Он схватил маленькую подушку, которая упала с опрокинутого матраса, сорвал наволочку и прижал ее к ране. Затем поднялся.

Шатаясь и держась за шкаф, добрался до двери, перешагнул через порог в коридор. Лихорадочно дрожащие пальцы несколько раз соскользнули, пока он пытался вставить ключ в замок, но наконец ему удалось открыть входную дверь.

Если им придется спасаться или если ему удастся обратить преступника в бегство, то дверь должна быть открытой.

Он набрал 110, но снова услышал прежний удручающий ответ:

«Пожалуйста, подождите! Экстренная служба полиции Берлина. В настоящий момент все диспетчеры заняты. Пожалуйста, оставайтесь на линии. Please hold the line. Police Emergency Call Department. At the moment…»

He дождавшись ответа, он положил трубку и нажал на ручку детской комнаты.

От лихорадки у него начались галлюцинации.

Он увидел Валентина на столе патологоанатома. И рядом с ним Фабьенну. Убитую рукой сумасшедшего, который ножом перерезал ей горло.

– Фабьенна! – закричал он через дверь, которая была ожидаемо заблокирована.

В обычных обстоятельствах он кидался бы на нее, пока шкаф, кровать или другая мебель не сдвинулась в сторону. Но с колотой раной это было невозможно.

Он крикнул: «Малышка, не бойся!», хотя сам был в панике. Он вспомнил, как впервые отпустил Фабьенну одну в школу. Как шел за ней всю дорогу так, чтобы она его не заметила. Как поклялся себе, что будет защищать ее от всего зла в этом мире.

И как не справился.

– Если с ее головы упадет хоть один волосок, я тебя убью! – кричал он через дверь. – Скажи мне, чего ты хочешь, и ты это получишь. Но оставь девочку в покое!

Наволочка уже намокла, свежая кровь капала на пол, оставляя широкий красный след на деревянном полу коридора.

Джулс посмотрел на носки и кивнул.

Кровавый ручеек указывал ему путь.

Он принял решение и бросился назад в гостевую комнату. Он снял носки, которые тоже были в крови, потому что осколки лампочки все еще торчали у него в пятке.

К счастью, он не чувствовал этой боли, иначе не смог бы идти. Вероятно, холод замерзшего каменного выступа стены обезболил все раны. Джулс во второй раз перелез через подоконник, во второй раз схватился за кабель, который больше мешал ему, чем подстраховывал на пути вдоль стены дома.

Его мобильный, который он сунул в нагрудный карман под свитером, зазвонил, но это было сейчас второстепенно.

Сначала ему нужно было постараться переступить через каменную орлиную голову и не погибнуть.

Он стоял спиной к улице, хотя в фильмах видел по-другому, но предпочитал иметь перед глазами неровную штукатурку, а не пропасть.

Его ладони лежали на стене, ноги сантиметр за сантиметром передвигались в сторону.

Как вальс на льду.

Если кто-то видел его снизу, то наверняка принял за грабителя или самоубийцу. Ветер трепал его одежду, но он продвигался вперед.

Наконец добравшись до окна детской комнаты, Джулс понял, что риск оступиться не самая большая проблема.

Что ему сейчас делать?

Окно, разумеется, было закрыто. И Джулс не мог разбежаться, чтобы запрыгнуть в комнату.

Он прижал обе руки к стеклу и заглянул внутрь.

Маленький комод был подставлен под дверную ручку и блокировал вход.

Тут в окне возникло лицо парня, и Джулс едва не потерял равновесие.

О господи…

Джулс ударил кулаком по стеклу, которое хоть и было простым, но все равно слишком толстым, чтобы разбить его без помощи острого предмета.

– Не трогай ее! – крикнул он и снова ударил в окно. Опять безрезультатно. Джулсу казалось, что он читает в глазах молодого убийцы его мысли. Стоит ли открыть окно и столкнуть его. Или слишком велик риск, что он сможет забраться в комнату.

Незнакомец отвернулся, и Джулс наблюдал встревожившее его движение. Он увидел, как парень с ножом в руке нагнулся к кровати. Снова пошел дождь. Сильнее, чем до этого.

Все расплывалось перед глазами Джулса. Он видел лишь большое тело, которое, казалось, поднимало маленькое неподвижное тельце из кровати.

– Фабьенна! – закричал он, тут снова зазвонил его сотовый, и это подсказало ему решение.

Джулс торопливо сунул руку под свитер и достал телефон из нагрудного кармана. Зашатался, потому что чуть было не вытащил вместе с ним и прощальное письмо Даяны, чего не хотел допустить даже в такой экстремальной ситуации. Это стоило ему одной или двух драгоценных секунд, и с осознанием того, что, возможно, разрушил еще одну жизнь, он ударил ребром телефона по стеклу. Один, два, много раз, пока на толстом стекле не появились трещины, чего было достаточно, чтобы он навалился на стекло плечом. И вместе с осколками всем весом влетел в детскую комнату.

Борьба не продлилась и десяти секунд.

При падении Джулс подмял парня под себя. Они боролись на конфетти из осколков, поэтому Джулс не понимал, получил ли еще одну рану ножом или поранился стеклом на полу.

Фабьенна! – проревел он, но только мысленно, вне себя от ужаса, когда увидел, как сумасшедший с ножом в руке направился к детской кровати.

– Оставь ее в покое! – крикнул тот на удивление низким для такого щуплого тела голосом. – Не делай ей ничего!

В полутьме, прорезаемой лишь светом уличных фонарей, Джулс не видел, ранена ли она. Но в случае сомнения она была в приоритете.

Я должен ее защитить. Своей жизнью. Я должен ее защитить, я…

Джулс бросился на кровать, уверенный, что сразу получит еще один удар ножом, на этот раз со смертельным исходом, но все, что он почувствовал, был лишь поток воздуха. Ветер промчался по комнате как ураган – это объяснялось тем, что для него больше не было препятствий. Убийца отодвинул комод в сторону и выбежал из комнаты.

За новым оружием?

Или подкреплением?

Или чтобы, – Джулс даже не надеялся, что такое желание может исполниться, – или чтобы сбежать?

Тяжелые шаги на лестнице в подъезде это подтвердили. И ворота, шумно захлопнувшиеся внизу, были тому свидетельством. Или отвлекающим маневром.

– Папа?

Джулс поднял голову.

– Ш-ш-ш, моя сладкая, ш-ш-ш. Все хорошо, все хорошо.

Он погладил ее по голове и надеялся, что не дал никаких ложных обещаний, которые завершатся ее смертью.

Когда парень вернется.

Если он вернется.

– Ты отправил его домой, папа? – спросило самое чудесное существо на свете, пряча лицо под одеялом. Плача и всхлипывая.

– Да, моя сладкая, – шепнул он из страха, что громкий голос мог снова привлечь убийцу. Но также и потому, что ему было тяжело говорить.

Джулс попытался отсортировать мысли, которые вытекали из головы, словно кровь из его колотой раны.

Господи, кто это вообще был? И чего он хотел?

Его телефон снова зазвонил, на этот раз он ответил.

– Ну наконец-то, парень. Я на пути к тебе, – сказал его отец. – Что случилось?

На этот вопрос были тысячи ответов, но ни на один у Джулса не было сил, поэтому он просто простонал:

– Я объясню тебе, когда ты придешь.

– О'кей, открой мне.

Джулс задвинул шторы на выбитом окне, чтобы у ветра было хоть какое-то препятствие. Затем включил термостат на полную мощность и опустился на пол.

Прислонившись спиной к батарее, он смотрел в коридор, чувствовал, как его покидают силы, но все еще оставался в сознании. Чтобы убедиться, что справился.

Один-единственный раз.

– Дверь открыта, – сказал он и услышал шаги внизу в подъезде. В надежде, что это не убийца, он попросил своего отца не прерывать связь.

Клара

«Истина не в вине, а в насилии».

Клара помнила эту фразу, будто отец произнес ее только вчера, а не несколько десятилетий назад вместо сказки на ночь.

Она еще чувствовала запах его одеколона, покалывание на щеке, когда он ее целовал, и слышала его чуть мутный от алкоголя голос, запах табака и вина – смесь запахов, от которой ей и сегодня становилось плохо.