Первые полгода я лежала на диване в родительском доме, погребенная под полотнами заметок, старых документов и электронных таблиц. Я надеялась, что, когда раскрою дело, мне станет чуть легче, но вряд ли это имело бы значение. Нужно было пережить горе, нужно было замкнуться в себе и дать волю печали. И с этим я хорошо справлялась. Я могла бы всю жизнь провести в родительском подвале, если бы не объявление о вакансии продавца книжного магазина в маленьком городке Редвуд-Гроув.

Книги помогли мне пережить худшие дни. Они стали для меня утешением, помогли сбежать от реальной жизни, дали то ощущение завершенности, которого мне так не хватало. В книгах убийцы всегда предстают перед судом.

Если я не смогла добиться справедливости ради Скарлетт, по крайней мере сумела уйти в иной мир, где умным детективам удавалось перехитрить злодеев и восстановить порядок вещей.

Несколько недель спустя я уже работала в «Шкафу с секретами».

Я никогда не жалела о своем решении. Кроме одного. Я знала, что никогда не прощу себя за то, что убедила Скарлетт помочь мне работать над делом, которое нам поручили в качестве финального проекта. Профессор криминологии, доктор Колдуэлл, поручила расследовать нераскрытое убийство: изучить место преступления, подозреваемых и записи дела и найти любую новую информацию. Со всей наивностью двадцатидвухлетней студентки я убедила Скарлетт, что мы сможем сами раскрыть его. Это из-за меня она погибла. Она была бы жива, если бы мы просто выполнили задание и на этом остановились. Я пыталась выбросить из головы эти мысли, но возвращалась к ним снова и снова.

В последнее время я начала понимать, что отказалась от попыток найти любовь в том числе из-за опасений снова лишиться близкого человека. Но к чему этот страх меня привел?

К одиночеству.

Может быть, пришло время пересмотреть решение. Может быть, пришло время наконец выбраться на свободу из безопасного кокона, которым я сама себя окружила. Стать частью чего-то большего. Может быть, это мне и нужно.

Ароматы ранней весны чуть отвлекли меня от размышлений о Скарлетт и печалях о личной жизни. «Кофейные тайны», заведение, где работала моя хорошая приятельница При Капур, располагалось на восточной стороне городской площади. Прогулка по извилистым тротуарам и запах эвкалиптов, пальм и лавровых деревьев всегда приносили мне небольшое, но такое желанное облегчение.

Редвуд-Гроув, заросший тенистыми деревьями, среди которых разместились старинные английские поместья, дома в испанском стиле с красными черепичными крышами и современные строения, можно было назвать воплощением калифорнийской эклектики, а можно – хаотичным нагромождением всего, что могло там вырасти по вине градоначальников, не обладавших целостным видением. Но каждый магазин и ресторан имел собственный характер и собственное очарование. Уникальность, неповторимость – вот что я любила в этом городке, который называла домом. И конечно, еще я любила его близость к пляжу и горам. Час пути – и вот я уже могла бы окунуть пальцы ног в Тихий океан. Два часа – и меня ожидал спуск на лыжах по заснеженному склону в горах Сьерра.

Кофейня находилась на улице за углом «Оленьей головы» и представляла собой перестроенный автомагазин. Как всегда, в хорошую весеннюю погоду рулонные гаражные ворота были открыты, а патио представляло собой зону отдыха. Интерьер в теплых земляных тонах гармонично сочетался с окружающей природой.

– Энни! – При помахала мне рукой из-за гладкой мраморной барной стойки. Ее лицо в форме сердечка было очень взволнованным. – Иди сюда сейчас же!

Я проскользнула мимо мягких кресел, деревянных скамеек и табуретов в индустриальном стиле. Из верхних динамиков лилась музыка восьмидесятых – значит, плейлистом распоряжалась сама При.

– Солнышко, я чуть с ума не сошла, дожидаясь тебя. Ни за что не догадаешься, кто тут сейчас был. – Золотисто-карие глаза При загорелись озорным восторгом.

– Кто?

Я огляделась по сторонам в надежде увидеть знаменитость. В том, чтобы иногда увидеть в Редвуд-Гроуве знаменитость, не было ничего неожиданного. До Лос-Анджелеса нам было далеко – не считая викторин в пиццерии по вечерам, никакой яркой светской жизни наш город не вел. Так что здесь можно было спрятаться от всего мира, особенно от папарацци, что и привлекало звезд.

– Двойной Американо с холодной пенкой.

При улыбнулась шире, и ее ямочки стали заметнее. Взяв глиняную кружку, она занялась моим заказом, ловко управляясь с эспрессо-машиной из нержавеющей стали.

– Быть того не может. И где же?

Я обвела глазами кофейню. Несколько постоянных посетителей наслаждались прохладительными напитками на террасе, но людей было очень мало – ничего удивительного, если учитывать, что При вскоре собиралась закрываться.

– Он уже ушел. – При налила в кружку две порции эспрессо, смешала крошечным венчиком кокосовое молоко, апельсиновый биттер и душистый перец. – И это было ужасно. При виде Двойного Американо я едва могла связать слова в предложение. Мямлила бог знает что.

– Уверена, все было не так. – Я прищурилась и постучала пальцами по гладкой холодной поверхности.

– А я уверена, что так. Как он на меня посмотрел – я в жизни не видела, чтобы кто-то смотрел на меня так обеспокоенно. Странно, что скорую не вызвал. Я лепетала так, будто у меня инсульт. Серьезно, Энни. Это было унизительно. – При осторожно взболтала молочную смесь в чашке и ловко украсила мой напиток пенным цветком.

– Не думаю, что все было настолько плохо.

Она протянула мне кофе, приподняла бровь и поджала губы.

– Хуже, чем ты думаешь. Намного хуже. У меня изначально не было шансов, но теперь об этом вообще лучше забыть.

Я сделала глоток. Кофе При был под стать ей самой – теплый, яркий, многогранный. В прошлом году она влюбилась в одного из посетителей. Проблема заключалась в том, что он был неместным и появлялся здесь нечасто.

– Прости, конечно, – я тоже насупилась из солидарности к ней, – не хочу говорить гадостей, но, зная тебя, я убеждена, что в твоей голове все было куда хуже, чем на самом деле.

Она потянулась ко мне через гладкую холодную стойку и сжала мою руку.

– Вот почему я тебя обожаю, Энни. Каждому нужен такой друг, как ты. Рада, что ты у меня есть.

Я улыбнулась.

– Я тоже рада, что у меня есть ты.

Неожиданно нахлынули эмоции, я с трудом сглотнула, судорожно втянула воздух через нос и заставила себя сдержать слезы.

После смерти Скарлетт я не думала, что когда-нибудь у меня вновь появится подруга. Да я и не нуждалась в ней. Скарлетт была мне как сестра. Она знала все мои сильные и слабые стороны, и ее потеря ранила душу так, что боль до сих пор не прошла. Порой я начинала писать ей письмо, чтобы рассказать о новостях на работе или об интересных идеях, и далеко не сразу до меня доходило осознание чудовищной реальности.

Скарлетт погибла, и это была моя вина.

Мне нравилось общаться с При, такой веселой, легкой и беззаботной. И все же наша дружба не могла притупить боль. Ничто не могло ее притупить. Жизнь продолжалась. Я могла болтать с При, наслаждаться ее пряным латте и мечтать о проведении книжного фестиваля, а Скарлетт больше не было. Мысль о том, что ее убийство до сих пор не раскрыто, липла ко мне, как тень. И я знала, что пока не выясню, кто это сделал, и не удостоверюсь, что он проведет остаток дней за решеткой, эта тень никогда меня не оставит.

– Ну, расскажи: что у тебя новенького? – спросила При, доставая альбом и цветные карандаши. – После такого неудачного флирта мне уж точно надо отвлечься.

При с детства была творческой личностью, я – скорее аналитиком. Чтобы скоротать время или успокоить нервы, она рисовала, мой же мозг всегда работал на повышенных скоростях, а когда мне требовалось разрешить какую-то проблему, замедлялся.

– Хм… не знаю, станет ли тебе от этого легче, но встреча с автором провалилась. Зато она навела меня на новую идею. – И я рассказала о концепции фестиваля «Тайны Редвуд-Гроува».