Коллеги отнеслись к его словам недоверчиво.

— Погоди, — прервал его кто-то, — спереди и сзади чего? Мы ведь даже не знаем, что это за здание.

Грег не дал сбить себя с толку:

— Я кое-что выяснил. У всех отдельно стоящих ювелирных есть запасной выход. В основном из соображений пожарной безопасности, ведь витрины у них бронированные. А если есть два входа в магазин, то почему налетчикам не воспользоваться обоими?

— Потому что так труднее, — заметил шеф следственной группы. — Налетчики хотят действовать как можно быстрее: обычно они входят и выходят через главный вход. Сужу по своему десятилетнему опыту руководства расследованиями.

— Если налетчики войдут через главный вход, тем лучше, — сказал Грег, — проще будет их задержать. Я просто перечисляю все возможные варианты, чтобы быть готовыми к любым ситуациям.

Грегу хотелось рассказать побольше, но он опасался себя выдать. Однако пару секунд спустя Провидение пришло ему на помощь. Марион Брюлье докладывала, как движется расследование: инспекторы допросили всех осведомителей и все иные источники информации, но о готовящемся налете никто не знал.

— Зато мы с еще большей уверенностью можем утверждать, что в среду в музее естественной истории был именно Филипп Карраль. В нашем распоряжении было фото двадцатилетней давности, времен его последнего тюремного заключения. Теперь мы по своим каналам в парижской уголовной полиции получили фотографию от французских служб безопасности. Она сделана семь лет назад, не то чтобы свежая, но лучше той, что у нас была до сих пор.

Она вывела изображение на большой экран, чтобы всем коллегам было видно. На фото Хищник в плавках сидел за столиком пляжного ресторана.

— Налетчики на отдыхе, — пошутил кто-то; раздались смешки.

— Фото сделано на пляже в Порто-Веккьо, — пояснила Марион. — Люди вокруг — преступники из воровских банд Римини и корсиканской мафии. Все замешаны в налетах.

Увидев картинку, Грег остолбенел. Снимок был не лучшего качества, но он заметил на обнаженном торсе Филиппа Карраля татуировку, точь-в-точь такую же, как на бедре Софи.

— Я знаю это тату! — перебил он Марион.

Он встал и ткнул пальцем в голый торс Хищника:

— У Софи Браун, жены Арпада, точно такая же татуировка на бедре.

Фото на экране было слегка размытое, татуировка видна нечетко. На ней угадывались очертания зверя, но непонятно, какого именно. Однако Грег нисколько не сомневался, что рисунок в точности тот же самый, что у Софи.

— Это волк? — спросил кто-то из полицейских.

— Нет, это пантера, — уверенно заявил Грег.

— А я вижу волка, — упорствовал тот.

— Ты уверен, что татуировка та же, Грег? — вмешалась Марион.

— Абсолютно, я видел ее в купальнике. У нее на бедре та же самая пантера.

— Наверняка не у них одних, — заметил кто-то. — Тату с дикими зверями встречаются часто, голова льва, голова тигра или волка…

— Говорю вам, это пантера! — рассердился Грег.

— А если увеличить? — предложил прокурор.

— Естественно, мы пытались, — сказала Марион, — но фото слишком низкого качества. Чем сильнее увеличиваешь, тем больше шумов. И удалить их не получается.

— Татуировка точно такая же, — повторил Грег. — Руку даю на отсечение. И это не случайность!

— Значит, эта Софи Браун может быть связана с Филиппом Карралем? — подытожил шеф следственной группы, пытаясь вернуть разговор в деловое русло.

Грег воспользовался случаем:

— Значит, налетчиков может быть трое, в том числе женщина!

— Несколько поспешный вывод, — умерил его пыл прокурор. — Не забывайте, что «руки на отсечение» мало что значат в глазах закона. Но эту историю с татуировкой стоит прояснить. Телефон жены Брауна уже прослушивается, верно?

— Да, — подтвердил руководитель группы слежения. — Как мы и решили вчера, в надежде, что муж признается, прежде чем начнет действовать. Но никаких заслуживающих внимания разговоров между ними не было.

— Ее тоже надо взять под наблюдение, — решил прокурор. — Следите за каждым ее шагом.

В одиннадцать утра слежка доложила, что «порше» Софи въехал на подземную мойку на улице Дансе. В чат пришло следующее сообщение:

Когда «порше» скрылся под землей, среди гигантских щеток, Софи повернула к себе лицо Арпада и благодарно произнесла:

— Спасибо. Спасибо, что позволил…

— Завтра все будет в порядке? — спросил он.

Она отвела глаза:

— Не будем про завтра. Почему бы тебе не поехать с нами в Сен-Тропе сегодня?

— У меня скоро встреча с Жюльеном, у него, возможно, найдется для меня работа. Так что завтра я буду здесь, когда ты…

Повисла пауза. Софи, разумеется, ничего не знала о том, что муж замешан в налете, а он ни в коем случае не хотел рассказывать о договоре с Хищником. Но чуть не выдал себя вопросом, не дававшим ему покоя:

— Как ты собираешься вечером быть в Сен-Тропе, а завтра утром здесь?

Она взглянула на него с подозрением:

— Откуда ты знаешь, что это будет утром?

— Я знаю ваш план. Хищник рассказал.

— Не будем про завтра, — повторила Софи.

— Как же мы не будем про завтра? — рассердился Арпад. — Ты же понимаешь, я больше вообще ни о чем думать не могу. А если все провалится?

— Все будет хорошо. Обещаю. Положись на меня, положись на Хищника…

Арпад вздохнул.

— А теперь слушай внимательно, что я тебе скажу, — добавила Софи.

Он кивнул, показывая, что весь обратился в слух.

— Если явится полиция и будет задавать вопросы…

— С чего бы полиции задавать мне вопросы? — перебил он.

Она сделала вид, что не заметила его слов. Все вполне могло обернуться скверно, причина была, но она, само собой, не собиралась сообщать об этом мужу.

— Слушай внимательно, Арпад. Не вопросы задавай, а слушай, пожалуйста! Если тебя спросит полиция, вот что ты должен ответить.

Она объяснила, как ему себя вести, и перечислила готовые ответы, которые он должен дать полицейским. Потом невольно добавила:

— Если все пойдет не так, как надо…

Он опять перебил ее:

— Если пойдет не так, как надо? Почему не так, как надо?

Она не ответила, сказала только:

— Если все пойдет не так и мне придется бежать, приезжай ко мне в схрон.

— В схрон?

— Он на одной ферме в Жюсси. Запоминай адрес. В квартиру ведет лестница сбоку от амбара.

Если налет провалится и Софи придется бежать, она еще долго не увидит своих. И ей хотелось, перед тем как исчезнуть, еще раз повидать Арпада. Последний раз.

В тот же день в 15 часов Софи стояла в толпе родителей перед школой в Колоньи. В последний день перед каникулами дети выскакивали из школы с громкими криками, вокруг царила веселая суматоха. Атмосфера была мирная и расслабленная.

Карин стояла поодаль и смотрела, как Софи целует Исаака и Леа, а потом ведет их к машине. Все трое уселись, «порше» тронулся и быстро исчез из виду. Карин заметила в багажнике чемоданы. Она не знала, куда они уехали, но испытала облегчение.

Софи свернула на набережную Женевского озера, потом пересекла квартал О-Вив и выехала на Рут-Маланью, магистраль, ведущую от центра Женевы к французской границе. Она не видела полицейских машин, которые, незаметно сменяя друг друга, сидели у нее на хвосте.

— Повернула на Тоне, по-моему, движется по направлению к пропускному пункту в Валларе, — сообщил по рации один из инспекторов.

На границе к Софи подошел таможенник: якобы обычная процедура контроля.

— Добрый день, мадам. Куда едете?

— В Сен-Тропе.

— Надолго?

— На весь июль. Возможно, и больше. Там живут мои родители.

Таможенник заглянул в машину:

— Все хорошо, можете ехать.

Она двинулась дальше, а он немедленно набрал номер, который ему дали в центральной диспетчерской.

— Она только что пересекла границу, — сообщил он собеседнику. — Едет на весь июль в Сен-Тропе, к родителям.