Я расправила плечи и сделала еще один глоток вина для храбрости.

Огни вспыхнули, давая понять, что пора открывать входные двери. Настроение почти сразу же изменилось, когда вошли гости в красочных костюмах и коктейльных платьях и восхищенно заахали, увидев атмосферный декор. Музыканты сыграли приветственный марш, а я улыбнулась впервые с тех пор, как обнаружила тело Кайлы.

Все будет хорошо, Энни.

Я подошла к высокому столику возле сцены и написала При сообщение, чтобы она встретила меня там. В ожидании я любовалась счастливыми гостями. Некоторые просто надели самое лучшее – вечерние платья, костюмы-тройки, – но были и такие гости, что выбрали для себя образы персонажей детективов: Нэнси Дрю, Коломбо, профессора Плама, Кармен Сандиего. Приятно было видеть, что они приложили столько усилий.

Появилась При в струящемся темно-оранжевом платье и плетеных сандалиях. Выпустив меня из крепких приветственных объятий, она раскинула руки и продемонстрировала новую временную татуировку.

– Что скажешь? Этот череп – специально по такому случаю. Я целую кучу таких нарисовала на продажу, но потом узнала насчет Кайлы, и теперь это кажется жутковатым. Это правда, что ты нашла тело, Энни?

Я кивнула.

– Правда.

– Святые помидоры. Как так-то? – Она изумленно приоткрыла рот.

– Что ты уже знаешь?

– Да почти ничего. – Она бросила взгляд на Флетчера, к которому выстроилась очередь желающих сфотографироваться. – По большей части слухи и сплетни. В нашей кофейне вчера все стояли на ушах. Только и разговоров, что об этом. Слышала, что Флетчер упал в обморок. И что он догнал убийцу и схватил, но тому удалось вырваться. – Она приподняла бровь. – Ну, последнее точно неправда, так что расскажи мне все подробности. А, еще говорили, что он сам это сделал.

– Кто? – спросила я громче, чем собиралась.

При указала на Флетчера.

– Шерлок. Можешь представить, чтобы Флетчер кого-нибудь убил? Да он своей тени боится!

Я взглянула на сцену. Флетчер был в своей стихии. Широко улыбаясь, он приподнимал кепку, крутил в зубах трубку и призывал очередную компанию скорее сделать с ним фото.

– Ужас! Интересно, с чего все началось?

– Ты же здесь живешь. – При скорчила гримасу. – Сама знаешь, сплетня проносится по Редвуд-Гроуву за десять секунд.

– И то верно.

Я рассказала ей обо всем, в том числе пересказала наши разговоры с доктором Колдуэлл и Кэролайн. При внимательно слушала и, когда я закончила рассказ, сжала мою руку так крепко, что кости едва не хрустнули.

– Энни, бедненькая! Это просто кошмар какой-то.

– Ну да, не очень приятно, – признала я, сжав ее руку в ответ.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Спасибо, но, думаю, я справлюсь. Хорошо, что все идет как было запланировано. Это создает обманчивое ощущение нормальности. Я хочу сегодня повнимательнее понаблюдать за Кэролайн и некоторыми другими посетителями.

– Ну правда, неужели я совсем ничего не смогу для тебя сделать? – При открыла сумочку. – У меня нет ни трубки, ни прочего реквизита, но есть мятные конфеты и шоколад. Не знаю, чем они тебе помогут, но я готова для тебя на все, Энни.

Я рассмеялась.

– Шоколад всегда помогает.

– Это точно. – При вынула шоколадку из кошелька в тон платью и вложила мне в руку.

– Давай-ка поболтаем с Моникой, – предложила я, разворачивая обертку. – Они с Кайлой в колледже были не разлей вода, но сильно поссорились в последний год, и дружбе пришел конец. Интересно было бы услышать ее версию.

При взяла меня под руку.

– Пойдем.

Моника и Эли стояли у столика. Она сменила костюм на красное платье в стиле 1920-х годов, а он был в той же самой водолазке, что и на презентации книги.

– Писатель в черной водолазке, – шепнула При. – Прямо в лоб.

– Вот за что я тебя люблю, – прошептала я в ответ. – Я чуть не умерла, когда его впервые увидела.

Я представила им При и поблагодарила Эли за презентацию.

– Когда нам ждать официального пресс-релиза? – спросила я.

Проигнорировав мой вопрос и не отрываясь от телефона, он повернулся к Монике. Выждав минуту, она сдавленно рассмеялась и ответила за него.

– Мы сейчас составляем расписание Эли на ближайшие дни. Эта презентация – огромная победа для нас, и я собиралась перенести несколько дат, потому что, как вы сегодня убедились, вокруг этой книги просто невероятный ажиотаж.

Тут она сильно погорячилась. Лично я бы охарактеризовала реакцию гостей на нее как довольно среднюю. Однако часть (если не бо́льшая часть) причин состояла в том, как он сам относился к читателям. За годы работы в магазине я видела десятки писателей, и почти все, кто проводил у нас презентацию или автограф-сессию, были милыми, добрыми, скромными и любезными. Эли не обладал ни одним из этих качеств. Он излучал самомнение, причем совершенно неоправданное. Его первая книга еще не вышла, и не то чтобы у него была огромная фан-база. Так откуда у него взялось такое непомерно раздутое эго?

– Ты давно работаешь в издательстве? – спросила я Монику.

– С самого выпуска. Я начинала как помощник редактора и понемногу продвинулась наверх. Работа с Эли – мой самый крупный проект на сегодняшний день.

Она сияла, глядя на своего звездного автора, и приглаживала бахрому на юбке. Он, самодовольный и скучающий, никак не откликался на ее похвалы и все так же безучастно пялился в телефон.

– Кайла так странно вела себя на вашей презентации, – сказала я Эли. – Представляю, в каком вы были шоке, когда ее сразу после этого убили.

Он наконец оторвался от телефона и скрестил руки на животе.

– Почему же? Я не знал эту женщину.

Моника вновь вмешалась и спасла его. Интересно, это входило в ее рабочие обязанности как его представителя по связям с общественностью?

– Эли хочет сказать, что Кайла так отреагировала на чтение из-за меня. – Она поморщилась. – Ты, наверное, помнишь, что мы с ней в колледже близко общались. Можно сказать, как вы со Скарлетт – водой не разольешь. Мы все делали вместе.

Я кивнула, стараясь не слишком сильно напрягать мышцы лица. При легонько похлопала меня по бедру в знак солидарности. Эли пробормотал себе под нос что-то, чего я не смогла разобрать, поймал мой взгляд, пожал плечами и вновь уткнулся в телефон.

– Но в последний год все изменилось. Не знаю, в курсе ли ты, но мы сильно поссорились и с тех пор не разговаривали. – Она покрутила пальцами плетеное ожерелье из золота и серебра.

– Но вчера вечером вы приехали сюда вместе…

– Нет, нет, нет, это не так. Мы приехали не вместе. Кайла пыталась втянуть меня в свое представление, а у меня не было желания принимать в этом участие. Поэтому она и перебила Эли, когда он читал. Хотела отомстить мне. Уверена, она решила, что, если сделает ему гадость, это отразится и на мне, но она не приняла во внимание, что Эли – блестящий профессионал. Кайла могла сколько угодно брызгать слюной, но я не собиралась играть в ее игру. Свой урок я усвоила много лет назад. Ей нельзя доверять, и не надо иметь с ней ничего общего. Ну, теперь это труда не составит. Она наконец-то поплатилась за свое поведение – это называется естественными последствиями. – Моника пожала плечами и попыталась скрыть улыбку.

Я нахмурилась. Мне совсем не казалось, что естественные последствия плохого поведения – жуткая смерть.

– Больше нам не нужно иметь с ней дела, – проворковала Моника, глядя на Эли. – Теперь, когда она мертва, нам не о чем беспокоиться.

Не о чем беспокоиться? Что это значило? И почему Моника так выслуживалась перед Эли? Этот пафосный тип едва нас замечал. Неужели он был настолько талантлив? Это казалось единственным логическим объяснением – она просто считала его гением.

И если она так отчаянно хотела сделать его книгу бестселлером, могла ли Кайла заставить Монику действовать радикальнее, поставив под угрозу его будущий успех?

Я старалась ничем себя не выдать, пока мы вели разговор на тему предстоящего книжного тура Эли. Однако реакция Моники на смерть Кайлы меня как минимум сильно обеспокоила. Она явно была заинтересована в том, чтобы презентация книги прошла успешно. Если она воспринимала Кайлу как угрозу, могла ли сделать что-то столь радикальное? Вполне возможно, если учитывать их прошлое.