Чандлер откинулся на спинку кожаного кресла и, задрав подбородок к потолку, стал покачиваться из стороны в сторону, взвешивая свое решение. Кейт сглотнула и замерла, сцепив перед собой пальцы. Она нуждалась в этом, чтобы двигаться дальше намеченным курсом. На суде бывают моменты, когда все держится буквально на лезвии тонкого ножа. Это был один из таких моментов.

– Я разрешаю задать эти два вопроса, но потом вам нужно будет двигаться дальше, – наконец объявил Чандлер.

Кейт кивнула и повернулась к свидетельнице:

– Так какова была причина смерти Коди Уоррена и Бетти Магуайр, насколько вам удалось установить?

– Оба были убиты выстрелами в голову из малокалиберного пистолета.

– И последний вопрос на данную тему. На момент смерти мистера Уоррена и мисс Магуайр они представляли обвиняемого по этому делу, Энди Дюбуа, верно?

– Верно, – сказала мисс Прайс.

– Спасибо за честный ответ. Хотя обождите всего лишь минутку, пожалуйста…

Кейт кивнула, отвернулась и начала перебирать какие-то бумаги на столе защиты. Заранее подготовив свою следующую серию вопросов, она тщательно отредактировала их, отработала перед зеркалом в отеле и заучила наизусть. Ей не требовалось заглядывать в свои записи. Кейт просто тянула время. Время, в течение которого присяжные могли как следует подумать над последним ответом Прайс. Они должны были сами провести связь между ненавистью Корна к Коди Уоррену, убийством Уоррена и Бетти и участием обоих в защите интересов Энди Дюбуа. Для некоторых из присяжных подобный прицел мог оказаться чересчур дальним, но кое-кто из них все-таки должен был уже понемногу задумываться. Кейт продержалась так долго, как только могла, переворачивая страницы на столе, казалось, несколько бесконечных минут. На самом деле даже меньше тридцати секунд, но этого оказалось вполне достаточно. Когда Кейт повернулась к трибуне жюри, Тейлор Эйвери потирал подбородок, а его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Он явно размышлял.

– Мисс Прайс, в вашем отчете о вскрытии Скайлар Эдвардс отсутствуют какие-либо упоминания о синяках и рассечениях кожи на голове и лице у жертвы, верно?

– Мне это показалось несущественным. Хотя я все-таки упомянула о подобных повреждениях, в общем и целом, – ответила Прайс.

– То есть эти раны и кровоподтеки вы заметили, но не стали уточнять их местоположение и внешний вид в своем отчете?

– Да. Они явно не имели существенного значения для определения причины смерти.

У Кейт пересохло в горле. Во рту тоже. Она облизнула губы и подумала, стоит ли задавать следующий вопрос. Она не знала, что скажет Прайс, что всегда было опасно. Но все-таки очертя голову решилась.

– Не имелось ли у этих ран у нее на лбу какого-либо характерного рисунка, который мог бы навести на мысли касательно того, что могло их оставить?

Ключевые слова наконец прозвучали. И Прайс надолго задумалась. Кейт понятия не имела, что произойдет дальше. У нее не было никаких доказательств, которые можно было бы предъявить Прайс, так что она целиком и полностью находилась во власти предстоящего ответа, каким бы тот ни был. Дожидаясь его, Кейт отошла на несколько шагов от свидетельского места, так что стол обвинения оказался прямо у нее перед глазами. И увидела, как Вингфилд поспешно стащил с пальца золотое кольцо и убрал его в карман.

Брови у Прайс сошлись на переносице, а ее взгляд, явно переполошенный, упал на Гарри. Кейт шагнула вперед, к столу защиты. Гарри, державший в руке стопку каких-то документов, протянул их Кейт. Она взяла их у Гарри, который затем подхватил пачку фотографий синяков на лбу у Скайлар Эдвардс, сделанных доктором Фарнсвортом, и тоже передал их ей. Кейт даже не пыталась спрятать эти фотографии – позволила Прайс увидеть, что держит их в руке, а затем шепотом поблагодарила Гарри.

– Ваша честь, возможно, свидетельнице потребуется небольшой перерыв, – встрял Корн.

– У меня осталась еще только пара вопросов. Если мисс Прайс будет готова ответить на них, мы сможем отпустить ее буквально через несколько минут, – сказала Кейт.

Она не сомневалась, что это Корн велел Прайс исключить упоминание об этих синяках из ее отчета, а также умолчать о них в суде, поскольку знал, что эксперт защиты не будет давать показания. Он поставил Прайс в трудное положение. И вот теперь, стоя перед адвокатом защиты, задающим вопрос об этих ранах с экспертным заключением на руках, она пребывала в полнейшем ступоре.

Кейт улыбнулась уголком рта. Глаза у Прайс расширились. Кейт давала ей понять, что у нее на руках флеш-рояль. И что если Прайс попытается блефовать, то потеряет куда больше.

– Мисс Прайс? У вас вроде возникли какие-то трудности… Скажите, окружная прокуратура готовила вас к даче показаний на сегодняшнем слушании? – спросила Кейт, на миг опустив взгляд на фотографии, а затем опять переведя его на свидетельницу.

Над верхней губой у Прайс выступили капельки пота. Покосившись на стол обвинения, она сказала:

– Я просто обсудила содержание своего отчета с окружным прокурором и его помощником, Томом Вингфилдом.

– Тогда у вас не должно возникнуть проблем с тем, чтобы припомнить то, что было обнаружено при вскрытии. Эти синяки имели какой-то характерный повторяющийся рисунок, верно?

– Насколько я припоминаю, они и в самом деле могли иметь какой-то рисунок, – неохотно согласилась Прайс.

– Вы хотите сказать, что эти синяки имели какой-то повторяющийся рисунок? – уточнила Кейт.

Прайс немного поколебалась, после чего, сглотнув, кивнула.

– Для протокола требуется, чтобы вы сказали «да», – напомнила Кейт.

Прайс посмотрела на Корна и обнаружила, что тот так и сверлит ее взглядом. Перехватив этот взгляд, Кейт даже не поняла, чего в нем больше – разочарования или едва сдерживаемой ненависти. Прайс оказалась на нейтральной территории. Она не хотела, чтобы ее уличили во лжи, но при этом ей не нравилось, к чему клонит Кейт. Прайс отвела взгляд от Корна, посмотрела на присяжных и произнесла:

– Да.

– Человеческая кожа обладает определенной эластичностью, верно?

– Верно.

– А если по определенным участкам кожи нанести сильный удар каким-либо твердым рельефным предметом, то его отпечаток может остаться на коже в виде кровоподтека?

– Такое возможно, но, опять-таки, несущественно для определения причины смерти в данном случае, – сказала Прайс, теперь уже из последних сил стараясь держать голову над водой.

Проигнорировав эту ее попытку, Кейт продолжала:

– На лбу жертвы имелись несколько звездообразных кровоподтеков. Расположенных в ряд, практически на одной линии, каждый меньше дюйма размером, верно? – спросила она, отделяя от лежащей перед ней стопки страницу, как будто собираясь предъявить ее суду.

– Не знаю, именно такой ли они были формы, но похожей.

– Могли ли такие отпечатки появиться на голове у жертвы в результате ударов, если на руке у нападавшего было кольцо или перстень?

– Думаю, что такое возможно.

Кейт шагнула вперед и передала один листок судье, а затем другой обвинению.

– Ваша честь, поскольку теперь свидетельница признала конфигурацию этих кровоподтеков, я хотела бы приобщить данные материалы к доказательствам защиты. Это распечатка веб-страницы, на которой предлагаются к продаже кольца определенного типа. Я хотела бы узнать мнение эксперта касательно данного кольца.

Чандлер просмотрел распечатку, но не слишком внимательно. Похоже, эта тема ему уже наскучила, и он не особо понимал, к чему идет дело.

Кейт и Эдди уже обсуждали данную стратегию, зная, что Корн не станет выступать с возражениями. Вряд ли ему захочется привлекать внимание к тому, что его эксперт исключила из отчета о вскрытии. Эксперт заявила, что, с точки зрения причины смерти, это несущественно, и чем большую шумиху Корн будет поднимать по этому поводу, тем большее значение могут придать этому присяжные. Нет, он будет просто сидеть на жопе ровно и помалкивать в тряпочку. Что он и сделал.