– Можно поговорить с вами наедине, миссис Пекамс? Мне нужно сообщить нечто крайне важное.

С бесстрастным выражением лица она оторвалась от журнала. Затем кинула взгляд через плечо на нас с Недом и заявила:

– Что бы там ни было, можете говорить тут. Я среди друзей.

Рассел с беспокойством посмотрел на нас, и Нед ободряюще кивнул, призывая продолжать.

– Дело в мистере Пекамсе, – наконец решился владелец отеля. – Случилось несчастье. Он спускался вне трассы и врезался в дерево. Соболезную от всей души. – Его голос сорвался от печали, которая звучала искренне. – Ваш муж скончался на месте. Никто ничем не сумел бы помочь.

Шона и до новостей выглядела бледной, а после них и вовсе побелела, точно снег. И боюсь, если бы она не сидела, то упала бы. Однако ее первоначальное состояние быстро сменилось странным спокойствием. Прошло несколько минут, прежде чем она закрыла лицо ладонями и разразилась рыданиями.

Казалось, это был трагический несчастный случай, и ничего более. Чарли решил спуститься по особенно опасному склону, который Пол упоминал среди своих любимых. И не справился со сложным маневрированием. Свидетель утверждал, что отчаянный лыжник начал беспорядочно сворачивать в разные стороны, пока окончательно не потерял контроль и не устремился прямиком на группу деревьев.

Невзирая на явное горе, Шона предсказуемо не поверила, что муж погиб случайно. Когда приехали местные полицейские, что являлось обязательным при любых внезапных смертельных инцидентах, она потребовала, чтобы ее обвинения в адрес Хейди расследовали со всей серьезностью. А после сообщила нам, что выдвинула теорию, будто горничная намеренно отравила их с Чарли, и запросила проверку тела мужа на следы яда. И, конечно, рассказала полиции об «украденных» часах, на что получила ответ от удивленного офицера: они были на запястье погибшего в момент смерти. Циферблат разбился, и стрелки остановились на шести двадцати пяти.

– Вот только в это время Чарли еще находился в шале, – сказала Шона. – Я уже давно не спала из-за тошноты, пока он продолжал храпеть. И той ночью часы мы не нашли. Тогда каким образом циферблат мог разбиться? Готова поклясться, что их не было, когда муж отправился кататься. Наверняка он бы сообщил, если бы обнаружил их! Какая-то бессмыслица…

Как и заявление про отравленное печенье. Мы могли бы заверить, что оно вряд ли стало причиной потревоженного отдыха. От несварения страдала не только миссис Пекамс. Пол тоже не сумел добраться до горных склонов. С самого раннего утра он занимал уборную нашего шале собственной версией цунами. Позднее выяснилось, что столь же сильно нездоровилось и чете Тубибояд, которые тоже особенно налегали на мидии. Чарли отказался от своей порции на том основании, что моллюски чересчур чесночные. Остальные же, видимо, увернулись от пули в этой опасной игре в морепродуктовую рулетку.

И тем не менее Чарли погиб.

– Ты начал рассказывать историю с обсуждения убийства, – заметил Джеймс. – И вряд ли разочаруешь нас сейчас, сообщив, что гибель так и объявили несчастным случаем.

– Меня не включали в присяжные, чтобы судить об этом, – ответил Рой. – Да мне и самому бы не хотелось решать. Однако я получил юридическое образование и во время учебы не раз задумывался о тонкой грани между различными обвинительными приговорами, вынесенными в осуждение тех, кто сыграл роль в чьей-то чужой смерти. Убийство – предумышленное и непреднамеренное: причинение вреда по неосторожности, доведение до самоубийства, гибель в результате безответственного вождения. И конечно, смягчающие обстоятельства в виде ограниченной вменяемости или из-за потери управления. – Он вздохнул. – Так много вариаций на тему. Вероятно, вы можете понять, почему я решил сменить карьеру адвоката. Но в течение того дня мы верили, что случившееся – лишь трагическое происшествие. Никто из нас не рискнул обвинить Чарли в излишнем самомнении, хотя Пол и намекал на это. Однако назавтра дело приняло более зловещий оборот. – Рой взмахнул опустевшим бокалом в направлении Джеймса. – Можешь подлить, приятель?

Тот неохотно встал и выполнил просьбу, одновременно плеснув и себе.

Тогда рассказчик продолжил:

– Мрачный мистер Штубер заглянул к нам в шале во время завтрака и пригласил собраться возле зоны регистрации отеля в течение пары следующих часов, чтобы ответить на вопросы детективов из убойного отдела, которые занимались официальным расследованием, для чего специально приехали из Цюриха. Американец также поведал нам по секрету, наверняка нарушив просьбу полиции о сохранении конфиденциальности, что уже доставил подобные приглашения миссис Пекамс и нескольким сотрудникам, включая Хейди, ее мужа и шеф-повара Кая Идена. Всем нам запретили покидать территорию курорта без разрешения властей.

– Но как смерть могла оказаться убийством? – уточнила Джуди. От напряженных размышлений на ее гладком лбу прорезались морщинки. – Может, Пол только притворялся, что ему плохо, а сам пробрался на склон и столкнул давнего врага?

– Или шеф-повар решил отомстить за поруганную честь, – предположил Джеймс. – Разъяренный после обвинений в заморозке улиток, он затаился в сугробе, держа наготове смертельно опасную леску для нарезки сыра.

Рой снисходительно улыбнулся.

– За инцидентом наблюдали несколько свидетелей, и никто из них не заметил постороннего вмешательства в спуск Чарли. Пол же, помимо того, что просто не мог притворяться настолько больным, еще и расстроился, узнав новость о смерти школьного обидчика. Сказал, что последняя неделя послужила своеобразным катарсисом. Понимание, что все вокруг воспринимали Чарли шутом и задирой, уменьшило его влияние на самооценку технолога. Тот встал на путь исцеления, которое помогло бы завершить дальнейшее общение с прошлым недругом. Его смерть совсем не являлась предметом желаний Пола, если верить ему.

Однако он выказал особый интерес к рождественскому печенью Хейди. И даже приобрел некоторые из ингредиентов, чтобы попробовать воссоздать рецепт самостоятельно. Именно из-за пресловутого десерта или, вернее, одного из его компонентов расследование и получило новое направление.

– Так Хейди все же отравила печенье! – воскликнула Джуди. – Какая жалость! По описанию она мне понравилась. Использовала женские чары, чтобы вертеть мужчинами по своему усмотрению, и в то же время справлялась с ужасным мужем. Я надеялась, что убийцей окажется не она.

Рой покачал головой.

– Патологоанатом опроверг, что Чарли отравили. Причиной смерти, вне всякого сомнения, стала обширная травма груди, полученная от столкновения с деревом на высокой скорости. Однако выяснилось кое-что любопытное насчет глаз погибшего.

– Глаз? – переспросила Джуди.

– Они выглядели налитыми кровью и воспаленными. «Красными-прекрасными», по словам патологоанатома. Он запросил на изучение также лыжную маску с тела Чарли и обнаружил крупицы красного порошка, попавшего в шов вокруг линз.

Рой сделал паузу, отпив виски. Аудитория застыла в ожидании продолжения.

– Как показал анализ, который, подозреваю, вполне мог заключаться в облизывании пальца, остатки красного порошка из маски являлись не чем иным, как паприкой.

– О нет! – ахнула Джуди.

– Да, один из явных ингредиентов рождественского печенья Хейди и особенно сильный раздражитель при попадании на такие чувствительные части тела, как глазные яблоки.

Криминалист сделал заключение: влияние паприки, то есть разновидности перца, могло оказаться достаточным, чтобы на время ослепить человека и привести к несчастному случаю.

Конечно, Хейди снова очутилась в числе подозреваемых. Ее и Янника Бергера ранее допрашивала местная полиция, но теперь делом занялись детективы из Цюриха. Горничная имела доступ к продуктам и щедро пользовалась паприкой во время готовки. Вот только какой у нее мог возникнуть мотив «убить милого мистера Чарли, который был так добр к ней»? Именно так она сказала нам тем вечером в баре отеля после допроса, поскольку за ним не последовало официального предъявления обвинений.