Клара сама удивилась, как быстро доверилась ему и рассказала о насилии, от которого страдала в браке. Но ее с первого момента потянуло к нему, когда она услышала его низкий голос и взглянула в его теплые темные глаза, которые смотрели на нее так, как никогда не смотрел ее муж. Открыто, честно, ласково.

Она чуть было не рассказала ему о видео с того вечера в Le Zen, которое Мартин выставил в Интернете.

С ней и мужчинами.

С десятком мужчин, которые ее истязали и унижали.

Поразительно, что я еще раз в своей жизни добровольно отдалась представителю «сильного» пола, – подумала Клара и прислушалась к шуму воды в душе, где исчез Джо.

Обычно это она после «использования» Мартином часами пыталась смыть с себя всю мерзость, но сейчас наслаждалась терпким запахом Джо на своей коже и с удовольствием законсервировала бы его навечно, чтобы всегда иметь возможность вспоминать, как она «попрощалась» с ним два часа назад в «ресторане в темноте» в Пренлауэр-Берге. Это была его идея выбрать для встречи место, где они, обслуживаемые слепыми официантами, сидели в полной темноте, ни на что не отвлекались и были практически вынуждены сконцентрироваться исключительно друг на друге. И разговаривать.

– Спасибо, что выслушали меня, – сказала она ему и робко нащупала его ладонь.

– Это я должен благодарить, – возразил Джо.

– За что?

– Во-первых, спасибо за то, что приняли мое спонтанное приглашение. – Он начал поглаживать ее руку.

– Во-вторых, спасибо, что вы так откровенны и рассказали мне о ваших личных проблемах. И в-третьих, спасибо, что я могу вас поцеловать.

Поцеловать? – подумала она, но прежде чем успела это произнести, почувствовала его губы на своих губах. Уже одно это ощущение было невероятным. Не говоря о всем том, что затем случилось в спальне.

Невероятно.

Клара не испытала оргазм, нет, но была на грани, чего не случалось целую вечность. В принципе она поверить не могла, как раскованно, почти непристойно вела себя всего несколько минут назад. Еще вчера она не могла представить себе, что не отпрянет при мужском прикосновении. Не говоря о том, чтобы добровольно раскрыться мужчине.

Тем не менее именно это я и сделала. – Она снова нащупала рядом с собой простынь – та сбилась от их небывалой страсти и была в пятнах их биологических жидкостей. Кровь прилила к ее щекам, и Клара почувствовала, как у нее горит лицо. К сожалению, радостное возбуждение сменилось ужасным стыдом, когда Клара вспомнила последнюю простынь, которую пришлось выбросить, потому что она вся была в крови, после того как Мартин ее там внизу…

Проклятье! Мартин…

Простынь под ней сбилась еще сильнее, когда Клара повернулась к ночному столику и схватила телефон.

Слава богу!

К счастью, ее муж не прислал никаких сообщений и не пытался дозвониться до нее с целью контроля.

Облегчение разлилось у нее по телу, как тепло после глотка крепкого алкоголя. Одновременно шум воды в душе прекратился. В одно мгновение в квартире стало тихо.

– Хочешь еще куда-нибудь сходить? – услышала она веселый голос Джо из ванной комнаты. Дверь была приоткрыта – такая интимность установилась у них с Мартином только через несколько месяцев совместного проживания.

– С превеликим удовольствием, – ответила она, хотя понятия не имела, как объяснит Мартину, почему задержится дольше положенного. Все-таки уже…

Она взглянула на свои наручные часы, но в темноте не смогла разглядеть циферблат. Кроме луча, который попадал в спальню через щель приоткрытой двери ванной комнаты, немного света исходило только от иллюминированного предмета искусства. На стене в спальне висел слегка изогнутый самурайский кинжал с переливающейся перламутровой рукояткой – его подсвечивали два светодиодных ночника, которые создавали атмосферу ночного приглушенного освещения. Ее взгляд упал на панель с выключателями, которые были встроены прямо в прикроватную тумбочку.

– Может, выпьем по коктейлю?

Клара нажала на крайнюю кнопку на панели и захихикала, потому что ее функция оказалась иной. Простыня под ней вспыхнула голубым галогеновым светом, создавая иллюзию, что она лежит на надувном матрасе в бассейне.

– У твоей водяной кровати есть даже внутренняя подсветка! – удивленно крикнула Клара и еще больше отодвинула простынь в сторону. – Я даже не знала, что бывают прозрачные матрасы.

– Сделан на заказ, – признался Джо.

Она слышала, как он засмеялся, но не видела его лица. Клара села по-турецки на матрасе, наполнение которого ярко светилось, словно неоновая палочка. К тому же оно меняло цвет. От лазурно-голубого до фосфорно-желтого и от ослепительно-белого до…

– Что это? – спросила Клара. Тихо. Обращаясь больше к самой себе, потому что в первый момент искренне удивилась.

Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть через ромб, который образовался у нее между бедрами и пахом, внутрь матраса. При этом на мгновение она была уверена, что это ее отражение.

Но я ведь так не выгляжу?

Мой глаз ведь еще в глазнице?

Клара даже пощупала соответствующее место, но с ней, конечно, все было в порядке. Кожа по-прежнему обтягивала скулы, а губы не были так гротескно надуты, как на лице, которое неожиданно появилось у нее между ног.

Под ней.

В подсвеченной воде матраса, на котором она лежала.

Где всего несколько минут назад занималась любовью с мужчиной, которого ей больше не суждено было увидеть, после того как он исчез в ванной комнате.

– Значит, ты это обнаружила, – произнес слева от нее чужой голос, который немного походил на голос Джо, но в нем не было никакой теплоты.

И словно у незнакомца, появившегося теперь в дверях ванной, был в руке пульт, с помощью которого он мог управлять этим ужасом, в кровавой светящейся воде матраса под Кларой проплыл торс и отрубленная нога. Она истошно закричала, однако была не в силах отвести взгляд от расчлененного человека под ней.

– Полагаю, это первый раз, когда ты трахалась на трупе, а?

Клара почувствовала, что ее сейчас стошнит, в то же время ей хотелось вырвать себе глаза, чтобы больше не смотреть на матрас.

– Где Джо? Что ты с ним сделал? – закричала она незнакомцу и в тот же момент поняла, что вся ситуация граничит с безумием. Потому что мужчина перед ней выглядел как Йоханнес Кифер, однако исчезло все то, что характеризовало его сущность, все привлекательные черты его чувствительной натуры. Перед ней стояло только его тело, будто захваченное злыми силами. Монстр сказал:

– А теперь забудь своего любовника, Клара. Мне кажется, пришло время познакомиться со мной.

Самодовольно улыбаясь, он подошел ближе.

– Меня зовут не Йоханнес Кифер. И я не врач. СМИ называют меня «календарным убийцей». Но ты можешь говорить мне Янник. Я пришел, чтобы назвать тебе твою дату.

Одновременно Клару в шею ужалила пчела, во второй раз в жизни. Первый раз – на свадьбе ее дяди – было еще больнее, и у нее моментально опухло горло, она даже не успела выронить из рук тарелку, которую доставала из буфета. Сегодня покалывание под кожей было слабее, зато у нее потемнело перед глазами… Вероятно, причина в том, что сейчас это не жало пчелы, а игла.

И, с картиной улыбающегося Янника перед глазами, который – с голым торсом и шприцем в руке – толкнул ее на водяной матрас с трупом внутри, Клара потеряла сознание.

Спазм всего тела.

Так ее лучшая подруга Анна описала свое состояние во время острого пищевого отравления, которое получила, съев несвежие суши. Кларе казалось, что она понимает, как должна была чувствовать себя Анна, когда микробы, проникшие в ее организм, приказали ее телу вывернуться наизнанку.

Господи, Анна, если бы мы не потеряли друг друга из вида, после того как ты со своей большой любовью переехала в Саарлуис.

Выражение «спазм всего тела» отлично подходило и к ее самочувствию, было даже слишком безобидным. Отвращение, которое она испытывала сейчас, после пробуждения, было сильнее и интенсивнее, чем любое негативное чувство, которое ей приходилось до этого пережить. С одной стороны, причиной были последствия наркотического опьянения, но прежде всего – понимание, что она из Чистилища попала прямо в Ад.