Джейк подумал, что в конверте должно быть страниц шестьдесят. Вероятно, придется их прочитать. Он вернулся в гостиную, уселся на диван, покрытый килимом, и взял ноутбук. Рядом запрыгнул кот, Уидби, вытянулся вдоль левой ноги Джейка и стал мурчать.

Перселл ответил через пару минут:

Время шло к вечеру, и солнце клонилось к западу над Гринвич-авеню. Скоро Джейк должен был встретиться с Анной в одном японском ресторане, который они облюбовали, вблизи ее студии.

Он написал:

«Хех, выяснить кое-что у тебя», – подумал Джейк.

Он ничуть не соскучился по Вермонту.

«Кто бы сомневался. И где же эта читка?»

В Дорсете издавна живут сливки общества штата Вермонт. Кто-нибудь из тамошних богатеев вполне мог выписать себе знаменитого писателя на званый вечер.

Он знал, что Перселл приедет. Даже если бы его не манила перспектива бесплатной частной консультации от автора бестселлера, Джейк давно заметил, что вермонтцы как нечего делать пересекают свой штат из конца в конец[444].

Они договорились встретиться вечером в четверг, в закусочной «Ромбики».

Мартин написал, как это великодушно со стороны Джейка, а Джейк ответил, вовсе нет, и это была правда, без преувеличения. Мартин Перселл был для него лучшим проводником в то место, из которого, так или иначе, возник Талантливый Том – не меньше, не больше.

Кроме того, пришло время взглянуть поближе на городок, откуда возник Эван Паркер. Давно покойный.

Мать Саманты врачам не доверяла, так что рассудила: только покажи им уплотнение в правой груди, сразу станут убеждать ее, что это рак. К тому времени, как это уплотнение довелось увидеть Саманте, оно уже заметно выпирало у матери из лифчика, и было, конечно, слишком поздно. Мария, ходившая уже в пятый класс в свои десять лет, сумела уговорить бабушку на кардинальный метод облучение-плюс-химия, как предлагал онколог из Общественного мемориала в Хэмилтоне, но после второго курса химия бабушке обрыдла, и она заявила, что лучше положится на Бога. Бог отвел ей еще четыре месяца, и Саманта могла лишь надеяться, что она об этом не пожалела.

Через неделю после похорон Саманта перебралась в старую родительскую спальню, лучшую в доме, а Марию устроила в своей бывшей спальне, в другом конце коридора, с кроватью с резными столбиками, в которой когда-то сама лежала беременной и мечтала сбежать. Так они и стали жить. Саманта к тому времени устроилась на полставки сотрудницей бухгалтерии филиала Центра здравоохранения Бассетта и, пройдя учебный курс в конторе, стала работать надомно, поставив себе компьютер в комнатке рядом с кухней. Мария с шести лет вставала без посторонней помощи, а с восьми сама варила себе овсянку и делала бутерброды для школы. К девяти годам она готовила себе обеды, составляла списки продуктовой корзины и напоминала Саманте оплачивать счета. Когда ей было одиннадцать, Саманту позвали в школу и предложили перевести Марию через класс. Она наотрез отказалась. Она никому не собиралась давать поблажек.

Нацелившись убить двух зайцев одной ложью, Джейк сказал Анне, что собирается на несколько дней в Вермонт на частное мероприятие и чтобы закончить правку для Вэнди. Как и следовало ожидать, Анна захотела с ним.

– Я бы с радостью посмотрела Вермонт! – сказала она. – Я еще не была в Новой Англии.

Секунду Джейк раздумывал, не взять ли ее, но решил, что это ужасная идея.

– Я думаю, если забурюсь куда-нибудь подальше, смогу типа хорошенько запрячь себя. А если со мной будешь ты, мне захочется больше времени проводить с тобой. А я просто… хочу побыть с тобой после того, как сделаю, что хочет Вэнди. Чтобы не разрываться и не чувствовать, что отлыниваю от работы.

Анна кивнула. Похоже, она его понимала. Он очень на это надеялся.

Джейк проехал через западный Коннектикут по шоссе 7, пообедал в Манчестере и прибылв мини-отель в Ратленде около пяти. Там, устроившись на твердокаменной кровати с резными столбиками, он, наконец, ознакомился с рассказами Мартина Перселла, безжизненными и расплывчатыми, с бесцветными героями. Особый интерес Перселл испытывал к молодым людям, дрейфующим между отрочеством и взрослой жизнью – неудивительно, учитывая его работу школьным учителем, – однако его рассказам недоставало глубины. Один герой, бегун, получил травму и не смог завершить успешный сезон. Другая героиня провалила контрольную, поставив под угрозу стипендию в колледже. Молодая пара, с виду любящая – по крайней мере, по подростковым меркам – узнала, что девушка беременна, и парень тут же ее бросил. (Джейк с недоумением вспомнил, что Перселл определял это, с некоторой натяжкой, как «роман в рассказах» – когда-то он сам прибег к такой уловке со своей второй книгой, «Реверберации», но никого не сумел одурачить; вот и у Перселла не вышло.) В итоге, Джейк прикинул несколько рекомендаций, отметил очевидный ход для развития действия – сфокусироваться на молодой паре и притушить героев остальных рассказов – и отправился в закусочную, на встречу с Мартином Перселлом.

В Вермонте все, у кого водились деньги, жили в таких городах, как Вудсток, Манчестер, Шарлотт, Дорсет и Мидлбери, но не в Ратленде. И на Джейка Ратленд, один из крупнейших городов Вермонта, произвел гнетущее впечатление обилием торговых центров, боулингов и автобусных вокзалов, а также тем, что многие великолепные старинные здания занимали конторы налоговых поручителей, «консультантов» по абортам и благотворительных организаций. Отель Джейка располагался менее чем в полумиле от закусочной «Ромбики», но он ехал целых три минуты. Едва войдя, он увидел, как из кабинки в середине зала встал человек и помахал ему. Джейк помахал в ответ.

– У меня были сомнения, что вы вспомните, как я выгляжу, – сказал Мартин Перселл.

– О, я вас узнал, – соврал Джейк, присаживаясь напротив. – Хотя, вообще-то, пока ехал, успел подумать, что нужно было найти фото в интернете, чтобы ни с кем не перепутать.

– На большинстве фоток в интернете я стою позади кучки ботанов среди робототехники. Я веду клуб у себя в школе. Чемпионы штата, шестеро за последние десять лет.