«Черт, и что теперь?»

Бен поспешно закрыл дверь запасного выхода. Здесь им не выбраться. Все было так, как и сказала подруга пастора: полиция, охотники, зеваки. Снаружи их ждал ад. А в телефонной трубке — дьявол.

— О’кей, следующее задание совсем простое, — услышал Бен слова шантажиста. — Я хочу, чтобы вы пошли в «Макдоналдс».

— Не понял?

— «Макдоналдс». Гамбургеры, жареная картошка, толстые люди. Когда-нибудь слышали? Какого черта…

Если в планах сумасшедшего была какая-то извращенная логика, то Бен ее не понимал. Ладно, даже в Берлине в это время открыто не так много общественных заведений. Единичные бары, забегаловки, дискотеки. Но почему он снова не пошлет Бена в какое-нибудь конкретное место?

— Зачем вы это делаете? — спросил Бен. — Почему просто не прикончите меня, если верите, что получите за это десять миллионов?

— Я вас умоляю. — Голос прозвучал обиженно. — Мы оба знаем, что никакой охотничьей премии не существует. В это верят только безмозглые кретины.

— Тогда ради чего все это?

— Ради игры, Бен. Всегда только ради игры. Вы же знаете, цель — это путь. И ваш путь теперь ведет вас к любому «Макдоналдсу» на ваш выбор.

Бен не был уверен, доберется ли до ближайшего угла, не говоря о точке общественного питания.

— И что я должен там делать? Мужчина в костюме засмеялся:

— Что делают в забегаловке фастфуда? Заказать еду, конечно.

— Сколько у меня времени?

— Двадцать пять минут.

Исключено. За двадцать пять минут толпа никуда не денется. И даже если ее разгонит полиция, его тут же арестуют на выходе из церкви.

— У вас двадцать пять минут, чтобы заказать в любом «Макдоналдсе» воппер, оплатить его и съесть.

Бен, который пытался вспомнить, какие вообще филиалы есть в Шёнеберге и окрестностях, оторопел.

— Подождите, воппер?

— Да.

— Но они есть только в «Бургер-Кинге».

Лобстер громко засмеялся:

— Ну, это уже ваша проблема.

— Эй, я могу заказать воппер в «Макдоналдсе», понял. Я должен привлечь внимание. Но съесть…

— Я уже сказал: ваши проблемы. Кстати, новое задание уже онлайн. Я запостил его от вашего имени. С вашей геолокацией. Чтобы вам не было одиноко, когда вы придете в ресторан быстрого питания. С Арецу, между прочим. Это второе условие. Анорексичка тоже должна что-нибудь пожевать.

Бен опустил руку с телефоном. Сжал его, как губку. С огромным трудом ему удалось взять себя в руки, чтобы не швырнуть телефон о дверь с плакатом мюзикла.

— Мерзавец, — прошипел он, снова поднеся телефон к уху.

Шантажист больше не смеялся. Его голос стал таким же холодным, как в начале разговора.

— Я же сказал: лучше не оскорбляйте меня, Бен. И не вздумайте опоздать. У вас с Арецу есть время ровно до 02:20, чтобы выполнить это задание. Я хочу, чтобы девчонка сняла все на камеру и выложила видеодоказательство на канале Ютьюб, который я для вас организовал. Между прочим, уже двадцать четыре минуты. Опоздаете хоть на одну секунду — и больше никогда меня не услышите!

— Супер?

— Да, супер.

Дэш уважительно похлопал по плечу Николая, который с улыбкой крутил в руке телефон.

— Отличная работа!

Действительно. Нужно было отдать ему должное. Николай умел убеждать. Он мог по-настоящему мотивировать людей. Словами и ударами. Понимал, на какие кнопки давить и какие кости ломать, чтобы люди делали то, чего он от них требовал. Жаль, что кокаин сделал его таким непредсказуемым.

Ладно, у Дэша тоже бывали приступы ярости. Он знал за собой этот грех. Сегодня он, конечно, психанул по глупости. Ник был прав, когда сказал, что этот вечер в итоге будет стоить гораздо больше, чем чертово такси с парой камер. Но в отличие от боевого гнома его приступы ярости носили характер очищения, катарсиса. После них Дэшу становилось лучше, он снова мог разумно мыслить. Стоило же Николаю впасть в кровавое опьянение, он долго не мог успокоиться.

Они сидели в «фиате» напротив кафе «Эйнштейн» на Курфюрстенштрассе. Достаточно близко, чтобы слышать сирены пожарных и полицейских машин, которые проезжали мимо них. И достаточно далеко от происходящего, чтобы не напоминать зевак и не попасть на камеру репортеров, которые вместе с любопытными и охотниками слонялись в окрестностях места преступления и церкви.

Дэшу было любопытно, как поступит Бен. Он посмотрел в Интернете, что в такое позднее время открыты только три «Макдоналдса», в которые можно успеть до окончания срока ультиматума: один на Потсдамерплац и другой у зоопарка. Третий находился на Кудамм рядом с Кранцлер-Эк, что уже далековато, особенно теперь, когда у Бена больше нет машины, и ему придется идти пешком.

— В какую сторону он направляется?

Ник показал Дэшу ноутбук: Бен выглядел мигающей точкой на карте Гугла. Им даже не пришлось заставлять несчастного идиота включить геолокацию на телефоне. С тех пор как он позвонил им с этого сотового из квартиры Джул, у них появился номер смартфона, который, видимо, был его вторым телефоном с отличными заводскими настройками. С помощью предустановленного производителем фитнес-приложения они могли без труда следить за его передвижениями. Вообще-то им пользуются, чтобы оценить пройденные расстояния по таким параметрам, как длина, скорость и расход калорий. Сейчас приложение постоянно посылало данные о местонахождении их внезаконника, чей расход калорий сегодня был точно выше среднего.

— Они все еще в церкви, — сказал Николай.

— Так и не вышли из нее?

— Нет.

— В последний раз GPS-сигнал был, когда Бен открывал дверь запасного выхода. С тех пор ничего. В общем, если тип не оставил где-нибудь свой телефон, в чем я очень сомневаюсь, то оба еще не двинулись с места.

— Часы тикают, а он профукивает драгоценное время? Где ближайший «Мак»? — спросил Дэш.

— На Потсдамерштрассе.

— Хм.

— Может, он выждет и помчится туда в последнюю секунду?

— Возможно.

Дэш почесал затылок. Интуиция подсказывала ему: что-то пошло не по плану.

«Беньямин Рюман, ублюдок, — подумал он, глядя вверх по Курфюрстенштрассе в сторону Потсдамер. — Что, черт возьми, ты задумал?»

Запах влажных заплесневелых стен напомнил Бену о затоплении, которое случилось в доме родителей, когда ему было девять лет. После сильного дождя на их улице почти в каждом доме залило подвал; разумеется, в выходные, незадолго до полуночи, когда даже аварийные службы не подходили к телефону.

Вся семья, с ведрами, тряпками и полотенцами, до самого утра боролась сначала с водой, потом с грязью. Еще недели спустя в подвале стоял такой же запах плесени, как в этом узком подземном ходу, по которому сейчас пробирались Бен и Арецу.

— Туннель под церковью находится под охраной государства как памятник истории, — объяснил им на прощание Баха. — При нацистском режиме в нем прятали евреев или несогласных священников. Но в любом случае гражданское население пользовалось им во время авианалетов.

В одну руку Бен взял полиэтиленовый пакет Aldi с одеждой, которую «позаимствовал» из гардероба, в другую — ручной фонарик, которым освещал путь. По словам пастора, через двести пятьдесят метров у северного выхода будет стальная дверь, а за ней пожарная лестница, которая ведет прямо к входу в метро «Ноллендорфплац».

«Если я туда доберусь и переживу эту ночь, — поклялся себе Бен, — то буду на коленях благодарить пастора».

Может, Баха хотел избежать общения с полицией; может, не хотел, чтобы узнали, что в его церкви арестовали людей, которые искали у него защиты. Вполне вероятно, что он просто был хорошим человеком и действовал инстинктивно, когда привел их к этому тайному ходу в подвале церкви и на прощание сунул Бену в руку фонарик.