Два детектива из отдела по расследованию убийств крупнейшего города на севере Исландии, Акурейри, приехали назавтра рано утром. Их разместили в центральном отеле, выделив небольшую подсобку с кухней в качестве временной штаб-квартиры после того, как они побывали в полицейском участке и объявили его неподходящим для работы.

Все это сообщила нашей матери ее подруга, Инга Сноррисдоттир, которая работала уборщицей в отеле и совершенно не умела держать язык за зубами. Они сплетничали на кухне, не подозревая, что мы с Салкой ловим каждое слово, почти не уделяя внимания видеоигре.

Я отчаянно хотел взглянуть хоть одним глазком на детективов и выяснить, на что похожа их штаб-квартира, где они планировали допрашивать свидетелей и изучать улики по делу. Мы с Салкой чувствовали, что должны участвовать в расследовании, поскольку практически обнаружили тело. Но не считая нескольких вопросов, заданных нам шефом полиции в тот день, никто не желал слушать наше мнение по поводу событий. Я сообщил Бьярни, что не заметил на снегу возле погибшего никаких следов, поэтому его наверняка убили до того, как началась метель. Салка добавила, что красный шарф, повязанный на шею статуи Арнульфа, принадлежал не Подглядывающему-в-Окна.

Этот элемент его костюма был серым с белыми снежинками, похожими на те, что вырезают из бумаги и приклеивают на окно. В отличие от Мясного Крюка и Колбасохвата, которые щеголяли в красных шарфах. Возможно, обоим следовало нанести визит.

Мне захотелось пнуть сестру. Она могла бы и поделиться этими соображениями со мной, прежде чем выкладывать все Бьярни. Конечно, она оказалась права. Я разозлился на себя за то, что сам не обратил внимания на эту деталь.

– Не исключено, что при выдаче костюмов шарфы перепутали, – предположил начальник полиции, хотя и не особенно уверенно. – Я расскажу обо всем детективам, чтобы они могли проследить эту ниточку. Что-нибудь еще помните? – уточнил он и отпустил нас, когда мы оба отрицательно покачали головами.

Вот только я знал кое-что еще, вернее, подозревал. Но не захотел делиться своими соображениями, отчасти в отместку Салке, которая сообщила полиции про шарф раньше, чем мне, и вообще оказалась наблюдательнее меня. Если детективы пропустили нечто настолько очевидное, то могли быть вовсе не такими умными, как мы думали. К тому же я предпочел бы впечатлить их собственной смекалкой в расследовании дела.

Йон замолчал и посмотрел на слушателей.

– Простите, мне тогда исполнилось всего десять лет. Я считал, что знаю все, и даже не подумал, что создаю помехи официальному следствию.

Как только мы с Салкой решили стать детективами, то сразу принялись за работу и потратили целое утро, выписывая все известные нам пока факты согласно советам из старого пособия, которое я нашел. Никто до сих пор не выяснил личность погибшего, поэтому определить мотивы и подозреваемых было сложно. Хенрика задержали как самого вероятного злоумышленника, хотя если бы он кого-то убил, то вряд ли бы одел жертву в собственный и весьма приметный костюм парня Йоля.

Лавовый осколок возле головы покойного, скорее всего, служил орудием преступления. Хотя полиция не исключала, что тело переместили на площадь уже после убийства.

– Рядом обнаружили кровь, – услышали мы рассуждения отца, – но в недостаточном количестве.

У меня имелась собственная теория насчет каменного обломка, и я решил, что наступило время поделиться ею с Салкой.

– Все считают, что осколок взяли из клумбы на площади. – Мы и сами обратили внимание на разворошенные и частично отсутствовавшие каменные глыбки, из которых делали декоративные оградки. Эта мода появилась в нашем городе недавно. Лаву доставляли с мест извержения уже потухших вулканов в нескольких милях от нас. – Но заметила ли ты, что если попытаться снова собрать ограду, то найденный обломок туда бы не подошел?

– Ты уверен? – усомнилась сестра.

Я энергично закивал. Салка побеждала в большинстве игр, но спустя несколько лет, когда я учился в старших классах, то обошел ее в тетрис – новинку, в которой стал непревзойденным чемпионом. И даже в десять лет обладал особым талантом в пазлах и любых других головоломках, где требовалось складывать кусочки вместе. Поэтому и не сомневался, что лавовый осколок, обнаруженный возле тела, не подходил к оградкам клумб на площади.

Мать хотела, чтобы мы сидели дома. Однако нам удалось вырваться на волю под предлогом необходимости перерыва от компьютерных игр, которые иначе могли расплавить нам мозги. Отец согласился, что нам вряд ли угрожает опасность, учитывая все обстоятельства, но проинструктировал ни в коем случае не покидать границ города и не забредать слишком далеко вдоль фьорда.

Снег лежал мягкий и глубокий, утрамбованный в тех местах, где ходили люди и ездили машины. Идеально для велосипедов, которые подарили нам на прошлое Рождество: пусть и подержанные, но ставшие для нас настоящим сокровищем. Салка беспокоилась, что скоро перерастет свой транспорт, я же самодовольно помалкивал, зная, что тогда он перейдет ко мне. Мы хорошо оделись, обули самые теплые сапоги и отправились в путь, планируя проверить парки и палисадники на предмет отсутствующих лавовых обломков.

Однако задача оказалась практически невыполнимой из-за толстого слоя снега. Тогда мы приступили к следующей по приоритету миссии и покатили к отелю. Племянник Хенрика, Алекс, учился вместе со мной в школе и без присмотра взрослых был готов выложить нам любые подробности, поэтому служил наилучшим источником информации. Проезжая последние дома по дороге и минуя старые конюшни, которые располагались совсем рядом с отелем, мы заметили там незнакомца в очках с толстой оправой, в длинном пальто и вязаной шапке желто-зеленых оттенков северного сияния.

Я предположил, что это один из детективов. Вероятно, он искал следы и прочие улики, поскольку склонился над землей, достал из кармана рулетку и начал что-то измерять. А увидев нас, вскинул в предупреждающем жесте руку:

– Дети, прошу не приближаться. Это потенциальное место преступления. Мы не хотим уничтожить улики.

– Тут Хенрик спал вчера ночью? – Я кивнул на пристройку за амбаром, надеясь, что, несмотря на мой нахальный вопрос, детектив сочтет меня лишь любопытным ребенком, а не конкурентом.

Однако мне не удалось его провести, и он попросил нас уехать. Когда мы разворачивались, мое заднее колесо заскользило по снегу, и я болезненно упал на лед, а велосипед наполовину свалился в канаву. Пока я его вытаскивал, то заметил под сухими ветками какой-то квадратный предмет и достал его.

– Что ты там нашел, парень? – окликнул детектив, торопливо подходя ко мне.

Я изумленно уставился на знакомую вещь, которую держал, после чего выпалил, поворачиваясь к Салке и не скрывая восторга:

– Это рама Подглядывающего-в-Окна!

Однако мне не удалось насладиться победой, потому что детектив выхватил у меня находку.

– Спасибо, молодой человек. Это может оказаться уликой. Но, как я и говорил, вам обоим нужно покинуть место преступления.

Так мы и поступили, добавив новую информацию в наш список уже известного. Хенрик, может, и очутился в пристройке без костюма, однако избавился от реквизита за несколько метров до нее.

Алекс выглядел удивленным, увидев нас. Мы не слишком близко общались в школе, потому что он считался одним из «крутых» ребят с самыми современными игрушками и гаджетами. Судя по тому, как он посмотрел на наши велосипеды, они его совсем не впечатлили. Но мы приехали вовсе не для этого. Я спросил Алекса, не хочет ли он прокатиться с нами. Тот бросил еще один взгляд на наших железных коней и фыркнул, словно лучше умрет, чем составит нам компанию. Но потом неохотно признался, что ему запретили покидать отель до того, как «все утрясется с дядей Хенриком».