– Не, приятель, – раздался из-за наших спин голос. – Следующая остановка – Тонтон.

Я заглянула в щель между креслами и увидела, как сидевший за нами пассажир едва не вывалился в проход со своего места, хохоча над собственной шуткой.

– Вы планировали путешествовать на поезде? – поинтересовалась я у Уильяма, вспомнив замечание Джоша о забастовке железнодорожников.

Актер отрицательно качнул головой.

– По причинам, известным лишь казначею театра, в моем контракте не прописана компенсация транспортных расходов. Хотя Арчи пообещал приличную скидку на проживание в отеле. И практически гарантировал, что мне не потребуется делить номер с исполнителем роли полицейского и кошки.

– Простите! – прорезался поверх всех звуков пронзительный голос скандалистки в шерстяном костюме. Я обернулась, чтобы посмотреть на нее. Она постучала по плечу У Лан и медленно, раздельно произнесла, хотя девушка прекрасно говорила по-английски: – Вы не могли бы сделать музыку чуть тише, пожалуйста? Постоянное гудение сильно раздражает. Довольно грубо с вашей стороны – не считаться с попутчиками.

У Лан сняла наушники и показала собеседнице край шнура, который не был ни к чему подключен. Затем ответила:

– Я не слушаю музыку. И надела их только для того, чтобы заглушить внешний шум. – Она обвела рукой пространство вокруг себя.

– Наверное, вам мешают рождественские мелодии из динамика, – вклинился в обсуждение весельчак, сидевший за моей спиной, и указал на динамики над головами. – Хотя лично мне Мэрайя нравится.

Он помахал пластиковой бутылкой, в которой почти наверняка плескалась отнюдь не вода, и выглядел готовым присоединиться к исполнению припева, когда хит мисс Кэри внезапно прервало объявление водителя. Тот сообщил, что вскоре мы сделаем двадцатиминутную остановку.

Пассажиры обрадовались возможности размять ноги, посетить удобства и пополнить припасы в дорогу на заправке, поэтому поспешили покинуть автобус, напоминая муравьев в поисках сахара. Вышли все, кроме мужчины в костюме и галстуке с места за водителем, занятого работой на ноутбуке. Трудоголик, кажется, даже не заметил исчезновения попутчиков, яростно печатая что-то на клавиатуре, одновременно негромко разговаривая по телефону.

– Она не добьется своего. И совсем скоро поймет, что у любого поступка есть последствия.

Я подумывала предложить бизнесмену немного прогуляться, чтобы подышать свежим воздухом, но решила в итоге промолчать.

От некоторых пассажиров, которые надеялись на более длительную остановку, поступило несколько жалоб. Водитель заехал на совсем маленькую заправку, где продавали только бургеры и кофе, а туалетные удобства были настолько ограничены, что создали огромную очередь в женскую уборную.

Я оказалась рядом с женщиной в шерстяном костюме и не удержалась от комплимента наряду.

– Спасибо, дорогая. Это из коллекции Фиануччи, классика. Его можно носить годами. Ваш шарф тоже очень миленький.

Я гордилась своим бирюзовым кашемировым кашне. Единственной кашемировой вещью в гардеробе – подарком от предыдущего нанимателя и любимым предметом одежды. Поэтому поблагодарила собеседницу, снова представилась и объяснила, зачем отправилась в Эксетер. Она не проявила интереса к цели моего визита и начала рассказывать о деталях собственной поездки с тех пор, как покинула Уимблдон этим утром.

Женщину звали Аннабель Лэнг.

– Автор и агент по работе со звездами, – сообщила она с гортанным смешком. – Первая и единственная для моего мужа Брайана. Вы могли его узнать. Барабанщик в группе «Арлекины». Пышные волосы, костюмы из спандекса. Нет? Они почти вошли в сорок лучших исполнителей в 1985 году. И после моих мемуаров «Жизнь с рок-звездой» устроили грандиозное воссоединение. Мы много колесили по стране, вот и завтра должны участвовать в автограф-сессии в Эксетере. Если, конечно, доберемся туда.

Обратно в автобус пассажиры вернулись гораздо более бодрыми, веселыми и восстановившими силы. Приближался вечер, а низко висевшие тучи обещали снова разразиться снегом, однако водитель тоже выглядел более оживленным. Он объявил:

– Осталось всего восемьдесят миль занесенной сугробами трассы, а главный офис предупредил об опасности метели и отключениях электричества. Что может пойти не так?

Когда я вернулась на свое место, Уильям заново закрывал крышку на переноске своей питомицы.

– Она в порядке? – спросила я, надеясь, что он не выводил кошку погулять, так как не видела их снаружи.

– Да, да, все хорошо, – кивнул сосед. – Идеальная спутница в дальних поездках.

Аннабель уже сидела на своем месте, наливая себе чашку черного кофе из тонкой серебряной фляжки, и выговаривала мужу:

– Ты, может, и готов тратить деньги на отвратительные напитки по грабительским ценам заправки, но я не собираюсь разбазаривать свои агентские комиссионные на бурду из сточной канавы.

Брайан, как раз отхлебнувший чай из стакана навынос, выглядел усталым и поникшим, вовсе не напоминая описанную мне рок-звезду. Аннабель с наслаждением вдохнула аромат собственного напитка, который действительно пах лучше, чем растворимый кофе в моем термосе.

– Ах, робуста – квинтэссенция Италии, – прокомментировала она.

– Я лично предпочитаю пиццу, – поделился мнением весельчак, сидевший за мной, и рыгнул. – И многое сейчас бы отдал за кусок пепперони с ананасом. Ай! – И он заколотил себя по груди.

– Вы хорошо себя чувствуете? – уточнила У Лан, которая только что вернулась на место.

– Нормально, красотка. Моторчик что-то барахлит. – Собеседник порылся в кармане, нашел маленький флакончик с таблетками и закинул одну в рот. – Сейчас буду в порядке, как огурчик. Нужно что-то посерьезнее фантазии о пицце, чтобы сразить Ленни Уайлда.

– Ленни Уайлд? – переспросила Аннабель. – Тот самый?

– Зависит от того, кого ты имеешь в виду, – хохотнул мужчина.

– Брайан, Брайан! Мы едем с музыкантом из «Дикарей»!

Ее муж заморгал своими большими добрыми глазами и восхитился:

– Мы же выступали вместе с вами в Берлине, в 1986-м! – Потом добавил: – Я барабанщик из «Арлекинов».

– Сумасшедшие деньки были, – кивнул Ленни и хмыкнул. – Оттягивался я тогда на полную катушку.

– Несомненно, – согласилась Аннабель. – Я очень ярко описала это в своих мемуарах.

– Да ты что? – прищурился собеседник. – Признаться, я уже позабыл некоторые детали.

– Правда? Тогда хорошо, что есть кому напомнить.

– Кто-то говорил о пепперони? – вклинился в беседу водитель. – Никакой острой еды в автобусе, пожалуйста. – Он шагал по проходу, внимательно разглядывая багаж на верхних полках и под сиденьями, вероятно желая перед отправлением убедиться в отсутствии припрятанных специй. – Мадам, а горячие напитки разрешено употреблять только в стаканах с крышкой.

Аннабель с каменным выражением лица осушила остатки кофе в чашке и убрала фляжку.

Джош, прихлебывавший из огромной пластиковой кружки, заверил:

– Все пучком, чел. Никаких горячих напитков. – Он показал содержимое емкости. – Это холодный и густой протеиновый коктейль. Тут миндаль и овес. – Затем вытащил из кармана пакетик и предложил: – Могу и тебе смешать такой. Нужно просто добавить воды.

Но водитель вернулся в переднюю часть автобуса, где застыл возле ступеней, ведущих к туалету, и промямлил:

– Наверное, мне придется… – И с этими словами исчез внутри, а спустя несколько минут вынырнул вновь и с легким отвращением на лице произнес: – Могло быть и хуже. – После чего поспешил занять свое место за рулем.

Автобус медленно продвигался через заснеженные пейзажи Северного Девоншира. В конце концов мы въехали в Тонтон, где высадилось большинство пассажиров.