Войдя, они направились прямиком к Гасу. Двое здоровенных парней в клетчатых рубашках, бейсболках, джинсах и с ярко выраженным чувством гражданского долга поднялись от своих тарелок с недоеденной едой и опустили руки по швам. Я подумал, что они могут попытаться оказать поддержку правоохранительным органам, вышвырнув нас пинками под зад на улицу.

Потом копы вместе с владельцем подгребли к нам. У того, что покрупней, был более высокий чин. На его бейдже было написано: «Шипли, старший помощник шерифа».

Шипли стоял чуть позади Леонарда, наблюдая за тем, как его подчиненный справится с возникшей задачей. Оба они были одеты в черные форменные рубашки с короткими рукавами. Ворот у Шипли был расстегнут, и я увидел массивное распятие у него на шее. Дубинку он держал низко, но по побелевшим костяшкам пальцев я понял, что он крепко сжимает ее, готовый по первому же поводу расколоть кому-нибудь башку.

– Гас попросил вас уйти. Вы никому не нужны в этом городе. Я бы понял намек, Флинн, – сказал Леонард. Он поднял дубинку и похлопал ее толстым концом по ладони.

– Ты уж лучше поосторожней размахивай этой своей палкой… Так ведь и по яйцам себе можно случайно попасть, – заметил я.

– Аллё, давайте-ка вести себя цивилизованно, – вмешался Шипли.

– А почему это нам здесь не рады? – спросил Гарри.

– Вы действуете от имени этого убийцы, Энди Дюбуа. Скайлар была лучиком света в этом городе. Нам тут не нужны подонки вроде вас. Вам здесь не рады, – сказал Гас, заглядывая Леонарду через плечо.

– Но Энди Дюбуа невиновен, пока его вина не доказана. И мы намерены проследить за тем, чтобы так оно и оставалось, – сказал я.

– Ничего себе невиновен… – буркнул Леонард. – Все в этом городе знают, что он виновен как смертный грех. Вам, ребятки, лучше остановиться где-нибудь в другом месте. И питаться в каком-нибудь в другом месте, раз уж на то пошло. Вам здесь не рады.

Я бросил взгляд на Кейт. Она улыбнулась и сказала:

– Спасибо, офицер.

После чего достала из-под стола свой телефон. Остановила запись, отмотала назад, проиграла фрагмент, чтобы убедиться, что со звуком все о’кей. Все оказалось в порядке.

– Это все, что нам нужно, чтобы подать ходатайство об изменении места судебного разбирательства, – объявила она. – Вы сами это только что сказали, офицер. Все в этом городе считают, что наш клиент виновен. Нам придется перенести рассмотрение дела в какое-нибудь другое место.

У Леонарда отвисла челюсть, но он быстро попытался исправить свою ошибку, перегнувшись через стол и сделав попытку схватить телефон. Кейт ловко убрала мобильник, и его рука не встретила ничего, кроме пустоты.

Блок встала из-за стола, и оба помощника шерифа отступили назад, держа дубинки наготове. Мы с Гарри вслед за Кейт вышли из закусочной. Я остался у входной двери, придерживая ее для Блок.

– На вашем месте я бы как можно скорее убрался из города, – сказал Леонард, нацелившись дубинкой на улыбающееся лицо Блок. Он быстро шагнул вперед, вскинув дубинку над плечом – глаза расширились, губы скривились в усмешке.

А потом резко опустил ее, метя прямо в голову Блок.

Та не пошевелилась, не сводя с него глаз.

Дубинка застыла в воздухе в каких-то двух дюймах от ее черепа. Блок по-прежнему улыбалась. Неподвижная, как статуя. Ни на волос не дрогнув, даже инстинктивно. На ее месте я бы начал пригибаться еще при замахе. Блок знала, что он не посмеет ее ударить. Она просто выводила его из себя. Давала им обоим знать, что они ее не напугали.

Блок вообще ничто не могло напугать.

Насупленный взгляд Леонарда сменился удивлением. Он опустил дубинку и огляделся, словно чтобы убедиться, что кто-то еще столь же потрясен, как и он.

Шипли превратился в ледяную глыбу. Он не двинулся с места. Никак не отреагировал на попытку Леонарда напугать Блок. Она тоже это заметила. Так что проигнорировала Леонарда и встретилась взглядом с Шипли. Некоторое время они стояли так, не двигаясь. Наконец, вдоволь натешившись, Блок отвернулась от Шипли и направилась ко мне. Я все еще держал дверь открытой, когда она гордо проследовала мимо.

– Крутизна нечеловеческая, – сказал я ей.

Блок лишь подмигнула в ответ.

Направляясь к машине и уже протягивая руку, чтобы открыть дверцу, я увидел, что Шипли пристально смотрит нам вслед.

– Леонард – слабак. Хотя этим и опасен, – сказала Блок. – А вот Шипли совсем другой. В этом парне чувствуется стальная жилка и что-то еще.

– Что? – спросил я.

– Пока не знаю, но дело не только в его габаритах. Есть что-то очень нехорошее у него внутри. Он не хотел меня бить. Он хотел меня убить.

– А ты и вправду умеешь произвести впечатление на людей, – заметил я.

– Это не я. Ты видел глаза у этого Шипли? Они не просто холодные. Они мертвые. Что-то внутри у него сломано. Нам надо быть поосторожней.

Вернувшись в машину, мы выехали на дорогу, намереваясь отыскать ту стоянку для дальнобойщиков, чтобы наконец самим осмотреть место преступления, как только я пущу по венам некоторое количество кофеина.

Стопка блинчиков с сиропом и беконом в закусочной на шоссе заметно подкрепила силы. Я съел их так быстро, что едва ощутил вкус. А вот кофе оказался таким горьким и обжигающим, что я так и не смог его выпить. С тех пор, как я прекратил каждый вечер употреблять алкоголь, мне пришлось заменить его чем-то еще. Кофе оказался прекрасной заменой, пока у меня имелась возможность быстро и регулярно загонять его в организм. Теперь я уже начинал гадать, не подвергся ли какому-то проклятию, согласно которому мне больше уже никогда не суждено выпить кофе. Я отставил практически нетронутую чашку в сторону.

Впрочем, пара банок «Кока-Колы» за завтраком несколько облегчили головную боль от кофеиновой абстиненции.

Кейт, подчистив свои тарелки, уже выложила перед собой на столик свой лэптоп.

– Я как раз заканчиваю ходатайство об освобождении под залог. Те, что касаются смены юрисдикции и исключении признания, уже готовы. Почему бы вам троим не осмотреть место преступления? Я к вам туда подойду, как только закончу.

В ее мобильник были воткнуты наушники, и она расшифровывала заявление помощника шерифа Леонарда, опрометчиво сделанное им у Гаса. Небольшой план, разработанный этим утром, сработал на ура.

Мы расплатились, вышли на улицу, и Блок сразу же направилась к бару Хогга. Площадка для дальнобойных грузовиков на самом деле представляла собой заправочную станцию, почтовое отделение и закусочную в одноэтажном торговом центре. Чуть в стороне от этого центра располагалось отдельно стоящее низенькое строение с неоновой свинкой на крыше и надписью «Бар Хогга», намалеванной выцветшими красками на вывеске над дверью. Я толкнул дверь, но она не открылась. Больно уж рано, даже для дальнобойщиков.

Все эти постройки выходили фасадами на шоссе, которое находилось примерно в сотне метров от них. Огромные фуры с мощными тягачами стояли как перед зданиями, так и на посыпанной гравием площадке позади них. Площадка эта была размером с футбольное поле. Я предположил, что стоянка для грузовиков и бар пользовались немалой популярностью. Или, по крайней мере, когда-то пользовались. Территорию окружали остатки проволочной изгороди, за которыми росли деревья и простирались дикие земли. Бо́льшая часть изгороди упала или проржавела насквозь. Тело Скайлар Эдвардс было найдено как раз там, примерно в двадцати футах от нее. Закопанным вниз головой, с торчащими из земли ногами.

Блок обошла бар по кругу – она хотела проследить, какие шаги Скайлар могла предпринять в ту ночь. Фонарный столб там был только один, высокий, на полпути между баром и шоссе. На парковке за баром никакого освещения вообще не было. Никаких камер наблюдения – ни у входа, ни на этом фонарном столбе.

Пройдя на зады бара, мы обнаружили табличку с надписью: «Парковка для персонала».