Смотри!

Штерн обернулся как раз вовремя: мужчина с разбитым лицом пытался выскользнуть за дверь.

— Стоять! — рявкнул Штерн и снова схватился за штатив, камера с которого давно слетела. На этот раз он ударил мужчину по голени. Тот согнулся, повалился на пол и, рыча от боли, остался лежать прямо на пороге. — Не сметь двигаться ни на сантиметр! Иначе я убью тебя, как твою придурочную жену.

Штерн наклонился над извращенцем, который как раз захлебнулся собственным криком. Показал ему скальпель, который схватил с журнального столика, и стал соображать, как поступить дальше. Больше всего Штерн хотел всадить ему в голую ступню острие штатива или загнать под ногти лезвие ножа. Но Роберт не мог так поступить при Симоне. Мальчик видел уже достаточно жестокости, и даже хуже: ему пришлось самому с ней столкнуться. Из-за него Симону потребуется психологическая помощь.

— Послушайте, мы можем все уладить, — заныл мужчина. Он лежал, свернувшись клубком, перед Штерном, и его недавно приятное выражение лица полностью изменилось, и не только по причине съехавшего зубного протеза. — У меня есть деньги. Ваши деньги. Как договаривались.

— Заткнись. Мне не нужны деньги.

— Что же? Тогда зачем вы пришли?

— Симон, отвернись, пожалуйста, — сказал Штерн, поднимая штатив.

Мужчина подтянул колени до самого подбородка и, защищаясь, закрыл руками окровавленную голову.

— Нет, пожалуйста, не надо, — взмолился он. — Я сделаю все, что вы хотите. Пожалуйста.

Штерн заставил его еще некоторое время дрожать в ожидании следующего удара, потом спросил:

— Где сотовый телефон?

— Что?

— Твой чертов телефон? Где он?

— Там. — Мужчина указал на домашний халат перед кроватью.

Штерн сделал шаг назад и поднял его.

— В боковом кармане. Справа.

Штерн с трудом мог разобрать хныканье педофила. Наконец он нашел телефон и протянул мужчине, лежащему у его ног.

— Что я должен сделать?

— Позвони ему.

— Кому?

— Твоему контактному лицу. С кем ты разговаривал в гостиной. Давай. Я хочу поговорить с ним.

— Нет, не получится.

— Почему?

— Потому что у меня нет его номера. Ни у кого нет номера Торговца. — Мужчина произнес последнее слово как имя, а не обозначение деятельности. Даже в такой плачевной ситуации безумец трепетал перед могущественным кукловодом всей этой тусовки.

— Как ты тогда связываешься с ним?

— По электронной почте. Мы пишем ему, а он перезванивает. Так было и в вашем случае. Тина… — он с трудом перевел дыхание, — еще в машине отправила ваше имя и номер паспорта по телефону. А он нам позвонил.

Тина! Умирающее чудовище внизу лестницы обрело имя.

— Хорошо, тогда дай мне электронный адрес.

— В телефоне.

— Где? — Каждый раз, когда Штерн нажимал на какую-нибудь кнопку, раздавался пикающий сигнал. Штерну была знакома эта модель, сам когда-то пользовался таким же, поэтому он знал, как работает телефон.

Штерн легко нашел и открыл адресную книгу, не спуская глаз с мужчины на полу.

— Под именем «Бамбино», но это вам ничего не даст.

— Почему? — Штерн даже не стал пытаться запомнить сложный адрес: [email protected]. Он все равно заберет телефон.

— Потому что он меняет адрес после каждого запроса. Этот уже не существует.

— А что ты будешь делать в следующий раз?

— Этого я сказать не могу.

— Почему?

— Иначе они меня убьют.

— А что, ты думаешь, я собираюсь сделать? Немедленно говори, как ты получаешь новый электронный адрес, или я изобью тебя и спущу вниз по лестнице к жене.

— Ладно, ладно… — Мужчина вытянул перед собой руку, уставившись широко раскрытыми глазами на штатив, который угрожающе повис над его головой и был готов в любую секунду в нее вонзиться. — У него разные адреса. Тысячи. Они активны только один раз. Потом мы должны покупать новый адрес, если хотим с ним поговорить.

— Где? — Штерн специально плюнул на него, когда повторил вопрос. — Где ты их покупаешь?

Когда он услышал ответ, скальпель выскользнул у него из пальцев и воткнулся острием в накрытый пленкой паркетный пол.

— Что ты сказал? — Задыхаясь, спросил он, потрясенный. Его раскалывающаяся голова, опухшая лодыжка, потянутые мышцы спины и обожженные легкие образовали единую волну боли. — Повтори! — рявкнул он.

— На мосту, — сказал лежащий на полу голый мужчина с окровавленным лицом, и слезы выступили у него на глазах: вероятно, он выдал самую сокровенную тайну подельников. — Мы покупаем адреса на мосту.

Многие места, где произошло нечто ужасное, излучают ауру, которая вызывает противоречивые чувства. При этом человека одновременно притягивают и отталкивают вовсе не очевидные признаки брутальной жестокости. Не брызги крови или мозгов на обоях над кроватью или отрезанные конечности рядом с корзиной, где лежит свежее выглаженное белье. Именно косвенные сигналы, которые посылает место преступления, обладают для непосвященного нездоровой притягательностью. Огороженная зона на станции метро, где обычно много людей, воздействует так же, как и неестественно ярко освещенная площадка, на которой припарковалось сразу несколько полицейских машин.

— Проклятье, — выругался Хертцлих и потер уставшие глаза, не снимая очки в золотой оправе. Мрачно махнул рукой Энглеру, который стоял у входа в кафе, подзывая к себе. В сумраке осеннего вечера ярко освещенная забегаловка на Мексикоплац напоминала лампочку, к которой по ночам слетается мошкара. Необходимо было держать подальше от ограждений многочисленных прохожих, направлявшихся к железнодорожной станции. Здесь действительно нечего было смотреть, о чем с определенными интервалами сообщал интересующимся сотрудник в униформе.

— Чертово проклятье, — громко повторил он, когда комиссар подошел к нему. Казалось, что все выходит из-под контроля, поэтому решил составить представление о ситуации непосредственно на месте. Но он не догадывался, что все выглядит настолько катастрофично.

— Я хочу получить от вас отчет, — требовательно сказал он, с отвращением наблюдая, как Энглер у него на глазах достает из упаковки аспирин и принимается жевать шипучую таблетку без воды. Хертцлих задавался вопросом, не лучше ли отстранить его от ведения этого дела.

— Борхерт угодил в наши сети случайно, из-за автомобильной аварии, — начал Энглер. — Он привел нас сюда, на Мексикоплац, и упорно утверждает, что Роберта Штерна похитили вместе с маленьким Симоном. И сделала это женщина, с которой Роберт якобы встречался здесь, в кафе. Номерной знак, который видел Борхерт, нигде не зарегистрирован. Единственная зацепка, которая у нас пока есть, — это электронный адрес… — Энглер устало махнул рукой на табличку в витрине кафе, — маленького агентства недвижимости в берлинском районе Штеглиц. Им управляет некий Теодор Клинг вместе с женой Тиной. Его секретарша уже собиралась уходить. Но сказала, что в настоящий момент Клинг осматривает дом, выставленный на продажу, и выслала нам факсом список объектов недвижимости, которыми располагает бюро. Мы их как раз проверяем.

— Сколько всего домов?

— Восемь объектов в ближайших окрестностях. Не так уж много. Проблема в том, что мы не можем вломиться во все, чтобы… э-э-э… извините. Это может быть Брандман.

Энглер раскрыл складной телефон и скорчил гримасу, как будто откусил что-то кислое.

Хертцлих вопросительно поднял брови.

— Где вы, черт побери? — услышал он вопрос комиссара. Растерянность в голосе выдавала, что Энглер разговаривает не с коллегой.

— Машину скорой помощи на Кляйнен Ванзее, 12.

Энглер повторил адрес, который с трудом разобрал со слов Штерна.

Хертцлих также записал себе эту информацию, сделал шаг в сторону и схватился за телефон, вероятно, чтобы направить туда команду.

— Хорошо, ждите нас там. Оставайтесь на месте, — сказал Энглер. Ему казалось, что где-то на заднем плане гудел генератор ветра, настолько плохой была связь.