При попытке хотя бы на несколько часов вырваться из ужаса собственного брака Клара угодила в лапы садиста, у которого ее мужу было чему поучиться в вопросах «извращения и насилия». И наверное, первый урок начался бы с этого видео, которое она была вынуждена сейчас смотреть.

– Гляди внимательно, – услышала она голос мужчины у себя за спиной, который прошел через обратную метаморфозу. Превратившись из милой бабочки в уродливую гусеницу.

Из Кифера в Янника.

Он стоял рядом с ней. Держа в руке японский кинжал со стены спальни.

Клара сидела на кухонном стуле, вцепившись руками в деревянные подлокотники, чтобы не опрокинуться вперед, к телевизору, где ее как раз избивали трое мужчин в масках.

Видео из Le Zen. Еще одна причина, почему она хотела снова потерять сознание.

Все-таки она упала бы на мягкое – под ногами на паркете лежал толстый ковер с серебристым ворсом. Клару бросило в дрожь, когда она поняла, что сидит голая и Янник, видимо, перенес ее с кровати в гостиную.

Кровать!

Резко, слишком быстро, она повернулась в сторону спальни, хотя ни за что не хотела больше видеть подсвеченную водяную кровать и то, что в ней плавало. Скорее это было желание убедиться, что она лишь придумала части тела в прозрачном матрасе, поэтому и повернула голову. Пока Янник не дал ей пощечину, от которой ее подбородок мгновенно откинуло в противоположном направлении. Обратно к телевизору, который показывал ее отражение, потому что на видео она тоже была голой и измученной и не хотела больше жить.

– Почему? – задала Клара всеобъемлющий вопрос.

Почему ты так со мной поступаешь?

Почему ты притворился другим человеком?

Почему я снова должна смотреть это видео позора?

Почему я в твоей власти?

– Как ты можешь догадаться, все это не случайно, Клара. Я долго занимался твоим случаем. Твой муж Мартин – и я не скажу ничего нового – свинья.

Клара не решилась кивнуть. Она не знала, можно ли ей реагировать. И не вызовет ли у нее движение головой еще более сильную тошноту, так что ее вырвет. А сидеть перед этим сумасшедшим не только голой, но и в рвотных массах было бы невыносимо.

– Он распространяет это видео с тобой в Интернете, на соответствующих каналах. Тот, кто знает, что ищет, легко его найдет.

Не поворачивая головы, Клара так сильно скосила глаза, что частично увидела лицо Янника. Он по-прежнему был таким же привлекательным, как мужчина, который заговорил с ней в парке при клинике. И наверняка он все еще пахнул так же приятно, как любовник, который недавно лежал на ней и входил в нее. Но он сменил свой теплый мягкий голос на голос дьявола.

– И хотя он так с тобой поступает, Клара, хотя Мартин издевается над тобой, а потом еще делится с миром своими преступлениями, чтобы снова и снова унижать тебя, ты его не бросаешь. Наоборот, ты вовремя приходишь домой, за исключением сегодняшнего дня. Готовишь ему любимую еду, стираешь носки, гладишь рубашки, удовлетворяешь его желания.

Янник сделал паузу и задал ей вопрос, который она сама только что произнесла.

– Почему?

Он встал перед ее стулом, загородив телевизор (какое облегчение!), и опустился перед ней на колени. Показал Кларе лезвие самурайского кинжала, в котором преломился ее взгляд.

– Не важно, как сильно он тебя бьет, не важно, как часто насилует. Ты снова и снова возвращаешься к нему. Почему?

Тут Клара все же кивнула, она не могла иначе.

– Данидин, – произнесла она сухим голосом. Она мечтала о глотке воды, почти так же сильно, как мечтала проснуться от этого кошмара.

– Как?

– Я как-то раз это рассчитала. Данидин – второй по величине город на Южном острове Новой Зеландии. И самое отдаленное место от Берлина. Более восемнадцати тысяч двухсот километров. – Большего расстояния, которое могло бы разделить ее и Мартина, она на Земле не нашла. – Туда я хотела бы улететь.

– И почему ты этого не сделала?

Клара покачала головой. Янник знал ответ, он не был настолько глуп, чтобы не догадаться. Но она сделала ему одолжение и ответила на его риторический вопрос.

– Амели, – прошептала она. Ее все. Единственная причина, почему она не искала выхода из своего плачевного положения.

– Отговорка! – рявкнул Янник. – И к тому же дешевая.

– Ты… – Клара запнулась.

Ей вдруг стало неприятно обращаться на «ты» к этому человеку, который был либо прирожденным актером, либо действительно страдал раздвоением личности. Кифер – чуткий, располагающий к себе, достойный мужчина – исчез. Перед ней стояло чудовище, нечто среднего рода.

– Мой муж сильный. У него есть деньги, и власть, и друзья. От него нельзя просто так уйти.

– Нет, можно. Ты это можешь. Ты должна наконец перестать играть роль жертвы. Или она тебе нравится?

Клара помотала головой.

– Тогда почему ты принимаешь все без возражений? Господи, эта роль жертвы, которую вы, женщины, постоянно берете на себя, и есть источник всего зла.

Янник поднялся, тяжело дыша, словно готовился опуститься под воду на длительное время без вспомогательных средств.

– Большинство детей растят женщины. Вне зависимости от эмансипации – начиная с матери и до воспитательницы детского сада и учительницы начальных классов – дети проводят с женщинами самые важные годы своего становления. Ты знаешь, сколько воспитателей-мужчин? – Он невесело рассмеялся. – Три процента. Это же ничтожно мало. Смехотворный процент мужчин уходят в декретный отпуск, дети до сих пор остаются женским делом. То есть все в ваших руках, но вы изнеживаете своих девочек, а потом жалуетесь на угнетение мужчинами. А ведь это ваша вина. Это вы, женщины, покупаете девочкам розовые платья и фиолетовые куклы. Это вы отдаете их в балетную школу, а не на борьбу. Тем самым учите их – может, и непреднамеренно, но подсознательно – подчиняться и все сносить. Потому что парни – это парни, верно?

Клара помотала головой, хотела возразить, но даже если бы смогла найти правильные слова, Янник не дал бы ей возможности ничего сказать.

– Вы годами убиваете чувство собственного достоинства, до тех пор, пока ваши девочки полностью не вживутся в роль слабого пола. Настолько, что уже не могут проявить смелость и силу воли, чтобы думать своей головой. В итоге они выбирают в мужья самых мерзких подонков и постоянно возвращаются к ним, как ты.

– Пожалуйста, я не понимаю. – Клара скрестила руки на груди. Ее стыдливость вернулась, теперь она пыталась прикрыться, насколько это было возможно. – Чего вы от меня хотите?

Янник ответил кинжалом, острие которого моментально исчезло в ее левой ноздре. И разорвало ее.

– Опусти руки, – приказал Янник Кларе в ответ на ее крик.

Она машинально вскинула обе руки к лицу в попытке остановить кровотечение.

– Клянусь, я отрежу тебе груди, если не будешь сидеть спокойно.

Он навел на нее указательный палец, как школьный директор на непослушного ученика.

Клара взмолилась:

– Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня.

– Я и не собираюсь. Пока нет. – Он придвинулся ближе. – В настоящий момент мне нужно совсем немного твоей крови. Поэтому я нанес тебе незначительную, безобидную рану, чтобы разъяснить кое-что.

Клару передернуло, когда Янник почти бережно прикоснулся к ней и подставил пальцы к ее разрезанной ноздре, кровь из которой текла у нее по подбородку, шее и груди и капала на живот и пах. Один за другим – сначала большой палец, затем указательный и так до мизинца – он окунул в кровь.

Потом подошел к стене и воспользовался пальцами как кистью. Быстрыми движениями он написал красными, истончающимися к краям штрихами четыре цифры на белой штукатурке прямо рядом с телевизором.

30.11.

Затем снова повернулся к Кларе, протянул ей салфетку, которую она сразу же прижала к носу, и спросил:

– Ты понимаешь, что я имею в виду?

Она закрыла глаза и снова помотала головой. От шока, холода и, возможно, потери крови Клара дрожала всем телом.