У Грега зазвонил телефон. Фред, тот, что отвечал за экипировку. Грег удивился, с чего бы это ему звонить в воскресенье.

— Привет, Фред, все хорошо?

— Нормально, — ответил Фред. — Ты где?

— Провожу воскресенье с семьей. Что такое? Срочное дело?

В ту же секунду Грег услышал, как кто-то постучал по стеклу со стороны пассажирского сиденья. Он резко обернулся. Фред, прижимая к уху телефон, смотрел прямо на него.

Не говоря ни слова, Фред открыл дверцу и уселся рядом с коллегой. Секунду они помолчали, потом Фред ткнул пальцем в экран, лежавший у Грега на коленях:

— Ресивер камеры подает сигнал, когда подключен. Если знаешь частоту, на которой он подключается, его можно засечь. Ну а потом строишь триангуляцию — нужно какое-то время, но все получается. Твою ж мать, Грег, ты что творишь?

Грег обомлел. Может, Фред и картинку видел? Может, лучше сразу признаться? Или все отрицать?

Фред смотрел на экран: спальня, кровать, Арпад на полу.

— Грег, ты снимаешь этого парня? Что происходит, старина? Ты же знаешь, я не могу тебя покрывать. Придется доложить шефу, так что лучше объясни, в чем дело… Ты один из лучших полицейских в подразделении. Наверняка у тебя были причины стащить камеру наблюдения и незаконно шпионить за каким-то чуваком.

Грег пытался привести мысли в порядок. Надо спасать свою шкуру. Любыми средствами. Он думал было рассказать об ограблении в Ментоне, в котором, возможно, замешан Арпад, но фактов не хватало. Пока он пытался выговорить хоть слово, в машине раздался телефонный звонок. Но сам телефон находился не в машине, а в спальне.

Арпад в спальне резко сел. Звонок незнакомый. Это не его телефон и не телефон Софи. Звук все не прекращался.

Телефон звонил и вибрировал, и Арпад определил, где он лежит. Под плинтусом, скрытым за ночным столиком Софи. Доска была не прибита, и Арпад, приподняв ее, обнаружил мобильник довольно старой модели. На экране висела надпись «Неизвестный номер».

Он принял звонок.

Хищник на другом конце провода сразу понял, что это не Софи. Она бы заговорила, а его собеседник молчал. Он догадался, что это Арпад.

Мужчины несколько секунд не произносили ни звука. Хищник спрашивал себя, не сама ли Софи отдала мобильник Арпаду. В знак того, что у них с ней все кончено. После вчерашнего происшествия он с ней не говорил. И жалел о своей провокации. Это было сильнее него. Он страшно ревновал. Видел, что Софи все дальше ускользает от него.

Арпад соображал быстро, он заговорил первым:

— Хищник?

— Да, — ответил Хищник после заминки.

Арпад больше так не мог. Хищник должен исчезнуть. Убить его он не в состоянии, значит, нужно дать ему то, чего он хочет.

— Ладно, с налетом договорились, — произнес он. — Я с тобой. Когда?

— В эту субботу.

— В эту субботу. Ладно.

Грег в машине не верил своим ушам. Фред смотрел на него, вытаращив глаза:

— Ты выследил налетчиков?

— Да, — солгал Грег, начиная сознавать, что, кажется, чудом выпутался из этой истории. — Этот чувак — налетчик, пятнадцать лет скрывается в Швейцарии. И собирается снова взяться за свое.

В 9-37 группа быстрого реагирования пошла на штурм.

Все случилось очень быстро. Прошло не больше тридцати секунд.

Люди в черном с оружием дальнего боя выстроились двумя колоннами по обе стороны от входа в бутик Картье и высадили дверь.

Ничего не подозревавший Арпад услышал взрыв снаружи, за ним сразу другой, уже в самом магазине. На миг его парализовало грохотом и вспышкой от брошенной светошумовой гранаты. Колонна полицейских в балаклавах и со щитами ворвалась в магазин, его взяли на прицел.

Его безжалостно швырнули на землю.

Сердце колотилось от выброса адреналина. В ушах звенело. Он чувствовал, как его топчут сапогами. На него надели наручники.

Все было кончено.

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

➧ ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ 2022 ГОДА

ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ

СРЕДА, 29 ИЮНЯ

ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ

ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ

(День налета)

4 часа утра, в Стеклянном доме.

Софи проснулась в пустой постели. Интересно, где ночевал Арпад.

Накануне он побывал дома и, не сказав ей ни слова, ушел с какими-то вещами в сумке. На полу в их спальне она нашла свой второй телефон. Значит, Арпад обнаружил ее тайничок под плинтусом. Она сразу позвонила Хищнику:

— Ты говорил с Арпадом?

— Я звонил тебе по нашему номеру, а ответил он.

— Что ты ему сказал? Он ушел из дома!

— Ничего я ему не сказал!

— Но зачем ты вообще говорил?

— А что ты хотела? Чтобы я сказал «простите, ошибся номером» и отключился? Ты прячешь телефон! Этот парень не совсем дурак!

Софи застыла, услышав «этот парень»: они с Хищником говорили о муже как о постороннем.

Едва она нажала на отбой, как позвонил отец.

— Прости, папа, мне некогда…

Но Бернар был вне себя.

— Не думай, что я позволю этому мелкому говнюку так со мной обращаться! — орал он. — Да за кого он себя принимает!

— Что конкретно он тебе наговорил?

— Непотребных гадостей! Я сказал, что помогу ему найти работу, а он меня осыпал бранью!

— Твою мать, папа! Я же сказала тебе ему не звонить!

Бернар на секунду смешался: он редко слышал, чтобы дочь ругалась. И неловко попытался оправдаться:

— Сказала, да, но я думал, это чтобы твоя мать и сестра ему не звонили.

— Папа, пойми уже наконец, что нельзя все время во все вмешиваться!

— Наверное, ты права, — согласился Бернар. — Но все равно, он говорил совершенно недопустимые вещи! Я требую извинений и…

Софи бросила трубку. У нее не было сил вдобавок ко всему бороться с отцовским эго. И тут от ворот Стеклянного дома позвонил Хищник — явился с нежданным визитом. Но Софи крикнула в переговорное устройство:

— Убирайся отсюда! Убирайся! Сейчас дети приедут! Оставь меня в покое!

Она свернулась комочком в кровати. Она была разбита. Теперь она сознавала: все, что она так убежденно, уверенно строила, — карьера, семья, отношения, этот дом, вся эта идеальная, успешная жизнь с ее буржуазными условностями — все это была не она. Ее тошнило от этой глянцевой картинки. Она хотела быть свободной. Хотела быть диким зверем. Она больше не желала быть Софи Браун. Хищник с самого начала ей говорил: она — Пантера.

Вставать в четыре утра было рановато, но она знала, что больше не уснет. Спустилась на кухню в ночной темноте. Машинально сварила себе кофе. Она надеялась, что Арпад оставил записку или сообщение. Ничего. За несколько дней мужчина, к которому она приросла за пятнадцать лет, словно превратился в призрак, в чужака. Она не узнавала его, и, что всего хуже, по своей собственной вине. Это из-за нее у Арпада поехала крыша, из-за нее он рылся в ее кабинете, избил Хищника и покрыл ее отца последними словами.

Она сидела в задумчивости, пока не проснулись дети. На завтрак она им пожарила блины.

— А что мы празднуем? — спросил Исаак, не подозревая, что происходит.

— Совсем скоро летние каникулы. — Софи изобразила восторг. Перед детьми она снова надела маску идеальной матери.

— Последняя неделя школы! — завопил Исаак.

— Еще четыре раза бай-бай! — заявила Леа, любившая отсчитывать не дни, а ночи.

И тут Софи объявила о том решении, какое они с отцом приняли накануне вечером, когда тот перезвонил извиниться.

— Дети, у меня отличная новость по поводу каникул: в пятницу сразу после школы мы поедем на несколько дней в Сен-Тропе, к дедушке Бернару и бабушке Жаклин.