– Подростки – та еще радость. По крайней мере, так говорят. Мои пока не доросли, но я уже предвкушаю. – И она добавила уже серьезнее: – И все-таки вы делаете хорошее дело. Свинство, что такой хорошей девочке пришлось пережить такое и справляться со всем самой.

– Она почти ничего не рассказывала, но да. К некоторым этот мир жесток. А за меня не беспокойтесь. Я на этом деньги делаю, не забывайте.

Хью рассказал им о ходе расследования. Утром они побывали на нескольких фермах в радиусе десяти километров от того места, где нашли Элли. Хотя, как объяснил Стрэтфорд, это, вероятно, намного больше того расстояния, которое она могла пройти, учитывая, в каком состоянии она была, когда ее привезли в больницу, после всех этих наркотиков. Но, по словам врачей, в экстремальных обстоятельствах человеческий организм способен творить чудеса.

– К тому же, – заметил он, – мы не можем быть уверены, что воспоминания Элли о том времени точны. Вполне возможно, что что-то выпало у нее из памяти. Нельзя, например, исключить, что ее кто-то подвез, и тогда мы ищем не там.

Они были готовы к тому, что найти какие-то убедительные свидетельства о том, кто совершил это преступление, окажется почти невозможно. Наиболее вероятным казалось, что преступники – приезжие, возможно, жившие тут даже не под настоящими именами, и что они скрылись, как только Элли удалось бежать. Не было особых надежд установить и то, где ее держали. Пытаться найти это место на основе информации, которую дала Элли, было все равно что искать иголку в стоге сена. Даже в пределах обозначенного ими радиуса домов, включая те, что сдавались в аренду отпускникам, было столько, что это, мягко говоря, усложняло задачу.

– Но в результате, – продолжал Хью с почти веселым лицом, – первые дни расследования оказались гораздо продуктивнее, чем ожидалось. Мы не хотим излишне обнадеживать тебя, Элли, но у нас есть кое-какие версии. Мы принесли несколько фотографий, чтобы ты на них взглянула. Дома с теми особенностями, о которых ты говорила.

Элли сидела на кровати, скрестив ноги, нервно стиснув руки на коленях и широко раскрыв глаза в ожидании, и внимательно слушала.

– То есть вы уже выяснили, где ее держали? И кто?

Хью помедлил с ответом.

– Мы ни в чем не можем быть уверены, пока не получим подтверждение от Элли. Итак, если ты не против, дорогая, Дженни покажет тебе несколько фотографий.

Он говорил успокаивающим тоном, явно чувствуя напряженность Элли.

Дженни достала из сумки айпад.

– Можно я сяду рядом с тобой?

Элли кивнула, и Дженни села на кровать, неловко изогнувшись с планшетом в руке.

– Просто скажи «нет», если не узнаешь, и «да», если узнаешь. Это может занять некоторое время. Снимков довольно много.

– Я просто боюсь, что не смогу точно вспомнить.

Это прозвучало совсем по-детски.

– Просто постарайся, как сможешь.

Голос у Стрэтфорда был добрый, ободряющий.

Хонор смотрела, как Элли просматривает снимки.

– Нет. Нет. Нет. – Поначалу при каждом снимке девушка с безучастным лицом качала головой, но потом что-то в ее выражении изменилось: появилась некоторая нерешительность.

– Я не уверена… но вот тут что-то такое есть. – Она колебалась. – Наверное, деревья. В них есть что-то знакомое… Боже мой, я правда не знаю. Там было совсем темно. И я была не в себе.

– Все в порядке, милая, – негромко успокоила ее Мурхауз. – Там еще много.

Она снова провела пальцем по экрану.

– Нет. – И опять: – Нет. – И еще раз: – Нет.

Новое фото. Элли остановилась. Вгляделась внимательнее. Прерывисто вздохнула.

– Да. Да. Вот эту я знаю. Точно. Немного иначе выглядит, но я узнаю лампочку. И краску этого ужасного цвета.

Она подняла голову и торжествующе улыбнулась Хонор и Стрэтфорду. Затем ее глаза наполнились слезами. Хонор почувствовала, как плечи у нее обмякли от облегчения.

– Это та самая комната, – прошептала Элли. – Там меня держали.

Полицейские коротко переглянулись. Если учесть то, как много значили показания Элли, их спокойствие казалось Хонор невероятным.

Мурхауз с серьезным лицом снова протянула Элли айпад.

– Сейчас я покажу тебе фотографии владелиц этого дома, Элли. Я хочу знать, узнаешь ли ты их.

Глаза у Элли широко распахнулись, рука непроизвольно потянулась к щеке.

– О боже! Это она. Та самая женщина. – Она покачала головой, словно не могла в это поверить, и растянула изображение пальцами. – Как странно, – удивленно проговорила она. – На вид такая… обычная.

Мурхауз стиснула зубы и открыла следующее фото.

– А эта?

Элли коротко рассмеялась.

– Да. Это вторая – сумасшедшая старушка. Ее мать.

Она покачала головой и стала водить пальцем по экрану, открывая то одно фото, то другое.

Полицейские снова переглянулись.

– Ты уверена, Элли? Тут очень важно не ошибиться. Ты обвиняешь этих женщин в чрезвычайно тяжком преступлении. Они обе могут сесть в тюрьму на очень долгий срок. Ты должна быть уверена на сто процентов.

– А можно узнать, кто они? – спросила Элли. – В смысле, они какие-нибудь известные преступницы или что-то в этом роде? Они уже делали что-то такое раньше?

Мурхауз взглянула на Стрэтфорда, тот кивнул.

– В этом-то и дело, что нет. Они не подходят ни под один… типаж, обычный для такого рода преступлений, – объяснил он.

Хонор не удержалась:

– Трудно представить, что для таких дел существуют обычные типажи. Это ведь само по себе более чем необычно?

– Да, ты права. Но этот случай стал в некотором роде сюрпризом, если говорить правду.

– Кто же они?

Хонор старалась не выдавать слишком явно свой интерес.

– Ты ведь понимаешь, что все, о чем мы здесь говорим, совершенно конфиденциально, Хонор? Об этом нельзя упоминать за пределами этой комнаты, пока расследование не завершено. Нам предстоит проделать большую работу, прежде чем мы сможем предъявить обвинения, и необходимо убедиться, что тут нет никакой ошибки. Не хотелось бы провалить это дело из-за технических формальностей.

– Конечно, понимаю! – Она даже не пыталась скрыть нетерпение. – И я позабочусь о том, чтобы Элли тоже поняла.

– Хорошо. Полагаюсь на твое слово.

Он снова кивнул Мурхауз, и та повернула экран так, чтобы Хонор могла видеть фотографию.

– Это может слегка шокировать тебя. По-моему, она твоя подруга.

Хонор придвинулась ближе, и изображение на экране стало четче. Фигура была ей знакома, как и фон. Она посмотрела на Мурхауз, потом на Стрэтфорда. Засмеялась, хотя чувствовала, что готова заплакать.

– Вы же не серьезно?..

Полицейская неловко пожала плечами.

Хонор повернулась к Элли.

– Ты правда узнаешь ее? Ты уверена, что это та женщина, которая тебя похитила?