Обстановка немало удивила Деви.

– Роуз, ты несомненный гений. Кто бы мог подумать, что сидеть в купальных костюмах посреди Шотландии в декабре окажется так приятно? Спасибо, что убедила меня поехать, дорогая.

– Всегда пожалуйста, – ответила я, вдыхая горячий древесный аромат. Затем зачерпнула воду из ведра, стоявшего у нас под ногами, и вылила ее на раскаленные керамические камни. – Не могу не согласиться. Погреться в сауне и правда очень здорово.

– Думаете, это настоящее пекло? Вот уж нет, – раздался мрачный комментарий от мужчины, сидевшего рядом с дверью.

Они с совсем молодым еще парнем вошли в сауну почти сразу после нас. Один из минусов отеля заключался в невозможности забронировать место только для двоих. Вернее, только при готовности заплатить вымогательскую сумму эксклюзивного премиум-пакета. Наши нежеланные компаньоны выглядели очень похоже: обладали выдающимися носами, низкими лбами и короткими темными волосами. Я заподозрила, что вижу перед собой отца и сына.

– Пап, не надо, – пробормотал негромко парень, подтвердив мои предположения.

– Но они должны знать, Дуглас! – Черноглазый мужчина смерил нас оценивающим взглядом и продолжил: – Только истинно верующие спасутся. Остальные обречены гореть в адской геенне.

Его слова вызвали чуть слышный комментарий Деви:

– Миленько. Ничто так не греет, как проявление дискриминации.

– Не принимайте на свой счет, – решила присоединиться к беседе спортивного вида женщина с седыми волосами, которая сидела в компании не менее седого, но менее подтянутого мужа, как раз между нами и отцом с сыном. – Кстати, меня зовут Люси. Пастор Лахлан ранее объяснил нам с Грэмом, что относится точно так же ко всем грешникам, вне зависимости от их расы и пола. – Голос новой знакомой звучал с легким акцентом, совсем непохожим на шотландский – скорее на какой-то из регионов Северной Англии.

– Церковь обещает прощение всем заблудшим овцам, которые искренне покаялись и обратились к Богу, – проповедовал пастор. – Все грехи будут искуплены.

– А что, если мы верующие? – вызывающе спросила я, не слишком довольная, что нас осуждает какой-то посторонний мужчина, особенно учитывая место беседы.

Все присутствующие сидели довольно скудно одетыми в купальные костюмы, а в случае Люси – в очень выгодно подчеркивавшее тело бикини. А также в заостренные банные шапочки из зеленого фетра – включая пастора. Распорядитель сауной Бен объяснил, что они помогают сохранять оптимальную температуру головы: охлаждают в парной и согревают в ледяных ваннах. Хотя и придавали комичный вид, несмотря на достоинства. Мы выглядели похожими на рождественских эльфов, устроивших перерыв.

Мнение Деви по этому поводу сводилось к следующему: сотрудник отеля нас разыгрывал или же просто хотел тайком сделать забавную фотографию для праздничной открытки.

– Даже если вы принадлежите к кругу истинно верующих, то должны убеждать в этом вовсе не меня. – При этих словах глаза пастора фанатично сверкнули.

Я подлила еще воды на горячие камни, и клубы пара на какое-то время скрыли священника из поля зрения. Послышался скрип и пронесся порыв холодного воздуха, когда дверь сауны отворилась и снова захлопнулась. Чуть погодя стало лучше видно, и мы поняли, что отец с сыном ушли.

– С этой дверью точно нужно что-то делать, – заметила Люси. – Конечно, створка должна хорошо прилегать, но не настолько же плотно!

– Как насчет окунуться? – спросила я у Деви, зная, что быстрое погружение в одну из шести металлических ванн, наполненных ледяной водой, является необходимым контрастом для жара парной.

– М-м, пока нет, – получила я ответ второй половины, сопровождаемый глотком из питьевой бутылки с узором фламинго – подарка от меня на Рождество, причем уже треснувшего. Я сердито нахмурилась. – Не хочу выходить наружу, пока не достигну точки, близкой к самовозгоранию.

– Ваше здоровье, – улыбнулась Люси, поднимая собственный контейнер для воды с таким же узором, только совершенно целый.

Я решила придержать комментарии при себе, так как неуклюжесть Деви являлась, по сути, единственным недостатком. Вспомнилось мрачное пророчество пастора.

– Люси, а вы уже сталкивались со священником раньше? – поинтересовалась я.

– Они с сыном сидели за соседним столиком на ужине прошлым вечером, – ответила та. – И без приглашения присоединились к нам с Грэмом за обедом сегодня, заявив, что свободных мест не осталось. Должна заметить – не самая веселая компания для беседы за едой.

– Определенно, – поддакнул ее муж. – Не могу назвать разговоры про адское пламя, серу и вечные муки приятным сопровождением к копченому лососю с бокалом белого вина. А когда пастор не призывал кары на наши головы, то жаловался.

– На еду? – уточнила я, так как накануне вечером тоже осталась не в восторге от ужина, а к обеду уже раскаивалась, что не додумалась приберечь хлеб с сыром за завтраком.

Отзывы об отеле предупреждали насчет плохого питания, но, поскольку дедушка заплатил за отдых, казалось слишком неблагодарным ворчать.

– Он жаловался абсолютно на все, – вздохнула Люси. – Идея приехать сюда принадлежала его сыну в качестве подарка на день рождения. Однако, боюсь, пастор его не оценил.

– Особенное недовольство Лахлана вызвало медицинское обследование этим утром, – добавил Грэм. – До того, как ему разрешили посещение сауны. Из-за предыдущих обмороков в жарком климате в миссионерских поездках по Северной Африке. Пастор клялся, что прекрасно себя чувствует и что проверка – пустая трата времени. Заявлял, что пострадал от аллергии на измерение давления!

– А такая вообще существует? – последовал вопрос от Деви.

– Скорее всего, это негативная реакция на латекс манжеты, – ответила Люси. – Хотя я сорок лет работала медсестрой и никогда не встречалась ни с чем подобным. Преподобный рассказал, что однажды уже чуть не умер от аллергии в Лагосе. В любом случае Бен, заведующий сауной и всеми вопросами по ней, дал Лахлану разрешение, и тот даже признал некоторую обоснованность проверки здоровья, хотя и после убеждений сына.

– Бедный мальчик, – посочувствовал Грэм. – С таким папашей не соскучишься. Сплошные поручения, точно лакею, и ни одной похвалы за старания. Наш Бен с таким отношением мириться не стал бы, а, Люси?

– Да уж, ни за что, – согласилась жена. – Наш сын нас сюда и отправил, – сообщила она, понизив голос. – Так-то это место для нас дороговато, но он, как устроился в отель, выбил нам семейную скидку.

Я тоже решила объяснить, что мы приехали сюда только благодаря дедушкиной щедрости, но в тот момент дверь распахнулась с такой силой, что едва не врезалась в стену. В сауну ввалились Дуглас с Лахланом, освеженные после ледяных купелей и морозного воздуха. Но если кожа отца выглядела розовой и блестела от влаги, то сын, похоже, отказался окунаться. Неужели просто стоял рядом и наблюдал?

– Створку нужно подправить, – пробормотал пастор. – И почему она открывается внутрь? Что за нелепое расположение? Нужно будет сказать банщику об этом.

Как раз в это время внутрь вошел сам распорядитель сауной Бен, на именном бейдже которого, к слову, значилось «координатор по вопросам здоровья», и принес тарелку с ломтиками апельсина, открыв дверь без применения грубой силы. Видимо, уже наловчился справляться с упрямой створкой.

– Очень важно поддерживать водный баланс, – напомнил нам Бен. – Пейте больше и угощайтесь цитрусом. На столе снаружи вас также ждет по стакану мангово-апельсинового сока.

– Довольно вкусного, – прокомментировал пастор, вытирая губы. – Не пробовал ничего лучше с тех пор, как приехал сюда.

Люси закатила глаза, словно не веря, что он наконец что-то хвалит, а не ругает.