Брук швыряет пластиковую миску на стол.

– А ты предпочел бы, чтобы мы все сидели тут и ревели?

– Нет, я предпочел бы, чтобы вы придумали, как сбежать, потому что план справиться с помощью секса ни к чему не ведет.

Брук поджимает губы и качает головой. Она устала объяснять, насколько бесполезно тратить силы на побег. Сколько времени на это потратил Тайсон, и к чему это в итоге привело.

– Ради всего святого, – говорит Кинси. – На вашем месте я просто завалилась бы в койку и занялась сексом, как в последний раз. Выбросьте уже все это из головы, чтобы мы могли хоть немного пожить спокойно.

Она стоит в открытом дверном проеме.

– Секс – это не решение всех проблем, Кинси! – рявкает Брук.

– Ого! Я и не говорю, что всех. Но думаю, в данном случае это как раз-таки решение.

Кинси машет рукой между Дереком и Брук, которые все еще стоят очень близко друг к другу у столешницы.

– Он не в моем вкусе, – врет Брук.

Дерек смотрит на нее, приподняв бровь. В уголке его губ играет улыбка, как будто он не верит словам Брук. Это бесит.

– В чем дело?

– Пульты, – говорит Дерек, игнорируя ее реплику, но все еще не сводя с нее глаз. – Надо добраться до них. С Грейс ничего не выйдет, так что самый верный шанс – завладеть пультом Митча. Это может дать нам больше, чем попытки его разговорить.

– Отлично, так почему бы тебе не скрутить его и не забрать пульт?

– Потому что он может меня прикончить.

– А меня, значит, не может?

– Нет, если ты стащишь пульт так, чтобы он не заметил. Но для этого тебе придется как минимум его раздеть.

– Ну, это не новость.

Брук строит из себя крутую, но внутри что-то вспыхивает. Надежда? Тайсон никогда не пробовал действовать с этой стороны. А что, если Дерек прав? Что, если контроль над пультами действительно что-то даст? Шаг в правильном направлении, и хотя это кажется невозможным, но все же лучше, чем пытаться узнать у Митча, как сбежать.

Закончив у Мины, этот тип не уезжает, а переходит улицу. Ну конечно. Даже машину свою припарковал так, что, если она захочет куда-нибудь поехать, придется разыскивать его и просить отогнать.

Как будто он пытается проверить, не блефует ли Мина насчет приезда брата.

Тревога разгоняет пульс и вызывает легкую дрожь, но разве не глупо так реагировать? Этот мужчина ничего ей не сделал, только впустил обратно в дом, когда она захлопнула дверь.

Мина могла бы снова сходить на пляж и сказать, что встречается с братом там. Или попросить того типа отогнать машину, а затем уехать, сказав, что они встречаются в ресторане, ведь у нее нет гриля. Мол, им просто жуть как захотелось бургеров.

Мина выглядывает в окно, делает глубокий вдох, надувая щеки, а затем выдыхает. Уже время обеда, а она еще даже не садилась за ноутбук.

Вот что она сделает. Поработает. Она подходит к дивану и открывает компьютер. Но через двадцать минут перечитывает одни и те же две строчки в миллионный раз, потому что не может не смотреть на тот дом.

Наконец неприятный тип выходит. Смотрит в обе стороны, прежде чем перейти дорогу, что нелепо, ведь машин здесь нет – улица тупиковая. Он поднимает голову и ловит взгляд Мины. На этот раз она не прячется. Какой смысл? Мужчина демонстративно переворачивает запястье, как будто проверяет время, и трижды стучит по воображаемым часам. Пожимает плечами.

Вот говнюк. Он спрашивает, где ее брат. Мина не отвечает, но поворачивается спиной и садится на диван перед окном. Печатает, делая вид, что занята.

Он заводит двигатель. По гравию подъездной дорожки хрустят шины. Он уезжает. Давно пора. Но теперь он знает, где она живет. Черт, он даже знает, сколько времени она здесь пробудет. И ее полное имя, и домашний адрес. Мина проглатывает подступающее желание заплакать и говорит себе, что ничего страшного не случилось. Он просто козел, и она постарается с ним не пересекаться.

Мина подходит к окну, чтобы открыть его и впустить немного идеальной для побережья Орегона погоды, и взгляд сразу же падает на соседский дом. Девочка снова в окне и что-то пишет зубной пастой, но на этот раз у нее получилось нарисовать не просто две буквы. Это вовсе не «ПРИВЕТ».

Это «ПОМОГИТЕ».

На самом деле там было не «ПР», а «ПО».

Черт. Мерзкий тип уехал, но Мина боится туда идти. Слишком рано после стычки, из-за которой она измотана. Но девочка просит о помощи.

Мина вытаскивает из сумки блокнот и вырывает лист бумаги.

«Ты в опасности?» – пишет она и подносит лист к окну.

Но девочка резко оборачивается, как будто ее кто-то зовет, и снова исчезает.

Ладно. Мина звонит в полицию.

Отвечает оператор 911, и Мина рассказывает, что произошло. Как девочка просила о помощи, и что Мина никогда не видела ни девочку, ни мужчину вне дома, но говорила с мужчиной через дверь. Как туда приходит неприятный тип, и про доставку продуктов, и…

– Какой адрес, мэм? – прерывает ее оператор.

Она распахивает входную дверь и напрягается, чтобы разглядеть номера домов через дорогу.

– Джей-стрит, тридцать пять.

На другом конце линии долго молчат.

– Спасибо, – наконец говорит диспетчер. – Вы считаете, что совершается преступление?

– Преступление? В смысле…

– Было ли совершено преступление или преступление совершается в данный момент? Или кто-то находится в непосредственной опасности?

Нет. Мина не может утверждать ничего подобного, но что-то явно не так, и девочка просит о помощи.

– Я не знаю, но разве вы не можете прислать кого-нибудь, чтобы проверить дом?

– Не похоже, что для этого есть основания.

– Она просит о помощи!

– К сожалению, этого недостаточно.

– Достаточно. Вы должны отправить полицейского, когда кто-то звонит в 911. Как всегда.

Мина не может этого понять. По крайней мере, причина для проверки точно есть. Что не так с этим диспетчером?

– Ну, здесь, во Фрипорте, полицейский участок слишком маленький, чтобы отправлять копов по каждому звонку, когда кто-то следит за соседом. Если совершается преступление, я пришлю кого-нибудь. В противном случае, хорошего дня.

– Вы издеваетесь? – кричит Мина.

Она не следит за соседями. Девочка просит о помощи.

Но на том конце линии уже никого нет.

Диспетчер просто повесила трубку. Разве так вообще можно?

Просто кошмар. Но Мина не удивлена. Этот город всегда был немного странным, даже если полон прекрасных детских воспоминаний.

«Та девочка».

«Пакстон».

Мысли Мины путаются, она не находит себе места. Это чувство хорошо ей знакомо. Ощущение, будто что-то не так, ужасно не так, но ты ничего не можешь с этим поделать. Не можешь это исправить и не можешь пережить. Не можешь двигаться вперед. Ты застряла в этом кошмаре, в замкнутом круге мыслей о том, что могла бы все предотвратить, оказавшись в нужном месте в нужное время. Могла бы что-то сделать.

Именно это состояние и привело ее в больницу после смерти Пакстон.

Дерек испытывает огромное облегчение, когда на следующее утро Митч появляется один. Какая удача! Брук заполучила говнюка целиком и полностью, и, если ей удастся стащить у него пульт, Дерек воспользуется своим шансом в честном бою. Он крупнее Митча. Моложе. Он мог бы уложить его и, если повезет, прихватить еще и пистолет. А потом, когда появится Грейс, устроит ей не слишком теплый прием. С помощью симпатичного «Глока-19» Митча. Пуля в голову, как только Грейс подойдет к дому достаточно близко, чтобы они…

Его мысли резко обрываются.

«Ошейники».

Допустим, они убьют и Грейс, и Митча. И что дальше?

Они все равно останутся в проклятых ошейниках, которые не могут обезвредить.

Так.

Но все равно было бы неплохо начать с убийства двух психов. А может, он и не станет убивать Митча. Прибережет его на потом. Заставит его говорить, когда Грейс не будет мешаться под ногами.