– Дети упали в вольер с гориллой!

Горилла посмотрела на нас, мы посмотрели на гориллу. На земле лежали фрукты, и мы стали бросать их ей. Она ела фрукты и по-прежнему смотрела на нас. Кормить огромную обезьяну было весело, она была, в сущности, вполне симпатичная. Зато бедный Директор после того, как его повалил носорог, атаковал гепард и трясла горилла, выглядел совсем неважно. Он растянулся на земле и повторял:

– Не волнуйтесь, дети! Все хорошо.

Над нашими головами толпилась куча людей, они все смотрели и вопили. Вдруг с грохотом открылась металлическая дверь, и появились служители зоопарка. У одного из них было ружье с дротиками, но оно ему не понадобилось. Горилла сидела спокойно: думаю, на нее произвела впечатление отвага Томаса-каратиста. У зверей вроде бы есть шестое чувство, они такие вещи чувствуют.

Служители зоопарка увели нас. Мы пошли с ними, но Директор так переволновался, что ноги его не держали. Его потащили два служителя. Мы поднялись по потайной лестнице и оказались на одной из центральных аллей зоопарка. Вокруг нас сразу образовалась жуткая толпа. Это было потрясающе. Кто-то спросил:

– Что случилось?

И я ответила:

– Мы упали в вольер с гориллой, и наш Директор школы нас спас!

По толпе прокатился рокот. Потом подоспели другие служители зоопарка и мисс Дженнингс. А еще полицейские и врачи скорой помощи. Мисс Дженнингс бросилась к нам и, плача, стала нас обнимать. Врачи занялись Директором и положили его на каталку. А потом мы шли к выходу из зоопарка, и люди в толпе кричали, показывая пальцем на Директора: «Этот мужчина спас детей! Этот мужчина спас детей!»

Все начали хлопать. А мы с одноклассниками говорили всем: «Если бы не Директор, мы бы все погибли!» И люди хлопали еще громче.

У выхода из зоопарка было целое столпотворение: полицейские, пожарные, врачи скорой помощи и толпы зевак. Там был даже мэр города и журналисты. Наши родители должны были вот-вот подъехать, их предупредили.

Журналисты фотографировали Директора на каталке. Все кричали: «Он герой! Он герой! Он спас всех этих детей!»

И все стали хлопать Директору и бурно его приветствовать: «Спасибо!», «Браво!», «Слава герою!». Директор с каталки показывал пальцами букву V в знак победы, фотографы снимали его, а журналисты тянули к нему микрофоны.

На кухне папа с мамой глядели на меня глазами размером с блюдце.

– Но… это вы спасли Директора! – воскликнула мама.

– Это вы герои! – добавил папа. – Без вас его бы забодали носороги, или разорвали гепарды, или прихлопнули гориллы.

Я промолчала. А поскольку родители таращились на меня, разинув рот, я положила себе еще кусок морковного пирога. А потом сказала им, прижав палец к губам:

– Тс-ссс… это должно оставаться тайной.

Это называется «не высовываться».

Назавтра после ужасно катастрофического похода в зоопарк родители повезли меня в больницу навестить Директора.

В палате была мисс Дженнингс. В руках она держала сегодняшнюю газету, на первой полосе которой красовалось огромное фото Директора, а сверху заголовок:

На лице у мисс Дженнингс было написано, что она страшно гордится Директором. Когда я вошла в палату, она встала, чтобы уступить мне место.

– Я скоро вернусь, – сказала она.

Тут Директор поймал ее руку и сказал:

– Мэри-Джейн… когда я отсюда выйду, мы могли бы вместе поужинать.

– С удовольствием, – ответила мисс Дженнингс с широкой улыбкой.

Я только надеялась, что во время этого ужина Директор будет есть прилично. Потому что я же видела, как на Christmas Party он весь облился соусом, а если он станет есть как свинья, мисс Дженнингс в него никогда не влюбится.

Мисс Дженнингс ушла. Тогда Директор улыбнулся мне и сказал:

– Спасибо, Джозефина.

Вид у Директора был страшно довольный. И меня это прямо жуть как обрадовало.

Я положила перед ним пакет, который мы с мамой купили в кондитерской.

– Что это? – спросил Директор.

– Это должное печенье, – ответила я.

Он расхохотался.

Очень он мне нравится, наш Директор.

В сущности, люди, они как звезды: только когда к ним присмотришься, понимаешь, как ярко они светят.

После того, что случилось в зоопарке, прошло много лет.

Я окончила специальную школу и еще другие школы, уехала из нашего городка поступать в университет и все так же мечтала писать. Правда, первой моей книгой стал не пресловутый словарь грубых слов, а рассказ о приключениях особенной девочки под названием «Маленькие сортирные подтирки».

Когда «Маленькие сортирные подтирки» вышли в свет, я стала проводить автограф-сессии в разных книжных магазинах и оказалась в городе, где прошло мое детство. Я не возвращалась туда уже много лет.

Пока я подписывала книги, ко мне подошла пара, им обоим было около пятидесяти, и я их сразу узнала.

– Как я рад снова тебя видеть, Джозефина! – сказал Директор.

– Ты совсем не изменилась, – добавила мисс Дженнингс.

Я была счастлива повидаться с ними.

Мы стали вспоминать поход в зоопарк, и тут Директор предложил мне все рассказать.

– Тебе обязательно надо написать об этом книгу, – посоветовал он. – Это заставит задуматься кучу детей и кучу взрослых.

– Но это же как бы наш секрет, – напомнила я.

– Срок давности истек, – постановил он, глядя на мисс Дженнингс.

«Истек срок давности» – это значит, что про секреты можно рассказывать всем.

В тот вечер, раздав автографы в магазине, я написала первые строки того, что станет этой книгой.

Я посвящаю ее детям во всем мире.

Для тех, кого интересует этот вопрос: Томас получил свой подарок на Рождество. Ему подарили фигурку каратиста. Томас был в восторге.

Все-таки Дед Мороз – классный парень.

В начале 2024 года вышел в свет мой седьмой роман. С начала моей писательской карьеры и успеха книги «Правда о деле Гарри Квеберта» прошло двенадцать лет.

Каковы итоги этих двенадцати лет?

С тех пор закрылось множество книжных магазинов, которые когда-то приглашали к себе меня, молодого писателя. Оставшиеся выживали, выставляя на полках всевозможные предметы, не имевшие никакого отношения к литературе. В автобусах, в метро, в поездах и самолетах люди не отлипали от экрана телефона, во многом отказавшись от удовольствия читать в поездке.

Значит ли это, что читателей в самом деле почти не осталось? Или просто нас всех оглоушили соцсети с их дьявольскими алгоритмами и мы забыли, что они воздействуют на мозг как игральные автоматы, высасывающие из нас если не деньги, то энергию, время и внимание? Вездесущие экраны отучили нас оглядываться вокруг, брататься, обмениваться новостями, погружая все глубже и глубже в междусобойчики и даже в сам-с-собойчики.

Несмотря на то что этот мир становится все более поляризованным и разделенным из-за нашей неспособности высунуть голову из телефонов и сделать совместную жизнь лучше, я остаюсь оптимистом. Я полон надежд, потому что за двенадцать лет кое-что не изменилось. Подписывая каждую новую книгу, я встречаю во всех странах мира сотни восторженных читателей, совершенно не похожих друг на друга. Есть ли какие-то точки соприкосновения между этими читателями? В том-то и дело, что никаких! Молодые, старые, читающие по книге в неделю или по книге в год. Самого разного происхождения и вероисповедания, любых убеждений, любых взглядов. Дети, родители, дедушки и бабушки. В паранджах, кипах, тюрбанах, с пирсингом, татуировками, в костюмах-тройках. Маргиналы и оригиналы. Люди, которых, казалось бы, разделяет все, но которые братаются, стоя в очереди в книжном магазине.