— Хищник? — поперхнулся Арпад, изо всех сил стараясь не выдать изумления и замешательства. — Что ты тут делаешь?

— Поговорить с тобой хотел.

Тревога Арпада росла. Он решил играть в открытую:

— Слушай, я не знаю, зачем ты в Женеве, не знаю, что тебе от меня надо. Но я никому ничего не сказал. Совсем никому. Сразу уехал из Сен-Тропе, поселился здесь, мне никто не задавал вопросов. Я хочу только одного — чтобы ты оставил нас в покое, и меня, и мою семью.

— Спокойно, дружок. С тех пор пятнадцать лет прошло.

Арпад решил улизнуть.

— Прости, — он поднялся из-за стола, — мне надо срочно бежать в банк.

Хищник угрожающе наставил на него палец:

— Сядь, Арпад, дружочек. И угости меня кофе. Никуда тебе бежать не надо. Я знаю, что ты безработный. Тебя уволили из банка почти полгода назад.

То же утро среды, и часов.

Выходя от ветеринара, Грег почувствовал, как в кармане завибрировал телефон — пришло сообщение. Он сперва подумал, что это ответила Марион, но это была всего лишь Карин.

После его ответа немедленно раздался звонок. Принимая вызов, он уже знал, что она попросит его вернуться. И не ошибся.

— В субботу вечером у нас барбекю с Браунами. Купи газовый баллон и все, что нужно для гриля. И посмотри, может, там найдется электрическая гирлянда.

— Электрическая гирлянда?

— Чтобы сделать в саду красивую подсветку.

— Есть же лампа на террасе, — возразил Грег.

— Это не лампа, а тюремный прожектор, — осадила его Карин. — Надо что-то не такое мрачное.

— Ладно, погляжу, что найдется, — пообещал Грег.

Карин перешла к проблеме мяса. Обычно они его покупали в супермаркете, но тут надо сходить к мяснику. За разговором Грег получил сообщение от Марион и сразу прочел, убрав телефон от уха.

— По-моему, с мясником отличная мысль, — сказал Грег жене. — Вернусь в магазин около пяти вечера, куплю баллон и гирлянды. Если еще что надумаешь, скажи.

17 часов, в квартире Марион.

Все было готово к встрече Грега. Она разложила на дощечке гризонское вяленое мясо и разные сыры. На холоде ждала большая бутыль розе. Они сядут на балконе. Жилище у нее убогое, зато на высоком этаже, оттуда открывается прекрасный вид до самой Юры на горизонте. Им будет хорошо на балконе. Сначала закусят, потом можно либо остаться дома, либо пойти куда-нибудь поужинать.

Ей не терпелось его увидеть. Вчерашний вечер ей страшно понравился. Кроме начала — история с наручниками пришлась ей совсем не по вкусу. Никаких табу у нее не было, но такое ей не по душе. А когда этот странный момент был позади, они отлично поладили: сварили пасту, выпили красного вина, много смеялись. И очень долго разговаривали. Особенно она. Много рассказывала о себе, он ее слушал. Приятно, когда мужчина тебя слушает, надоели чуваки, говорящие только о себе. Ей ужасно хотелось узнать о нем побольше. В полиции у него как у бойца элитного подразделения была высочайшая репутация, но что за человек скрывается под экипировкой? Кто такой на самом деле Грег Льежан? Кольца он не носил, про жену и детей не упоминал, и она решила, что он холостяк. Она мечтала о серьезных отношениях и чувствовала, что он не похож на тех типов, какие ей попадались на сайтах знакомств. В ее глазах у него был только один недостаток — возраст: сильно старше нее, лет на двенадцать-пятнадцать как минимум. Но в конце концов, он в куда лучшей физической форме, чем большинство ее последних партнеров. И еще достаточно молод, чтобы завести детей.

Звонок в дверь. Он.

Грег за дверью сгорал от желания видеть Марион. В сообщении она написала «аперитив». Он понял это слово прежде всего как указание на время. Наверное, она нальет ему стаканчик. Он из вежливости согласится. Но особо рассиживаться нельзя, у него всего час. В 18.00 он должен отпустить няню.

Марион открыла дверь, повисла на шее у Грега и впилась ему в губы. Тот, держа в голове лимит времени, сразу показал на пакет из «Сам себе строитель».

— А я игрушки принес! — победно заявил он, доставая только что купленные цепи.

Марион побледнела:

— О нет! Только не опять этот ужас!

Грег тут же сдулся и пролепетал:

— Я думал…

— Что ты думал? Я тебе предложила прийти на аперитив, а не ради твоих штучек. Я их ненавижу! Не-на-ви-жу!

Грег смерил Марион презрительным взглядом. От ее реакции весь его пыл угас. Тем не менее он попытался оправдаться:

— Я думал, про аперитив ты просто так сказала.

Она заорала:

— Аперитив — это аперитив! Если тебя зовут на аперитив, с собой приносят бутылку вина, а не цепи людей связывать!

Чем дольше она разорялась, тем сильнее остывал Грег. Он поглядывал на часы — как бы отсюда смыться поскорее?

19 час. 30 мин., на террасе милого итальянского ресторанчика в центре Колоньи.

Стояла теплынь, в воздухе витала легкость и беззаботность. В эти дни летнего солнцестояния темнота спускалась поздно.

Софи за столом говорила за двоих. Она выглядела веселой, жизнерадостной, словно ее ничего не касалось. И особенно красивой, хотя специально не прихорашивалась. Она сияла. Арпад, наоборот, был немногословен. Уныло сидел напротив с отсутствующим видом. Софи знала, что у него был трудный день в банке, что надо проявить внимание и сочувствие. Но ее слишком взбудоражило, слишком окрылило вторжение Хищника в ее упорядоченную жизнь. Однако она сделала над собой усилие и проявила интерес к мужу и его офисным заботам:

— Бедняга, ты в самом деле как выжатый лимон.

— Бывали деньки и получше, — признал Арпад.

— Как все прошло в банке?

— Ужасно, как я и предполагал. Один, кстати сказать, довольно крепкий орешек, расплакался как ребенок. Положение у всех банков скверное, им придется из кожи вон лезть, чтобы найти какую-то равноценную работу. А если и найдут, могут поставить крест на всех бонусах и надбавках за стаж в компании. Они уже не потянут тот образ жизни, какой вели в тучные годы. Но и отказаться от него не посмеют. И им придется по-прежнему оплачивать счета за красивый особняк и частные школы для детей, покупать подарки мадам, которая не согласится жить поскромнее. Они обречены превратиться в ходячие финансовые пирамиды.

— Не преувеличивай, — заметила Софи, просто чтобы поддержать разговор.

Но Арпад нисколько не преувеличивал. Он всего лишь поделился с Софи собственным опытом. Это случилось в начале января. Рождественские каникулы они провели в шикарном отеле на острове Маврикий, а когда он вернулся, его в первый же день вызвали в дирекцию. В зал заседаний он входил вразвалку, с сияющим видом, нахально демонстрируя свой загар посреди женевской зимы. Он был настолько упоен собой, что думал, будто ему предложат повышение: несколько дней назад уволили начальника отдела по управлению активами, и Арпад считал, что вполне может занять его место.

Но разговор оказался коротким: ему объяснили, что его, конечно, очень ценят, но времена нынче трудные. Банк вынужден «затянуть пояс». Показатели как лично Арпада, так и его команды недостаточно высоки, требуется «корректировка». Вот-вот из немецкого банка прибудет новый управляющий и наведет порядок. Что же до Арпада, то, согласно протоколу безопасности (который служил в основном для того, чтобы вместе с уходящими служащими не терять их клиентов), его доступ к серверу отключен, бейдж дезактивирован, и с сегодняшнего дня он может больше не ходить на работу.

Из банка он вышел оглушенный. Хотел было немедленно позвонить Софи, но потом передумал: надо сперва переварить эту новость. Вечером он лег спать рядом с ней, так ничего и не сказав. Наутро сделал вид, будто едет на работу. Так началась комедия, которая длилась уже несколько месяцев. Естественно, он срочно стал искать место в других банках, но никаких просветов не наблюдалось. Все только увольняли, никто никого на работу не брал. И чем дольше он откладывал разговор с Софи, тем меньше был способен открыть ей правду. Он замуровал себя во лжи.