Воспоминания о последних минутах в квартире Джулса мелькали у нее перед глазами, как картинки, проецируемые диапроектором на стену. И как тогда, у нее зашкаливал пульс, а страх свинцовым грузом давил на грудь.

– А что, если бы я его не убила? Если просто пришла домой, чтобы проститься с Амели… – прошептала Клара, и Джулс закончил ее мысль:

– Тогда я бы вас убил.

Она застонала. Тем самым Джулс подтвердил страшные предположения, которые преследовали ее каждый день. Он поджидал Клару в ее собственной квартире!

– Мне не хотелось этого делать. Но только так можно было разорвать эту линию. Я не мог допустить, чтобы из Амели тоже выросла жертва.

Клара снова посмотрела через стекло – в эту секунду Амели махнула ей рукой, чтобы она вошла и оценила ее незаконченную картину, поэтому Клара шагнула в кафе.

– Ваша дочь подрастет и узнает, что ее мать – настоящий герой, что она не позволяет мужчинам помыкать собой, а берет контроль над своей жизнью в собственные руки. Конечно, я хотел бы, чтобы вы и с мужем заодно расправились. Но это взял на себя.

Клара сняла шарф и куртку, ее лицо горело из-за резкой смены температур. Официантка вопросительно взглянула на нее, но Клара с улыбкой подала ей знак, что в настоящий момент ничего не нужно. Разве что отследить вызов мужчины, которого раньше называли «календарным убийцей».

– Рассматривайте это как мой подарок, – сказал Джулс. – Вы знаете, Мартин заслужил смерть.

– Никто этого не заслуживает, – робко возразила Клара. – Вы за это ответите.

– Это уже случилось. С Даяной я потерял смысл жизни.

Клара со злостью процедила через сжатые зубы:

– Вы душевнобольной, вы же это знаете? Вы хотите преподнести мне свои извращенные поступки как помощь, при этом вы просто использовали меня как инструмент.

– Не так. Я лишь проводил вас до двери. Вы сами решили в нее войти.

– Вы монстр.

– Я вас умоляю. – Джулс усмехнулся. – Из всех мужчин в вашей жизни в последнее время я был самым безобидным.

Клара истерично рассмеялась, и две женщины за соседним столиком, разговору которых она помешала, раздраженно взглянули на нее.

– Безобидным? – спросила она и с удовольствием выбежала бы из кафе, чтобы, по крайней мере, иметь возможность закричать. – В вашей кровати плавали части трупов, которые вы коллекционировали!

– Не в качестве трофея, а как предупреждение. Моя мать должна постоянно напоминать мне о моем предназначении.

– Ваша мать? – Клара закрыла глаза и снова увидела перед собой кости, плавающие в кровавой воде. Она снова лежала на водяном матрасе, и снова ей стало плохо при одной лишь мысли, что она вытворяла на нем с Янником, плохо до тошноты, но она впервые осознала, чьи это кости были под ней.

– Я думала, ваша мать…

Нет, – мысленно исправилась Клара. Конечно, она тогда не ушла. Она стала первой жертвой Джулса. Потому что не оказывала никакого сопротивления его отцу.

– Много лет ее останки были закопаны у нас в саду, лишь позднее я нашел для них более подходящее место, – сказал Джулс. – Теперь понимаете, какой мерзавец мой отец?

– Яблоко от яблони недалеко падает.

– Ошибаетесь, – энергично возразил Джулс. – Я не лжец, как он. Всю свою жизнь он только и делал, что лгал. До самой смерти. Он боялся, что вы можете рассказать мне что-то по телефону, и я выведу его на чистую воду. Было даже забавно, как он запаниковал и пытался убедить меня прекратить с вами разговор. Он беспрестанно требовал, чтобы я положил трубку. Выставлял вас лгуньей, сумасшедшей, которой нельзя верить.

Клара молча кивала. Это не представляло труда для Ханса Кристиана Таннберга. Все-таки она побывала до этого в психиатрической клинике.

– В конце концов он не придумал ничего лучше, чем предложить мне Цезаря в качестве подозреваемого.

– Чтобы отвлечь внимание от себя, – констатировала она.

– Да, смешно. Я понятия не имею, как он хотел выпутаться из этого, может, он и сам точно не знал. Он импровизировал, но зашел в тупик, и у него осталась только одна возможность.

– Он должен был меня перехватить, – догадалась Клара.

– Именно, – подтвердил Джулс. – Поэтому он сразу же поехал ко мне, когда я сказал, что вы придете ко мне домой.

Клара покачала головой. В одном нужно было отдать Джулсу должное. Он умело провернул игру в «кошки-мышки», и даже с двумя участниками, которые ни на одном из этапов не знали, кто из них кошка, а кто мышка. Поневоле она должна была признать извращенную гениальность этого плана. Джулс загнал ее в такую ситуацию, из которой только один мог выйти победителем: сам Джулс. Если бы она не смогла противостоять Хансу Кристиану Таннбергу и была им убита, Джулс позаботился бы о том, чтобы его отец отправился в тюрьму и за другие убийства. Клара была уверена, что в ту ночь Джулс хотел вызвать полицию на Песталоц-циштрассе, но не для ее спасения, а чтобы Ханса Кристиана поймали с поличным как «календарного убийцу».

– Теперь вы знаете всю правду, Клара.

Словно по сигналу, она снова открыла глаза. Ничего вокруг нее не изменилось. Официантка по-прежнему стояла за стойкой, женщины беседовали, ее дочь рисовала.

– Честь имею кланяться, – старомодно попрощался Джулс.

Что-то подсказывало Кларе немедленно положить трубку и выбросить оскверненный этим разговором телефон в мусорное ведро. Другой, внутренний голос заставил ее открыто пригрозить Джулсу:

– Вы знаете, что я сделаю все, чтобы вас нашли и наказали.

– Конечно, я это знаю. Если вы чему-то и научились той ночью, так это тому, что мужчинам нужно оказывать сопротивление, – на редкость гордо произнес он и засмеялся.

– Вы и дальше будете убивать? – спросила Клара.

– Вам еще нравится чай латте или он уже остыл?

Клара побледнела. Она уставилась на стакан, пенка в котором уже осела, так давно она из него не пила.

– Где вы? – спросила она и огляделась.

Кроме Амели и двух женщин, в кафе сидели еще два гостя, чуть подальше у туалетов. Один-единственный мужчина, маленький, с очень высоким голосом. Он как раз разговаривал со своей спутницей, когда Джулс посоветовал ей:

– Посмотрите рядом с собой, на свободном стуле.

Клара взглянула направо. Ее сердце на мгновение остановилось, когда она обнаружила там розу.

– Это мой прощальный подарок. С этого момента я останусь вашим невидимым провожатым.

Тут звякнула дверь кофейни, и внутрь вошел высокий широкоплечий мужчина.

– Ну, все на сегодня, – попрощался Джулс, прежде чем положить трубку. – Ваш друг пришел.

– Ты выглядишь как смерть на электросамокате, – засмеялся мужчина и смачно поцеловал Клару в лоб. В ее присутствии он старался меньше говорить на берлинском диалекте, но у него не всегда получалось.

– Хендрик! – радостно закричала Амели и, подбежав, запрыгнула на этого великана, словно на батут.

На руках Хендрика, перед его могучей грудью, семилетняя девочка выглядела как хрупкая фарфоровая кукла, чем она в принципе и была, подумала Клара и заставила себя улыбнуться, скинув розу под стол.

Клара велела своей хихикающей дочери быть поаккуратнее, но Хендрик вел себя так, словно после сквозного ранения прошло несколько десятилетий, а не пара недель, и словно не было никакой экстренной операции. Процесс восстановления шел у него невероятно быстро, но Клара знала, что он все еще ежедневно принимал обезболивающие таблетки.

– Ты мне что-нибудь принес? – спросила Амели, и, как при каждой встрече, он вытащил из кармана маленький подарочек. Сегодня это был пакетик шипучего порошка, который очень скоро будет рассыпан по платьицу Амели и по полу в кафе. Сияя, девочка побежала к прилавку, чтобы со стаканом воды вернуться к своему столику для рисования.

– Она так на тебя похожа, Клара. – Хендрик улыбнулся, глядя вслед Амели.

Клара почувствовала неловкость, как всегда, когда он называл ее по имени. В ту роковую ночь их первой встречи она еще удивлялась в паркинге, откуда он его знает. Конечно, он узнал его от Мартина. Этот подонок «продал» ее под настоящим именем.