– Понял. Почему ты так уверена, что граница, за которую нельзя заступать, действительно существует? Кто-нибудь пытался ее пересечь?

– Сейчас не время, – резко шепчет Брук, обнимая Кинси, и, глядя поверх ее головы, корчит гримасу, как бы говоря, что Дерек должен проявить чуткость из-за новости о предполагаемой смерти девушки.

Дереку хочется врезать кулаком по стене. Эта женщина вообще ни о чем не хочет говорить, независимо от темы.

– Вообще-то, сейчас самое подходящее время, – говорит он. – У нас всего шесть дней, чтобы выбраться отсюда.

Кинси стонет и снова начинает рыдать, но ее взгляд прикован к Дереку, и он чувствует в ней решимость. Иногда люди способны в нужный момент мобилизоваться.

– Да что с тобой не так? – кричит Брук.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Какой у тебя план? Все шесть дней говорить Кинси, что все хорошо, сидеть на диване и обнимать ее?

– Отсюда не выбраться. Я же тебе говорила.

Кинси отстраняется от Брук и уходит в свою комнату, закрывая за собой дверь, как ребенок, оставляющий родителей ссориться. Отлично. Слава богу, больше не нужно выплясывать вокруг нее и ее чувств.

– Да, ты говорила. Но уж прости, если я не поверю тебе на слово. Не может такого быть, чтобы отсюда так сложно было выбраться. Нас даже не заперли. Они могли наврать о границе.

Брук кладет руки на колени. Весь пыл резко исчезает, она совершенно сдувается.

– Они не врут.

– И ты это знаешь, потому что…

Когда она поднимает голову, в ее глазах горит огонь. Чистая сила. Это застает Дерека врасплох.

– Потому что предыдущий Альберт Гамильтон задел границу.

– Как? Что произошло?

Она качает головой.

– Боже, ты и правда тот еще фрукт.

Но Дерек больше не желает ходить вокруг да около. Хватит. Он встает и подходит к Брук, вытянув руки перед собой, как подходят к дикому зверю.

– Я просто хочу разобраться, – говорит он, но, подойдя ближе, видит только распухшую губу и засохшую кровь, которую женщина до сих пор не успела смыть.

Дерек идет на кухню, смачивает чистое полотенце, лежащее на идеально вымытой раковине, и садится рядом с Брук в мягкое кресло с деревянными ножками. Протягивает ей теплое полотенце. Она медлит, словно обдумывая, не отказаться ли, но берет.

– Я предложил бы тебя подлатать, но боюсь, ты меня пошлешь.

– Это уж точно.

– Расскажи подробнее. Если я буду знать, где это произошло, то получу представление о том, сколько у нас свободы действий снаружи.

– Ладно. Граница находится прямо перед подъездной дорожкой, за лужайкой. Позади дома примерно на таком же расстоянии. Большой круг, – монотонно сообщает Брук.

– Ее задел Тайсон, верно?

Кинси начала рассказывать ему об этом человеке, но так и не закончила. Тем не менее он понял, что Брук была близка с предыдущим Альбертом. Кольцо из шестигранного болта подтвердило, насколько близка.

Брук сердито смотрит на него, но ее глаза блестят от слез. В голос возвращается язвительность.

– Ты не сможешь спасти Кинси. Так же, как я никого не спасла.

Она смотрит в сторону кухни.

– Я не позволю девочке умереть.

– Удачи, – усмехается Брук.

– Вот как? Ты просто сдашься?

Дерек встает. Внутри разгорается ярость, и он сжимает кулаки.

Брук смотрит на его руки и тоже встает. Подходит к нему и настолько неожиданно толкает его в грудь, что он оступается. Дерек снова падает в кресло. Брук упирается руками в деревянные подлокотники кресла и наклоняется прямо к его лицу, почти вплотную. От нее пахнет ванилью и цитрусовыми.

– Кто бы говорил, – шипит Брук. – Тот, кто оказался на улице, потому что не справился? Наверное, какое-нибудь клише, типа, ты не сумел раскрыть преступление. И поскольку ты всегда наносил удары другим, а сам их никогда не получал, просто поджал хвост и сбежал. Все это время я была здесь, а ты, полицейский, должен был меня искать, но вместо этого кололся на улицах! Хочешь поговорить о выживании? Я умею выживать. А вот ты слабак.

Прежде чем Дерек успевает что-либо сказать, Брук разворачивается и хлопает дверью спальни. Его гнев улетучивается. С удивительной скоростью, учитывая, каким образом она бросила ему вызов. Обычно требуется гораздо меньше усилий, чтобы Дерек слетел с катушек. Но не в этот раз.

Не в этот раз, потому что она права.

Поколотив пальцами по кнопкам, Мина наконец-то справляется с хитрым замком дома, арендованного на время отпуска на орегонском побережье. Замок старого типа, не электронный. Кнопки торчат, словно тоненькие шипы, а еще этот дурацкий рычаг, который нужно одновременно сжимать и тянуть, чтобы добраться до висящего на стене ключа. Какая-то ненужная морока, ей-богу, – проще было бы установить электронную панель с кодом. Впрочем, если честно, Мина рада, что жилье оказалось доступным по цене и, главное, свободным в разгар сезона, пусть даже она спохватилась в последний момент. Работы у нее невпроворот.

Мина не была здесь целую вечность. Но Фрипорт – по-прежнему ее любимый городок на побережье, к тому же заметно разросшийся. Когда-то в детстве каждый год они всей семьей приезжали сюда на лето, тогда город был куда меньше и не таким туристическим. Всего-то час езды от Корваллиса, где выросла Мина. Теперь она живет в Сиэтле с мужем Брэди.

А в те времена Фрипорт был для ее небогатой семьи бюджетным вариантом летнего отдыха.

Стоит ей шагнуть на крыльцо, как в нос ударяет знакомый запах соли и рыбы. И тут же накатывает острое, непреодолимое желание сразу спуститься к пляжу, сбросить шлепки и босиком кинуться навстречу серым волнам, каким бы ледяным ни был океан. Шлепки Мина давно не носит, но вот желание стремглав нестись на пляж никуда не делось, живет в ней, несмотря на пролетевшие десятилетия.

Мина не поддается порыву и втаскивает чемодан в дом. Две небольшие спальни, одна ванная. Мило, но без претензий на современный ремонт. Фотографии на сайте, надо сказать, изрядно польстили действительности. Дом – типовая одноэтажная коробка, каких много в этом районе, похоже, послевоенной постройки. Входная дверь ведет в гостиную с небольшим обеденным столом и встроенной кухней. Через окна, выходящие на океан, открывается потрясающий вид. Дом стоит не прямо на берегу, но достаточно высоко, чтобы поверх крыш более удачно расположенных домов Мина видела море. Она отпирает раздвижную стеклянную дверь, ведущую на крошечный пятачок террасы, и устраивается в единственном, посеревшем от времени деревянном шезлонге. И тут же задается вопросом, чего ей хочется больше – немедленно выпить бокал розового вина на террасе или все-таки исполнить изначальный план и окунуть ноги в песок?

Выбор сделан в пользу вина. Не стоит упускать момент, тем более что дождя пока нет. Пройтись по пляжу под дождем – это пожалуйста, но мокнуть на террасе? Нет уж. Дождь может зарядить в любую минуту, хотя, по прогнозу, весь месяц, который Мина собирается провести в съемном доме, погода ожидается довольно теплая. Но, как ни крути, парочка штормов в прогнозе непременно нарисуются. Так бывает всегда. В последние годы август на побережье выдавался на удивление приятным. Мина, конечно, винит во всем изменение климата, но тем не менее надевает темные очки и нежится на солнце.

И вот, стоило ей расслабиться в шезлонге, как море затягивают исполинские низкие тучи. Мина приподнимает очки и разглядывает небо. Настоящая баррикада надвигающихся бурь наползает на солнце, дюйм за дюймом окрашивая синюю воду в угольно-серый.

Мина делает большой глоток вина. Она останется здесь, пока ветер или дождь не загонят ее под крышу. Вот только… из головы никак не идет недавно законченная книга. «Ау, – словно взывает к ней детективный роман. – Ты ведь приехала сюда ради правок, забыла?»

Мина усмехается про себя, на мгновение представив, что роман и впрямь способен говорить. Но, честно говоря, выслушивать его мнение совершенно не хочется.