Но Лахлан тут же добавил:

– Хотя, конечно, чересчур приторный. В следующий раз добавляйте меньше манго, юноша.

– Непременно учту, сэр. Проверю, что можно сделать.

– Пойдем охладимся? – предложила я Деви снова и в этот раз получила согласие.

Мы нацепили шлепанцы, которые оставили в предбаннике, и вышли наружу. Там суетился Бен, переставляя на столе кувшины с соком и водой.

– Пытается исправить уровень сладости, чтобы угодить пастору. – Мне едва удалось расслышать предположение Деви, высказанное шепотом, хотя координатор находился довольно далеко от нас. – Отдает раболепием, как считаешь?

– Думаю, он просто смущается в присутствии родителей.

– Потому что они почти не одеты?

– Сомневаюсь. Люси выглядит потрясающе в бикини. Я имела в виду обычное стеснение из-за негативных комментариев недовольного клиента. Хотя Лахлан, судя по всему, оценил хотя бы оздоровительную программу отеля.

Мы торопливо шагали по снегу мимо поленниц заранее нарубленных дров к жестяным ваннам. Я напомнила, что моральный настрой важнее физического восприятия. Следовало просто окунуться, не задумываясь. Поэтому я быстро залезла в воду и погрузилась по шею, почти не заметив холода.

– А-а! – Ощущения были экстремальные, но очень бодрящие.

Я проверила, правильно ли дышу. Следовало сохранять ровный ритм, а не хватать воздух ртом. Меня совсем не удивило, что Деви мешкает, опуская в ледяную воду то одну руку, то другую.

– Просто залезай! И побыстрее, а то я скоро буду выходить. – Я не решилась окунуться с головой, но запрокинула ее, чтобы полюбоваться темным небом, усеянным звездами.

– Ладно, ладно.

Послышались всплеск и тут же громкий вопль.

Я повернулась как раз вовремя, чтобы понаблюдать, как Деви выпрыгивает из ванны и принимается растирать кожу руками, простучав зубами:

– Д-давай, мисс М-мазохистка, в-возвращаемся в тепло.

Я почти не чувствовала ног от холода на обратном пути, но все тело звенело от легкости. В тамбуре мы скинули шлепанцы и принялись налегать на дверь в парную. Мои зубы тоже начали стучать.

– Проклятая створка, – выругалась моя вторая половинка, со всей силы ломясь внутрь.

В маленьком окошечке появилось лицо Дугласа, сына пастора. С его помощью нам наконец удалось открыть дверь.

Я устроилась на скамье рядом с Люси, которая подвинулась ближе к углям. Каждую клеточку моего тела покалывало от контраста между холодом и жарой.

– С нетерпением жду ужина, – вздохнула моя соседка. – Надеюсь, сегодня опять подадут рагу из оленины. Оно особенно понравилось вчера Грэму, а вот я соблазнилась известным шотландским блюдом хаггис.

– Слишком жесткое, надо заметить, – проворчал Лахлан, хотя никто и не спрашивал его мнения.

– Хаггис? – уточнила я.

Мне оно показалось пересоленным, а поданные к нему овощи – переваренными.

– Оленина, – выплюнул пастор. – Учитывая, какую цену заламывают за отель, ожидаешь получить хотя бы достойную еду. Я точно побеседую на эту тему с руководством перед отъездом.

– Даже не сомневаюсь, – донесся до меня комментарий Деви.

– Некоторым личностям ничем не угодишь, – негодующе заявила Люси.

– Овощи точно были переваренными, а вино сервировали в графинах только потому, что разбавили его, – поддержал отца Дуглас и тут же обратился к нему за одобрением: – Правда, папа?

Но тот лишь фыркнул.

– Зато ананасовый пудинг получился превосходным, – похвалила я.

– Настоящая дрянь! – проворчал Лахлан.

После его комментария повисло всеобщее молчание.

– Окунемся?

Я с радостью приняла предложение Деви, хотя еще и не успела как следует согреться после предыдущего погружения. Пока мы шлепали к купелям по уже неплохо натоптанной дорожке в снегу, мне показалось, что за нами следует Дуглас. И правда, стоило нам залезть в воду – на этот раз обоим и целиком, – как сын пастора тоже осторожно приблизился к своей ванне и с размаху упал на колени. Я подумала, что это должно было быть больно, и на одно ужасное мгновение решила, что сейчас он начнет молиться.

Вместо этого он сказал:

– Папа вырастил меня совсем один. Мама умерла, когда мне было три года. У него верные прихожане, его все уважают. Он не ставит целью напугать людей.

Это звучало больше похоже на личностную характеристику, чем на сыновнюю похвалу. Дуглас избегал наших взглядов, пока говорил. А как только завершил речь, то окунул руки в воду: сначала одну, потом другую.

– Просто ныряй, – последовал экспертный совет от ветерана по погружениям Деви. – Чем дольше ждешь, тем хуже будет.

– Это правда, – послышался голос Бена из темноты.

Он вышел в круг рассеянного света от гирлянд и начал проверять температуру в пустующих ваннах с помощью термометра. Почти сразу следом появились Лахлан и Грэм. Пастор остановился, чтобы попробовать сок из заново наполненного графина. Люси вышла спустя пару мгновений, прижимая к себе бутылку для воды, надувную подушку и телефон, которые, видимо, взяла из шкафчика в раздевалке – все одинакового розового оттенка. Женщина улыбнулась, глядя в экран, прежде чем постучать по нему, опустить устройство на столик и присоединиться к мужу.

«Миленько, – подумала я, – мы все будем принимать ванны одновременно. Это же совсем не стремно».

Лахлан, лицо которого покраснело, точно помидор, казалось, медитировал перед водой.

Я уже собиралась вылезать, но решила задержаться, чтобы посмотреть, как пастор погружается. Он шумно выдохнул, яростно почесал шею, а затем практически упал в ледяную купель, скрываясь под водой с головой, после чего вынырнул на поверхность, отфыркиваясь, точно рассерженный тюлень. Именно такого поведения я и ждала.

– Думаете, это разумно? – встревоженно спросила Люси, которая спокойно сидела на краю своей ванны. – Вы можете спровоцировать приступ головокружения, если холодная влага попадет в уши. – Затем откинулась на свою розовую подушку и добавила: – Мы с Грэмом часто плаваем в открытых водоемах и именно так и познакомились сорок лет назад, когда в одно прекрасное утро вместе торили лед в верховьях реки Тис. – Люси наклонилась ближе ко мне и заговорщически прошептала: – Именно Грэм внушил мне уверенность в себе, чтобы плавать голышом.

Я бросила взгляд на Бена, который как раз отвернулся.

– Жаль, что здесь мы не можем просто взять и обнажить свои тело и душу, – прокомментировала Люси, вызывающе посмотрев на Лахлана. Тот лежал в воде, откинув голову на бортик ванны. – Некоторых такое способно смутить. – Вероятно, речь шла о пасторе.

И думаю, Бен тоже не испытал бы восторга от подобного номера. И без того странно наблюдать за родителями, бродящими вокруг в купальных костюмах, а уж если говорить о том, чтобы увидеть их обнаженными… Хотя не исключено, что они ныряли голышом всей семьей.

– В следующем году на мой семидесятый день рождения мы планируем заплыв через озеро Конистон.

– Думаете, это разумно? – спросил Лахлан, копируя тон Люси ранее.

Повисла напряженная тишина. Ее нарушили мы с Деви, когда одновременно вылезли из ванн и поспешили к сауне. Вскоре к нам присоединились Грэм с супругой. Та поскользнулась на пороге и уронила свою бутылку, пробормотав:

– Ох, холод все же подействовал на легкие. – Затем размяла пальцы, захлопнула дверь и подобрала контейнер.

Я сумела удержаться и не спросить, сильно ли он поврежден, хотя заметила, как Деви прикрывает трещину на своей бутылке.

– После того как вы ушли, отец с сыном начали ссориться, – сообщила нам Люси, вновь устраиваясь на скамье. – Дуглас очень расстроился, когда Лахлан высказал желание признать поражение и уехать завтра вместо того, чтобы остаться до воскресенья. Бен спас ситуацию: тут же предложил им обоим массаж за счет отеля на следующий день. Несмотря на свою суровость, пастор не чуждается некоторых удовольствий, поэтому попытка задобрить его точно была хорошим ходом. Надеюсь, даже достаточным, чтобы сгладить впечатление от вчерашнего ужина.