рипли, прощаясь теперь уже, как она надеялась, окончательно с этими троими: Эваном, Джейком и Мартином, мужчинами, которые причиняли ей вред, угрожали ей и обкрадывали ее. Тогда как сама она никогда не лезла в чужую жизнь. Все, что она когда-либо чувствовала, все, что она когда-либо делала, было ответом на некую спонтанную агрессию против нее, и насколько лучше стал бы мир, если бы каждый мог проявлять хоть каплю ее сдержанности в отношении других людей. Живи своей жизнью, оставь всех в покое и не зарься на чужое – не в этом ли ключ к личному и всеобщему счастью? Да только, к великому сожалению, все эти мужчины один за другим вторгались в ее личное пространство, хотя если она когда-либо чего-либо и просила, то только покоя, которого заслуживал каждый.

«Что ж, – подумала она, бросая последний взгляд на корпус Ричарда Пенга, в котором началось столько ее бед, – хотя бы теперь меня ждет покой».

После этого она села в машину и поехала на юг, прочь от этого ненавистного места, этого длинного и узкого штата с костлявыми горными хребтами, оставляя его позади, на этот раз навсегда. По крайней мере, у нее были все основания так считать.

Весной Анна решила, что момент настал, и выставила на продажу квартиру, хотя все еще смутно представляла, где бы ей хотелось жить. Иногда она садилась с ноутбуком в одном из ближайших кафе, находила столик в окружении без роздыху пашущих писателей и просматривала списки городов, пригодных для жизни, а также перспективных поселений в каждом штате. Новая Англия, разумеется, отпадала (хотя отдельные места на побережье Коннектикута казались ей очаровательными), и на юг ее не тянуло, поскольку одного года, проведенного в Джорджии, ей на всю жизнь хватило. Сиэтл, где ее все полностью устраивало, претил ей неизбежной связью с прошлым, к тому же она достаточно освоилась в Нью-Йорке, чтобы большинство других крупных городов стали казаться его бледными копиями. Несколько раз она бывала в Лос-Анджелесе, где встречалась с командой, переносившей на экран роман Джейка «Сорока», и с ребятами из «Нетфликса», занимавшимися постановкой небольшого сериала по мотивам «Послесловия», и хотя ей нравилось, когда ее обхаживали и водили в хорошие рестораны с ожидаемо подобострастными киношниками, сам город оставил ее равнодушной: промышленный городок с однобоким показателем успеха и его гораздо более заметным противником – провалом. Ей нравилось гостить в Лос-Анджелесе, но она не стала бы там жить.

В конце концов, она решила двигаться вперед, не имея конкретного плана. Если квартира в Виллидже будет продана к лету – ее новые риелторы, Лори и Лоури из «Загородной недвижимости», заверяли ее, что так и будет, – она отправится в путешествие и посетит некоторые города, которые давно привлекали ее: Сан-Франциско, Санта-Фе, Мэдисон в штате Висконсин и – как ни странно, учитывая крайне неприятный инцидент, – Денвер.

Она испытывала чувство легкости, избавления от бремени и готовность двигаться дальше.

С памятной антологией она разделалась в два счета. Всем приславшим свои произведения она написала хвалебные письма и напечатала сборник в частном порядке тиражом в сто экземпляров. Все, казалось, были рады такому исходу, а если кто-то из этих бывших студентов, подобно Мартину Перселлу, лелеял надежду, что их творчество издаст «Макмиллан» (или хотя бы некое дочернее издательство), то у них хватило такта не заикнуться об этом. Когда из типографии пришел тираж антологии, названной «Круглый Стол Рипли: Новые произведения студентов Джейкоба Финч-Боннера», она организовала чтение в книжном «Макнелли Джексон»[375] на Принс-стрит и разослала приглашения авторам. Все, за исключением «соавтора» Виктора Гюго из Монтаны, ответили согласием, и Анна испытала облегчение, хотя само мероприятие ее нисколько не интересовало – она хотела бросить последний прощальный взгляд на всех этих людей и навсегда вычеркнуть их из своей жизни.

– Вы в некотором смысле святая, раз взялись за это, – сказала Матильда, когда Анна позвонила ей, чтобы пригласить на чтение. – Конечно, я понимаю, как это важно – почтить память Джейка.

– Не только Джейка, – сказала она. – Вы ведь слышали, что случилось, когда я ездила в Вермонт прошлой осенью, встретиться с этим его другом, который помогал мне с антологией?

– О да. Просто ужас.

– Так что теперь я вроде как обязана это сделать. Я написала небольшое предисловие о них обоих. И честно: я думаю, Джейк поддержал бы меня. Я была рада переключиться на что-то.

В ответ последовал прозрачный намек на то, что теперь она может переключиться на написание новой книги.

– Я знаю, знаю. Просто, у меня пока еще нет хорошей идеи.

– Иногда лучше ее не ждать. Иногда нужно просто начать, и идея появится. У меня был клиент, который сравнивал это с нырянием с вышки, когда не знаешь, в какой бассейн попадешь.

«Что-то меня это не привлекает», – подумала Анна. Она была из тех людей, которым как раз хочется знать, куда они попадут до того, как прыгнут.

– Но вы ведь довольны? – спросила она своего агента. – Тем, как идут дела.

– Мы очень довольны, да. И у тебя есть для этого все основания.

«Послесловие», хотя и не пробилось в верхний эшелон списка бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», тем не менее уверенно и продолжительно занимало достойное второе место – ее роман был на хорошем счету у книготорговцев, и все указывало на то, что издание в мягкой обложке, которое было не за горами, также ждет хороший прием. Уже поговаривали о втором туре в поддержку нового издания, хотя правильнее было бы говорить о продолжении первоначального тура, плавно перетекавшего в следующую фазу.

Между тем, после некоторых проволочек, съемки «Сороки» обещали, наконец, начаться в июне, а выход в прокат планировался на следующее лето.

– Вэнди надеется, тебе захочется включить в свой график какие-то мероприятия в связи с переизданием, приуроченным к выходу фильма.

– Конечно, – сказала Анна.

Она приложит все усилия, чтобы и дальше продвигать творчество покойного мужа. И она рассчитывала жить с этого до конца своих дней.

Ей не сразу удалось уговорить своего агента посетить чтения в «Макнелли Джексоне» (большая просьба), поэтому она была удивлена, когда увидела, что Матильда привела с собой на это не первой важности мероприятие Вэнди.

– Так любезно с вашей стороны, – сказала Анна, встретив их перед входом в книжный.

Чувствовалось, что они не горят желанием заходить без крайней необходимости.

– Да ну, пустяки! – прощебетала Вэнди.

– Я ей сказала – откуда тебе знать, вдруг нам встретится в подвале «Макнелли Джексона» наш новый Джейк?

«Это вряд ли», – подумала Анна, но улыбнулась.

– Или новая Анна! – добавила Вэнди.

– На самом деле мы обе надеялись вытащить тебя потом на ужин. Если, конечно, у тебя нет неотложных дел.

Неотложных дел у нее не было. Более того, ей очень хотелось избежать неловкой обязанности вести на ужин десятерых писателей, не говоря о стоимости такого ужина в ресторане на Манхэттене, поэтому она с разрешения менеджера книжного взяла с собой шампанское, чтобы поднять тост за Джейка после чтения. А после шампанского вкупе с неизбежной разговорной частью она рассчитывала раскланяться под любым предлогом.

За порогом книжного ее поджидала координатор мероприятий. Анна уже не раз читала здесь книги Джейка, а позже и свою собственную.

– Обычно мы не проводим мероприятий в связи с книгами, изданными частным образом, – сказала она Анне, которая и так об этом знала, как знала и то, что «частным образом» в данном случае служило эвфемизмом «за свой счет».

– Я вам так признательна, – сказала она. – Надеюсь, это не доставило вам слишком много беспокойства.