– Честно – ни о чем подобном я не слышала никогда. Вообще никогда. И он только что оскорбил множество писателей и читателей. Мне нравятся уютные детективы, и они входят в число наших бестселлеров.

Я больше не собиралась любезничать. Монику передернуло, но она быстро взяла себя в руки, глубоко вдохнув и отведя плечи назад.

– Я знаю. Мне очень жаль. Пожалуйста, прими мои извинения от лица Эли. Вчера он впервые выступил на публике, и я уверена, что это просто нервы.

Я была в корне с ней не согласна. Нервничать – это одно. Вести себя как полнейший моральный урод – совсем другое.

– Он на пути к тому, чтобы стать легендой, – продолжала Моника, накручивая прядь волос на палец. – «Священные и жуткие» – один из самых захватывающих сборников рассказов, что я видела в своей жизни. Если ты сумеешь как-нибудь освободить для него немного места в эти выходные, мы тебя как следует отблагодарим, закрепив «Шкаф с секретами» в качестве его официального книжного магазина. Ты первой будешь получать подписанные экземпляры, сувениры, право на презентации, все, что угодно. – Она говорила быстро и, казалось, была в полном отчаянии.

Я покачала головой, не собираясь сдаваться.

– Почему ты так уверена, что его книга станет хитом? По моему опыту, у сборников, как правило, довольно небольшая целевая аудитория.

Может, Эли ее шантажировал? Я никак не могла понять специфику их отношений.

– Рассказы Эли притягивают с первой страницы. Он станет следующим сэром Артуром Конаном Дойлем – я имею в виду популярность его Шерлока Холмса. Я уже веду переговоры о правах за рубежом, правах на экранизацию, аудио. – Она облизнула нижнюю губу и пригладила волосы. – Мы вкладываем большие деньги в этот дебют, и именно поэтому я хочу сотрудничать с вами. Я понимаю, что Эли может быть грубоватым, но это часть его амплуа. Читателям понравится, что его отчужденное отношение соответствует дерзкому стилю.

В этом я тоже не была уверена. Читатели, как правило, ценят в авторах искренность, дружелюбность и самоиронию. Ни одним из этих качеств Эли не обладал.

– Вторая презентация в библиотеке была бы очень кстати, и, если ты придумаешь что-нибудь еще, я навсегда буду у вас в долгу, – умоляла Моника таким тоном, что я легко представила, как она шлепается на колени.

– Я не могу ничего обещать, – неохотно сказала я.

Она бросила взгляд в сторону библиотеки.

– Слушай, можно честно? Мне это действительно очень нужно, понимаешь? Какое-то время я, ну, перескакивала с одной работы на другую, ну знаешь, как это бывает. Получить эту должность было огромным достижением, и я отчаянно хочу ее сохранить. Не знаю, будет ли у меня еще один шанс. Я должна сделать книгу Эли бестселлером, потому что моя карьера и мое будущее зависят от его успеха.

Ох. Вот оно что. Мне стало ее жаль. А вот Эли – нет.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю. Может, он сможет выступить с небольшой речью или почитать отрывки в «Состоянии души», когда мы будем делать презентации в пабах и ресторанах.

– Это было бы здорово. Большое спасибо, Энни. Ты настоящий друг. – Моника потянулась ко мне, чтобы обнять. – Что бы я без тебя делала? Мне так повезло, что именно ты проводишь фестиваль.

В колледже мы почти не общались, а после него не виделись почти десять лет. Такое дружелюбие казалось не слишком-то искренним.

– Как долго вы работаете с Эли? – спросила я.

Она сняла с шеи тонкий узорчатый шарф, обернула вокруг руки.

– Я активно пополняю список и пытаюсь наладить связи с новыми авторами, особенно в жанрах детектива и любовных романов. С Эли я познакомилась на конференции в прошлом году. Он вел круглый стол, и мне сразу понравилась его концепция. Короткие рассказы так недооценены, и я чувствую, что сейчас для них особый момент. В наши дни у читателей так много отвлекающих факторов и сократилась продолжительность концентрации внимания. У сборников рассказов огромный потенциал, и они недостаточно представлены в жанре фикшн. Я попросила его прислать мне заявку и несколько страниц и сразу же предложила сотрудничать.

У нее был весомый аргумент – читателям сегодня действительно было доступно слишком много развлечений. Нам приходилось конкурировать с аудиокнигами, играми, потоковыми шоу и фильмами, а еще, конечно, электронными книгами. Как и сотрудники библиотеки, мы приходили в восторг от тех, кто просматривал стопку за стопкой в поисках малоизвестного или вышедшего из печати произведения, а может быть, любимой книги детства.

– О чем он говорил с Кайлой? – спросила я.

Моника покраснела, поправила шарф и торопливо заговорила:

– Кайла была пьяна. Кто знает, о чем они говорили? Ей нравилось всех бесить. Нравилось чувствовать себя выше других, унижая их. Она получала удовольствие от своего превосходства. Думаю, именно поэтому пыталась помешать презентации Эли. Она терпеть не могла, когда не она была в центре внимания. Вот одна из причин, по которым мы с ней больше не подруги.

Я наблюдала за языком тела Моники. Она не смотрела мне в глаза, когда говорила. Она впилась взглядом в здание библиотеки и говорила быстро, будто за ней гнались. Упоминание о Кайле явно ее смутило.

– Я думала, что у меня галлюцинации, когда увидела ее в отеле. После колледжа я старалась избегать общения с ней. – Моника снова накинула шарф на шею. – Я уверена, что она надеялась вывести меня из себя своим отношением к Эли. Я совершила ошибку, представив его как звездного автора. Она, как обычно, решила действовать исподтишка. Затаила обиду. Я перестала общаться с ней после колледжа, потому что больше не могла выносить ее бесконечные драмы. Она продолжала писать мне, звонить и отправлять сообщения, но я заблокировала ее везде. Это худшее, что я могла сделать, потому что она, как я уже сказала, должна была быть самой важной персоной. Уверена, что мое решение прекратить общение с ней сводило ее с ума.

– Значит, тем вечером вы увидели друг друга впервые после колледжа?

Я была рада, что вывела Монику на откровенность. Пока я не знала, что это значит в плане убийства Кайлы, но тот факт, что у двух бывших подруг были такие спорные отношения, мог означать, что у нее был повод для убийства. Крошечные волоски у меня на затылке встали дыбом, когда я наблюдала, как Моника нервно топчет росистую траву, подбирая слова. Каковы были шансы, что две бывшие соседки по комнате случайно столкнутся на фестивале? Простым совпадением это быть не могло.

Гости уже начали собираться на первое мероприятие. Я посмотрела на часы. Нужно было возвращаться в магазин, но я не могла упустить шанс услышать, что еще скажет Моника.

– Ну, не совсем так. Мы сталкивались на некоторых общих мероприятиях, но я изо всех сил старалась ее избегать. – Улыбка Моники быстро угасла. – Никто из наших девчонок ее тоже не любил. Честно говоря, я вообще не представляю, кому она могла искренне нравиться. По большей части ее просто терпели, потому что боялись последствий. Что она могла, так это напакостить.

– Ты думаешь, Кайла пыталась сорвать презентацию Эли, чтобы тебе отомстить?

– Да. – Моника переступила с ноги на ногу. – Ты ее знала. Это не должно тебя удивлять. Разве ты не помнишь, какой она была королевой драмы? Постоянно врала, сплетничала, пыталась вызвать сочувствие своими нелепыми историями. Отвратительная личность. Не сомневаюсь, она готова была на все, чтобы разрушить мою карьеру. Раз уж она настроилась на вендетту, то, я не сомневаюсь, если бы ее не убили, остаток выходных она потратила бы на то, чтобы уничтожить мою репутацию и репутацию Эли.

Мне захотелось сказать, что Эли отлично с этим справляется и без Кайлы, но откровения Моники были интереснее.

– Кайлу интересовал лишь один человек, всего один – она сама. – Голос и взгляд Моники стали суровее. – Не знаю, зачем она вообще явилась на Фестиваль тайн, но я не стала бы исключать, что она узнала о нас с Эли.

– Подожди, ты думаешь, она приехала на фестиваль из-за тебя?

Это было что-то новенькое. Моника потерла затылок, сжала прядь волос в кулаке.