Софи схватила Арпада за руку и сильно дернула. Он высвободился и пролез через дверь. И они со всех ног побежали через поля к лесу. Выстрелы смолкли.

Хищник больше не видел полицейского. Он спустился с лестницы и осторожно двинулся вперед. Услышал какой-то шум и резко обернулся. Никого. И тут прямо перед ним вырос Грег и разрядил в него всю обойму.

Девять пуль попали ему в грудь, одна в голову.

Софи вздрогнула, услышав очередь из автомата. Они были уже в лесу, деревья надежно скрывали их от чужих глаз. Она на миг остановилась и бросила взгляд в сторону фермы, которой уже не было видно. Потом приметила кусты, вывела мотоцикл, дала один шлем Арпаду, другой надела на себя. Села за руль, Арпад устроился сзади. И мотоцикл на полной скорости помчался по лесной дороге.

13 часов, в Жюсси.

Ферма была оцеплена полицией. Окрестные поля и лес прочесывали кинологи. Перед домом, во дворе, Грега осматривал санитар. Дежурная проверка. На нем не было ни царапины. Он смотрел, как криминалисты работают с телом Хищника. К Грегу подошла Марион Брюлье, срочно выехавшая на место вместе с коллегами из уголовного розыска:

— Все норм?

— Все норм, — ответил Грег.

Она дружески положила руку ему на плечо.

— Это в самом деле Филипп Карраль? — спросил Грег.

— Похоже на то. Скоро получим результаты анализа ДНК. Он был один?

— Я никого, кроме него, не видел. Приехал сюда, а он вдруг появился наверху и начал в меня палить.

— Как ты узнал, что он здесь?

— Случайно заметил его серый «пежо», когда ехал домой, и проследил за ним.

Больше он ничего объяснять не стал. Арпада упоминать бесполезно. Никаких следов Браунов на ферме не оказалось, и он боялся, что если будет слишком усердствовать, у него самого начнутся неприятности из-за камеры, которую он установил у них дома.

Пора перевернуть эту страницу.

Ему хотелось забыть Арпада.

Забыть Софи.

Ему хотелось просто вернуться домой, увидеть жену и уехать с ней в Италию.

Он приехал в Бородавку. Но в доме стояла странная тишина. Сэнди не подбежал его встречать. Чемодан Карин исчез. Она понял, что она ушла. Ушла от него.

На кухне его ждала короткая записка, написанная ее рукой:

Он осел на пол.

16 часов, в Женеве, в Старом городе.

Ювелирный магазин «Стаффорн», казалось, был закрыт. Покупатели весь день не могли туда попасть. Не смогла и жена директора магазина. Встревожившись, что не может дозвониться до мужа, она приехала прямо туда. Поняла, что творится нечто странное, и вызвала полицию. Полицейские взломали дверь и обнаружили в магазине директора, его сотрудников и охранника, скованных пластиковыми наручниками.

В это самое время Арпад и Софи катили по автостраде на юг Франции. Они домчались на мотоцикле до центра Женевы, оставили его в квартале Траншей, неподалеку от машины Арпада, пересели в нее и отправились в Сен-Тропе.

В 18.30 они наконец подъехали к дому родителей Софи. Заслышав шум мотора, Исаак и Леа выскочили встречать родителей. За ними появились Бернар и Жаклин.

Арпад бросился обнимать детей. Софи чуть-чуть задержалась в машине. Она вертела в руках бархатный мешочек, который дал ей Хищник прямо перед тем, как в схрон явился Арпад. Внутри лежали украденные бриллианты. И записка:

Ограбление ювелирного магазина «Стаффорн» так и не было раскрыто.

Следствие было уверено только в одном: в налете участвовал Хищник. В его схроне они нашли одежду, идентичную той, что была на одном из налетчиков. Бейсболка и шейный платок, в точности такие же, как на записи камер видеонаблюдения.

Но ни его сообщника, ни добычу не нашли. У следователей не было ни единой зацепки. Они, разумеется, подозревали чету Браунов, но у Арпада было железное алиби: в момент налета он находился у Картье. А его жена Софи — в Сен-Тропе. Судя по геолокации, ее телефон все время оставался в родительском доме, машина весь день простояла на месте, а Бернар и Жаклин подтвердили, что в то утро дочь находилась у них. Не была также установлена связь между ней и Хищником на основании пресловутой одинаковой татуировки: тату, украшавшее грудь Хищника, исчезло под градом пуль. От него остались лишь лохмотья плоти со следами чернил, и что-либо опознать оказалось невозможно.

Пока в Женеве следователи собирались отложить это дело ради куда более срочных, где-то посреди Балтийского моря, на палубе парома Таллинн — Хельсинки сидели трое.

Погода выдалась туманная и дождливая. Никто из пассажиров, кроме этих троих, не выходил из кают.

Мужчина, закутанный в зимнее пальто, разливал кофе из термоса по трем пластиковым стаканчикам.

— Рад наконец познакомиться с вами, — сказал Эстонец Софи. — Хищник столько про вас рассказывал…

— Взаимно, — ответила Софи, беря протянутый стаканчик.

За ее спиной стоял отец, Бернар. Эстонец налил кофе и ему. Бернар кивком поблагодарил его.

Софи и Эстонец болтали долго. Потом она отдала ему бриллианты, а тот ей — сумку с банкнотами. Он тепло расцеловался с ней и ушел. Он видел ее первый и последний раз, но ему казалось, что он знаком с ней пятнадцать лет.

Софи и Бернар остались на палубе одни.

Она грустно улыбнулась, а потом, глядя в морскую даль, внезапно разрыдалась.

Большое горе время почти не лечит.

Грег еще немного постоял, глядя из машины на Бородавку.

Карин с детьми только что ушли. Она его не заметила. Он приезжал сюда почти каждый день посмотреть на своих. Он скучал по семье. Два раза в месяц дети проводили выходные у него, в маленькой квартирке в квартале Жонксьон. В остальное время ему было до ужаса одиноко.

Отъезжая от Бородавки, он свернул в ближайший лесок. Оставил машину на обочине и вошел в заросли. Тут совсем близко. Через несколько минут за деревьями появился Стеклянный дом. Он незаметно подошел к границе владений и стал смотреть сквозь панорамные окна на семейство англичан. Они поселились здесь несколько недель назад.

Отец, мать и двое детей. Симпатичные. Как Брауны, только похуже.

В девяти тысячах километров от Женевы, на костариканском пляже, лежали в обнимку Арпад и Софи, глядя, как дети плещутся в Карибском море.

— А ты знала, что бар продается? — спросил Арпад, показав на дощатую халупу вдалеке.

— И что? Хочешь купить? — спросила Софи.

— Можем его выкупить и переименовать в «Эль Беатрис», — пошутил Арпад.

Она расхохоталась:

— Скажи это моему отцу, когда он через неделю приедет нас проведать.

— Так и вижу лицо твоей матери: «Бернар, ты же все-таки не будешь покупать здесь бар?»

Она снова засмеялась и встала:

— Пошли купаться?

— Я сейчас.

Она пошла к морю, к детям.

Арпад с нежностью смотрел на свое маленькое семейство. И любовался Софи, медленно входившей в воду. Тату у нее на бедре, казалось, двигалось в такт ее шагам.

Пантера как будто оживала.

© И. Стаф, перевод на русский язык, 2022

© ООО “Издательство Аст”, 2022

Издательство CORPUS ®