– Что ж, Джейк! Я слышал, Стивен Спилберг снимает по ней фильм. Как ты его заарканил?

Джейк был рад перейти от книги к чему-то другому. Он рассказал немного об экранизации и добавил, что всегда восхищался талантом Спилберга.

– Я просто поражаюсь, что он так сильно проникся этой историей.

– С чего бы это? То есть этот парень, наверно, может замахнуться на любой проект. Но взялся за «Сорок». Почему, как думаешь?

Джейк закрыл глаза.

– Ну, полагаю, он увидел что-то в героинях, что тронуло его. Или…

– Ой, это так похоже на мою дочь, которой шестнадцать, и жену: они начинают кричать друг на друга с утра и не замолкают до полуночи – могу я привлечь Стивена Спилберга снимать о них фильм? Потому что меня это достало. Мой продюсер здесь. Анна? Можем мы позвонить Стивену Спилбергу? Я ему все расскажу, сколько ни заплатит, продам ему жену и дочку за полцены.

Джейк ошалело уставился на него. И стал оглядываться в поисках Отиса. Но Отиса нигде не было. Да и чем бы он ему помог?

– Окей, – сказал Рэнди с довольным видом. – Давайте примем несколько звонков.

Он ткнул пальцем в консоль, и женщина спросила тихим голосом, можно ли задать вопрос Джейку.

– Конечно! – сказал Джейк с чрезмерным энтузиазмом. – Здрасьте!

– Здрасьте. Я так люблю эту книгу. Я всем ее давала на работе.

– О, это так приятно, – сказал Джейк. – У вас есть вопрос?

– Ну да. Я просто хотела спросить, как вы до этого додумались. Ну то есть я неслабо удивилась.

Пару секунд Джейк перебирал свою умственную картотеку в поисках наиболее подходящего из заготовленных ответов.

– Я думаю, когда ты пишешь длинную историю, вроде романа, ты не думаешь обо всех частях сразу. Ты думаешь об одной части, потом о другой и так далее. Так что это как бы развивается…

– Спасибо, – сказал Рэнди и отключил как звонившую, так и Джейка. – Значит, ты типа сочиняешь на ходу. Не составляешь план заранее?

– Пока не приходилось. Но, возможно, как-нибудь попробую.

– Здрасьте, – сказал он новому абоненту, – вы в эфире с Рэнди.

– Здрасьте, Рэнди. Вы не знаете, город собирается что-то предпринять по поводу всех этих наркоманов в районе Оксиденталь-сквера? Я была там в прошлый выходной с родными, и это, знаете, просто стыдоба.

– О черт, ну да, – перебил ее Рэнди. – Ситуация хуже некуда, а город такой: ничего не вижу, ничего не слышу. Знаете, что, я думаю, нужно предпринять?

И его понесло: мэр, местный совет, благотворители, раздающие еду и купоны – чего они думают этим достичь? Джейк посмотрел на Анну, смотревшую на ведущего, посерев лицом. Больше она ничего не писала. Похоже, она признала свое поражение. А передача подошла к концу.

– Окей, ценю, что заглянул, – сказал Рэнди Джонсон, как только началась реклама автомобильной страховки. – Прикольно поболтали. Буду ждать фильм.

«Не сомневаюсь», – подумал Джейк.

– Спасибо, что позвали, – сказал он, вставая.

– Спасибо Анне, – сказал Рэнди. – Ее идея.

– Что ж, – сказал Джейк, подбирая слова.

– Спасибо, Анна, – сказал Отис, возникнув в дверях. – Было здорово.

– Я вас провожу, – сказала Анна.

И пошла впереди него. Он вдруг занервничал гораздо сильнее, чем когда ждал начала интервью или даже когда оно началось, и у него возникло ощущение, что на него несется бронепоезд «Рэнди Джонсон». Он спустился за ней по лестнице на первый этаж, не глядя на ее узкую спину и длинные седые. Они прошли в холл, и Отис достал их багаж из-за стойки охраны.

– Мне так жаль, – сказала Анна.

– Что ж, могло быть хуже.

– Да?

На самом деле, это было одно из худших его интервью. Всегда можно наткнуться на идиота или грубияна, либо-либо, но такое сочетание тупости и грубости – это было что-то.

– Меня спрашивали, сколько я заплатил, чтобы за меня написали эту книгу. Меня просили прочитать рукопись ребенка интервьюера. В прямом эфире. Одна женщина на телешоу, перед самым началом, сказала мне: «Я прочитала начало и конец вашей книги и думаю, это просто шедевр».

– Да ладно, – усмехнулась Анна.

– Честное слово. Конечно, формат дурацкий: попробуй скажи что-то дельное о романе за несколько минут на радио – или телепередаче.

– Но он был… Я просто подумала, ну, понимаете, он мог бы как-то соответствовать. Может, он не книжный парень, но ему интересны люди. Если бы он прочитал ее, он вел бы себя совсем по-другому. Но, очевидно…

Отис говорил по телефону и хмурился. Вероятно, заказывал такси в аэропорт.

– Ничего страшного.

– Нет, я просто хотела бы как-нибудь возместить вам. Вы бы не хотели… у вас есть время на кофе? То есть я понимаю, что нет. Но есть хорошее место на «Маркете», – было похоже, что она удивилась своим словам не меньше, чем Джейк, и тут же попыталась отмахнуться. – Ой, не берите в голову! Вам, наверно, пора ехать. Пожалуйста, забудьте.

– Я с радостью, – сказал Джейк.

Она привела его в кафе на верхнем этаже здания напротив рынка и настояла на том, чтобы взять кофе. Это было местное сетевое заведение под названием «Сторивилл», и там топился камин, обогревая помещение, а из окна открывался вид на рыночную площадь. Пока они шли туда, Анна успела успокоиться и стала казаться почти безмятежной. И с каждым шагом красота ее все расцветала.

Анна Уильямс родилась и выросла не в Сиэтле. Она была родом из северного Айдахо, но перебралась на запад, когда поступила в колледж при Вашингтонском университете («известном, как первая делянка Теда Банди»[415]), а после прожила десять лет на острове Уидби, работая на маленькой радиостанции.

– Ну и как оно? – спросил Джейк.

– Старые хиты и болтовня. Необычная комбинация.

– Нет, я про жизнь на острове.

– А. Ну, так. Тихо. Я жила в городке под названием Купервилл, где эта радиостанция. По выходным там полно приезжих, так что не чувствуешь себя отрезанной от мира. И, знаете, мы все здесь привыкли к паромам. Не думаю, что «остров» для жителей Сиэтла значит то же, что для остальных.

– Бываете в Айдахо? – спросил он.

– Бывала, пока не умерла приемная мама.

– О. Простите, – сказал он и добавил: – Так вас удочерили?

– Не формально. Моя мама – приемная мама – была моей учительницей. Дома у меня сложилась очень скверная ситуация, и мисс Ройс меня как бы приютила. Думаю, все у нас в городке понимали мое положение. Люди вроде как решили, по молчаливому согласию, что не будут слишком вмешиваться или обращаться в органы. Через пару лет жизни с ней я стала чувствовать себя уверенней, чем за всю предыдущую жизнь.

Такая откровенность поразила Джейка, словно Анна приглашала его нырнуть с ней в бездонное озеро. Ему захотелось узнать о ней, как можно больше, но время было не самым удачным.

– Это чудесно, когда нужный человек входит в твою жизнь в нужное время.

– Ну, – Анна пожала плечами, – не знаю насчет нужного времени. На несколько лет раньше было бы даже лучше. Но я, конечно, ценила, что имела, пока имела. И я ее обожала. Я училась на первом курсе в универе, когда она заболела. Я приехала домой ухаживать за ней. Вот тогда и поседела.

Джейк взглянул на ее волосы.

– Правда? Я слышал о таком. За ночь, да?

– Нет, не сразу. Послушать, как об этом говорят, кажется, проснулась утром и БАМ – все до последней пряди, как не свои. У меня они просто стали такими расти, и все новые были такого цвета. Это само по себе как бы шокировало, но через какое-то время я решила, в этом как бы есть и плюс. Можно двигаться в любом направлении. Первые пару лет я, правда, их красила, но потом поняла, мне больше нравится так. Нравится, что они вызывают легкое смущение. Не у меня – у других.

– В смысле?

– Ну… Многих смущает это сочетание волос, намекающих на возраст, и «не возрастного» лица. Я заметила, некоторых это заставляет думать, что я старше своих лет, а других – что моложе.