С пятиконечной звездой в центре.

Последний из скорбящих поставил свою пустую тарелку в раковину, еще раз выразил Ломаксу свои соболезнования и ушел. Похороны должны были состояться только через два дня. Ему предстояло пережить еще сорок восемь часов этого дерьма. Он не хотел, чтобы в доме появился еще один поминальный пирог, не хотел больше готовить кофе, видеть или разговаривать с кем-либо еще в течение очень долгого времени.

Люди, которые пришли выразить свое уважение покойной, были друзьями Люси – соседи, просто горожане, владельцы магазинов, медсестры и все остальные. Болезнь была долгой, но в конце концов скончалась она так внезапно, что люди были совершенно к этому не готовы. Люси упорно боролась с болезнью и никогда не позволяла ей лишить ее достоинства и силы. Наверное, как раз по этой причине для некоторых это по-прежнему оставалось неожиданностью.

Ломакс оставил грязные тарелки, стаканы и кружки там, где они и стояли, поднялся наверх и подумал, что Люси задала бы ему перцу за то, что не убрал за собой. Но он был уже не в силах. Ему просто хотелось прилечь. В спальне стряхнул с ног ботинки и улегся на ту сторону кровати, где обычно спала Люси. Вдохнув, уловил аромат ее духов, все еще остававшийся на простынях. Немного поплакал, а потом заснул. Проснувшись, посмотрел на часы на ночном столике и увидел, что уже больше пяти вечера. Он проголодался, но возиться с готовкой не хотелось.

Перевернувшись на другой бок, Ломакс уставился на статуэтку, которая изображала полицейского, стоящего у фонарного столба. Принадлежала она Люси – ее подарила его жене какая-то подруга, когда Ломакса впервые избрали шерифом. Этой фарфоровой статуэтке было уже двадцать пять лет от роду. Люси смотрела на него каждую ночь, и эта фигурка по-своему смотрела на нее в ответ.

Ломакс отбился от света. Корн завлек его во тьму. Шериф выдвинул ящик прикроватной тумбочки Люси в надежде найти ее духи. Это было личное пространство его жены. Обычно он никогда даже не приближался к ее ящикам или комоду. Она предпочитала именно такое положение вещей, и для Ломакса это была запретная зона. В конце концов, у него имелся свой собственный гардероб – даже не просто гардероб, а целая гардеробная комната.

Заглянув в ящик прикроватной тумбочки, он увидел флакон французских духов. А рядом с ним – белый конверт. Довольно большой. Ломакс сел, достал его и прочел имя, написанное на конверте знакомым почерком.

Перевернув конверт лицевой стороной вниз, он осторожно вскрыл его. Ему не хотелось его рвать. На обратной стороне был почерк Люси, и это она написала его имя, и этот конверт представлял собой большую ценность. То, что следовало беречь.

Внутри было письмо, написанное от руки.

Ломакс уставился на письмо, не в силах вымолвить ни слова. Не в силах пошевелиться.

Он вздрогнул, когда на странице появилась слезинка, размазавшая чернила. Осторожно положил письмо на ночной столик и разрыдался, оплакивая свою жену.

И себя самого.

Через некоторое время Ломакс встал и открыл гардеробную. Рядом с сейфом для хранения личного оружия стояла коробка из-под обуви. Он вытащил ее и открыл. Внутри лежала флэшка с записью с камеры наблюдения на заправочной станции, сделанной за сорок восемь часов, охватывающие момент исчезновения и убийства Скайлар Эдвардс. Единственная копия этой записи. Оригинал с сервера заправочной станции он удалил.

После того как отчет судмедэксперта выявил некоторые несоответствия, Ломакс продолжил собственное расследование убийства Скайлар. И через пару дней после того, как Дюбуа предъявили обвинение, нашел эту запись. Он по-прежнему не мог поверить в то, что там увидел. Скайлар села в машину. И эта же машина вернулась на следующий вечер, сразу после наступления темноты. Увеличив изображение, Ломакс увидел, как водитель достал из багажника что-то тяжелое и направился к лугу за стоянкой.

Он знал водителя. Настоящего убийцу. И что еще более важно, было четко видно, что в ночь исчезновения Скайлар Энди Дюбуа ушел оттуда и так и не вернулся.

Пришло время сделать признание – остановить Рэндала Корна, пока он не отправил в камеру смертников еще одного невиновного человека.

С Кейт и Гарри мы пересеклись в мясном ресторанчике в пятнадцати милях от Бакстауна. Это было типичное придорожное заведение со скатертями в бело-голубую клетку и тарелками с разделителями. Три разных отделения: одно для мяса, другое для оладий или луковых колец и еще одно для зелени. Мы с Гарри заказали свинину на гриле. Кейт выбрала салат из курицы, приготовленной на углях.

– Так что тебя так возбудило? – спросил я.

Правая пятка Кейт подпрыгивала на деревянном полу под столом с тех самых пор, как она опустилась на стул.

– Я видела кольцо, которым нанесены раны Скайлар Эдвардс! – выпалила она.

Я подался вперед.

– Мы искали большое кольцо с пятиконечной звездой. У Райана Хогга как раз такое кольцо, – добавила Кейт, демонстрируя мне фото.

На снимке я углядел предплечье Гарри, так что предположил, что фото сделано сегодня. На следующем снимке, который она мне показала, было то кольцо крупным планом. Роскошный золотой перстень с белой звездочкой в центре.

– Можешь немного приблизить? – попросил я.

Кейт увеличила изображение, но оно было недостаточно хорошего качества, чтобы разглядеть мелкие детали.

– Я поговорил с Фарнсвортом. У нас есть и хорошая, и плохая новости, – сказал я. – Хорошая состоит в том, что он довольно подробно описал мне эти следы от кольца на голове у Скайлар. На самом деле поверх звезды есть еще две буквы, «F» и «C», но я не могу сказать, есть ли такие на перстне Хогга.