– Вы в порядке? – задала я глупый вопрос и тут же осознала свою ошибку – оба собеседника выглядели ужасно. – Кошмарная ситуация. Видеть пастора мертвым, а после наблюдать за вспышкой ярости Дугласа – очень тяжело. Не говоря уже о том, как события могут отразиться на Бене. И теперь сюда еще явилась полиция.

– Действительно, ситуация ужасная, – согласился Грэм. – Но все поступки имеют последствия. Нам давно пришлось это усвоить. – Он отвернулся и уставился в темноту за окном.

Меня шокировал его ответ. Может, именно поэтому обстановка между ним и женой казалась такой напряженной?

– Я нашла кое-что в сауне, – сообщила я, вытаскивая бутылку с фламинго из сумки и протягивая Люси.

Она поспешно выхватила предмет, заставив меня покраснеть от смущения. Следовало вернуть контейнер ей наедине. Я не могла сказать, что сохраню ее секрет, и понадеялась, что сумею передать это обещание взглядом. Однако она старательно отводила глаза. Поэтому в итоге я произнесла какое-то банальное утешение, вернулась в свое кресло возле камина и попыталась скоротать время за чтением брошюры с рекламой отеля, хотя вряд ли мы бы решили этим вечером насладиться шотландскими деликатесами, танцуя в бальном зале, или отправились бы на мастер-класс по смешиванию коктейлей в баре. Было сложно думать о чем-то помимо покойного пастора и реакции его горюющего сына. Спустя несколько минут я отложила буклет и посмотрела на места возле окна. Грэм с Люси уже ушли.

– Эй! – вернул меня к реальности оклик Деви. – Прости, меня отвлек разговор с Беном. – Заняв место в кресле напротив, моя вторая половина продолжила рассказ: – Его вызвали в офис менеджера отеля для беседы с копами.

– Звучит не очень хорошо, – прокомментировала я.

– Даже не знаю. Может, плохо, может, нет. – Ситуация удостоилась лишь легкого пожатия плечами. Я проследила, как Деви наклоняется вперед, подпирая подбородок кулаком и напоминая в такой позе одного из шаловливых херувимов да Винчи. – Лахлан умер от анафилактического шока. Так решили медики. Рот и горло пастора опухли, а его спину и шею покрывала сыпь.

– Неужели из-за аллергии на латекс?

Еще одно пожатие плечами от Деви.

– Станет известно только после вскрытия. Но медики думают, реакция наступила на что-то съеденное, и сообщили Бену, что люди с аллергией на резину могут так же остро воспринимать и другие раздражители.

– Например, манго? – уточнила я. – Или апельсины? – Сразу вспомнились несколько стаканов сока, которые выпил Лахлан.

– Мы думаем одинаково. Но нет. Очевидно, бананы и пыльца некоторых деревьев – куда худшие аллергены. Но еще чаще реакцию вызывают ананасы.

В памяти всплыл комментарий пастора насчет ананасового пудинга – «дрянь». Если бы негативные ощущения на фрукт проявлялись раньше, то вряд ли бы Лахлан решился попробовать десерт вчера.

– Помнишь вкус сока, который давали в сауне? – поинтересовалась я у Деви.

– Ага. Бен говорил, что он сделан из апельсина с манго, но пастор был прав – чересчур уж сладко получилось. Даже немного противно.

– Как «пина колада»? – спросила я.

– Да, именно. Только без ноток кокоса и рома, которые спасают коктейль.

– Значит, кто-то добавил только ананас, – прокомментировала я, вызвав шок у Деви, после чего вытащила из кармана кусок дерева, найденный на полу в сауне.

Мог кто-то использовать эту распорку, чтобы заклинить дверь? Вот только она открывалась внутрь. Значит, это сделал тот, кто находился в парной. Вспомнилось, как Люси уронила бутылку и какое-то время возилась рядом со створкой. Я вскочила с кресла, заметив, как в холл входит Грэм. Его сопровождал рыжеволосый юноша в белой поварской форме. Они обнялись, и он направился в сторону кухни. А муж Люси приблизился к нам.

– Я должна поговорить с полицейскими, – произнесла я и показала деревянный клин вместо объяснения.

– Нет необходимости, – покачал головой Грэм. – С ними сейчас беседует моя жена. Извините, – добавил он прежде, чем тяжело опуститься в кресло, которое я недавно освободила, и с тяжелым вздохом добавил: – Еще один негативный отзыв стал бы для Бена последним. – Затем указал в сторону кухни, куда ушел рыжеволосый повар. – Для нашего Бена.

Мы с Деви переглянулись, приходя к одному и тому же выводу: постоянные оговорки про «нашего Бена» были не просто манерой речи северных регионов.

– Вы называли его так, чтобы отделить от координатора по вопросам здоровья, – прокомментировала я.

Грэм кивнул.

– После увольнения шеф-повара наш Бен занял его место и пытался улучшить качество еды, но для этого требуется время. На кухне не хватает работников, а он никогда раньше не нес такой груз ответственности. Люси клялась, что просто хотела отвлечь пастора. Переключить его внимание на что-то помимо жалоб о качестве приготовления ужина. Она думала, что Лахлан просто покроется сыпью и спишет это на жару в сауне. Глупое действие повлекло трагические последствия. – Собеседник потер лоб. – Моя жена чувствовала себя ужасно виноватой и боялась, как бы подозрение не пало на Бена – координатора по вопросам здоровья. В конце концов, он тоже чей-то сын. Я не представляю, как поступит полиция, но уверен, Люси не желала никому зла.

– Не желала зла? – с отвращением повторила я. – Она знала, что у пастора могла быть аллергия и на ананасовый сок, поэтому подлила его в стакан Лахлана.

– Она заверяла, что столь сильная реакция проявляется крайне редко, – пожал плечами Грэм. – Что не планировала его убивать.

Я вспомнила выражение лица Люси, когда та наблюдала за затрудненным дыханием Деви и мучительным кашлем собственного мужа во время заточения в сауне. И деревянный клин, который блокировал дверь, не позволяя нам выйти наружу и случайно найти еще живого пастора. К тому моменту, как Дуглас нас освободил, было уже слишком поздно спасать Лахлана. Да и тот факт, что Бена вызвали в отель из-за сообщения о чрезвычайном происшествии… Незадолго до того Люси как раз возилась с телефоном.

В памяти всплыла ее странная ухмылка, когда пастор разносил в пух и прах манеру приготовления еды, обещая обязательно поговорить с руководством отеля на этот счет. Действительно ли бывшая медсестра надеялась лишь отвлечь вредного постояльца и считала, что сыпи окажется достаточно? Что он позабудет о своем намерении пожаловаться на повара и написать негативный отзыв? Или же хотела защитить своего сына любыми способами?

Роуз обвела взглядом тех, кого ее дедушка пригласил погостить в поместье, и спросила:

– На что каждый из нас готов, чтобы уберечь любимых? Грэм верил, что его жена хотела лишь добра. Но, как и предупреждал нас пастор, благими намерениями вымощена дорога в очень, очень жаркое место.

Златовласка и четыре медведя

Родители предупреждали Златовласку не ходить в лес и не заглядывать в избушки, которые она там увидит, и уж тем более не сидеть на стульях, не есть кашу и не спать в уютных постельках, пока неподалеку могут бродить медведи. Ее бабушка однажды уже испытала на себе последствия подобной беспечности, и родные не хотели повторения истории. Однако Златовласка слушала предостережения вполуха, сама же размышляла о своем и потому как-то раз оказалась в самой чаще глухого леса, где увидела милую избушку с надписью «Здесь живут четыре медведя» и вошла туда. Девочка замерла перед кухонным столом, на котором стояли четыре миски, и задумалась, из какой же отведать каши.

Тут обитали Мама-медведица, Папа-медведь и медвежата: Малыш Зак и Крошка Пижма.

Одна из мисок была сделана из синего стекла, вторая – из полосатой керамики, третья – из серебристого металла, а последняя – из разрисованного дерева.

Каждый из медведей добавлял в кашу один дополнительный ингредиент: кто-то предпочитал сахар, кто-то – сливки, кто-то – свежие ягоды, кто-то – изюм.