– Чем могу быть полезен, сэр? – вежливо поинтересовался он, улыбаясь одними усами.

– Меня зовут Эдди Флинн. Я адвокат – пришел сюда, чтобы повидаться с Энди Дюбуа.

Помощнику шерифа Леонарду, похоже, не понравилось такое развитие событий. Не говоря ни слова, он направился в помещение позади своего рабочего места, подозрительно поглядывая на меня, как будто я собирался украсть колокольчик со стойки.

Минуту спустя он вернулся и сказал:

– У Энди Дюбуа не запланировано никаких визитов. И вообще, сейчас еще не время для посещений.

Моя рубашка уже прилипла к телу от пота. Я еще не выпил кофе, не позавтракал, почти не спал, и мне было интересно, как будут выглядеть его усы после того, как я сломаю ему нос.

– Послушайте, адвокат Энди пропал без вести. Я здесь, чтобы представлять его интересы. Мне просто нужно сначала с ним встретиться. Не заставляйте меня идти к судье за судебным ордером. Просто впустите меня.

– Насколько я понимаю, его адвокат – Коди Уоррен. Вы не можете получить судебный ордер на встречу с человеком, который не является вашим клиентом.

За спиной у Леонарда возник какой-то грузный мужчина. Фунтов на пятьдесят потяжелей, чем следовало бы, с красным лицом, явно недовольный происходящим. На темно-синей рубашке у него был значок, и я предположил, что это и есть местный шериф. Более пристальный взгляд на бейджик с именем подтвердил это. Да, это был шериф Колт Ломакс – человек, который засвидетельствовал подпись Энди под признанием, а вероятно, сам его и написал.

Пару секунд я молча разглядывал обоих. Улыбки на их физиономиях. Скрещенные на груди руки. А потом повернул голову и посмотрел налево. Две болтающиеся туда-сюда на пружинах дверцы, высотой мне разве что до бедра, были единственным, что отделяло меня от помещения за ними. В этом офисе открытой планировки толпилось еще с полдюжины помощников шерифа. Слева, в углу, располагался личный кабинет шерифа, а в центре задней стены я заметил открытую стальную дверь, за которой виднелся темный коридор – судя по всему, вход в тюремный блок. Я подступил к распашным дверцам чуть ближе, чтобы получше разглядеть камеры изолятора.

– И куда это вы намылились? – поинтересовался Леонард.

Я проигнорировал его, приглядываясь. В этом блоке было около полудюжины камер, двери некоторых были открыты. Изолятор временного содержания был тут относительно небольшим. Большинство его обитателей наверняка проводили тут максимум два-три часа, прежде чем предстать перед судом.

– Еще один шаг, сэр, и вы будете арестованы, – предупредил Леонард.

Я шагнул назад, повернулся и вышел из здания, не сказав ни слова.

Полсотни футов от управления шерифа до конторы Коди Уоррена обошлись мне в обожженные шею и руки. Мне срочно требовался крем от загара и душ. Но вместо этого я открыл дверь с именем Уоррена на табличке. Кондиционированный воздух внутри был, пожалуй, лучшим, что случилось со мной в то утро.

Дама средних лет поднялась из-за своего стола и подошла ко мне.

– Сожалею, но в данный момент мы не можем взять новых клиентов, – объявила она.

– Я не клиент. Меня зовут Эдди Флинн. Меня прислал Александр Берлин.

Лицо ее с вежливо приподнятыми уголками губ и приветливо распахнутыми глазами моментально исказилось тревогой.

– Он нашел его?

– Насколько я знаю, нет. Он послал меня сюда, чтобы я взял на себя защиту Энди Дюбуа. Мне нужно поговорить с кем-нибудь об этом деле, и я хочу попытаться выяснить, что случилось с мистером Уорреном.

Без всякого предупреждения дама заключила меня в медвежьи объятия, так плотно сомкнув руки, будто могла вот-вот сорваться с высокого обрыва. В тот момент я был рад, что не успел позавтракать: все съеденное могли выдавить из меня обратно, как пасту из тюбика, а заодно и весь воздух из легких.

– О, огромное вам спасибо! – с чувством произнесла она, наконец отпуская меня.

Я лишь сделал глубокий вдох, чтобы опять наполнить легкие.

– Я Бетти Магуайр, офис-менеджер Коди. И секретарь. Вообще-то здесь только я и Коди, но он любит называть меня менеджером… Господи, до чего же я рада, что здесь появился хоть кто-то еще, с кем я могу поговорить! Шериф… Ну, по-моему, он втайне рад, что Коди пропал. Они никогда не сходились во взглядах, а в последние годы все стало только хуже… Но я что-то заболталась – пожалуйста, присаживайтесь, не хотите ли чего-нибудь? Чаю? Лимонада?

– Было бы здорово выпить немного водички и кофе, – ответил я.

Она указала мне на стул и скрылась в задней комнате – ее платье в цветочек и тугие кудряшки химической завивки так и подпрыгивали при каждом шаге.

Я оглядел контору. Два письменных стола… Ряд канцелярских шкафов вдоль противоположной стены… Сертификаты и лицензии на осуществление адвокатских услуг в рамках, фотографии Коди и Бетти, стоящих с клиентами и гордо демонстрирующих то, что, по моим предположениям, было чеками на отсуженные крупные суммы. Коди был далеко не крупным мужчиной, намного мельче Бетти. Поскольку Бетти была в том же платье, я предположил, что фото недавние. У Коди были седые волосы, большие проницательные глаза и приятная улыбка. Некоторые говорят, что все, что нужно адвокату из маленького городка, – это обаятельная улыбка, чтобы сиять ею с рекламного щита на шоссе, и легко запоминающийся номер телефона.

Бетти вернулась со стаканом воды и стаканом чая на подносе.

– Простите, кофе тут пьет только Коди, а весь запас у нас вышел неделю назад…

– Всё в порядке, спасибо.

Я залпом осушил стакан воды, сделал глоток холодного чая, но он оказался для меня слишком сладким.

– Когда вы в последний раз видели мистера Уоррена?

– Почти неделю назад. Это совсем не похоже на Коди – уйти и ничего мне не сказать… У него нет семьи, он никогда не был женат. Он всецело поглощен работой. И искусством. Он коллекционирует картины. Это его жизнь. Я подумала, что он мог поехать навестить кого-нибудь или просто потерял свой сотовый. Коди пропал уже больше недели назад. Последней весточкой, которую я от него получила, было текстовое сообщение. Он спрашивал, не значат ли для меня что-нибудь буквы «F» и «C».

– К чему бы это?

– Я не знаю – и нет, на тот момент это ничего для меня не значило. И до сих пор не значит.

– Коди живет где-то в этом городе?

– Конечно, и я уже побывала у него дома. Когда я подъехала туда, его машины на подъездной дорожке не было. В доме тоже никого. Я набрала его по мобильному – нет ответа. Так что заволновалась и позвонила в полицию.

– Они смогли отследить его мобильный телефон?

Бетти ненадолго примолкла, нахмурившись, а потом ответила:

– Миленький вы мой, в управлении шерифа и пальцем ради него не пошевелят! На словах-то на всё горазды, да ни хрена не делают, простите за мой французский…

Нижняя губа у нее задрожала, она сделала глубокий вдох и осторожно вытерла глаза пальцами с длинными ногтями, выкрашенными в ярко-желтый цвет. В центре каждого ногтя виднелись камешки разного цвета, а вокруг них – узорчик из камешков поменьше.

– Как вы думаете, исчезновение Коди как-то связано с делом Дюбуа?

– Точно не могу сказать. У Коди не было врагов. Единственными людьми, которые его недолюбливали, были представители закона и окружной прокурор, конечно же. Козел драный, простите за мой…

– Не переживайте, – сказал я и сделал еще глоток приторно-сладкого чая, едва не почувствовав, как от него у меня на зубах трескается эмаль. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти Коди. Но мне нужно срочно разобраться с делом Дюбуа. У Коди были какие-нибудь теории, какие-нибудь заготовки, с которыми я мог бы ознакомиться?

– Материалы по нашему делу были у него в багажнике. Он всегда забирал их домой, чтобы поработать над ними вечером. Единственное, что у меня тут могло остаться, – это заключение нашего эксперта.

– Коди привлек эксперта?

– Только одного, независимого судмедэксперта.

– Довольно необычно.

– Только не для Коди. Доктор Фарнсворт раньше работал в бюро судмедэкспертизы в соседнем округе, сейчас на пенсии. Коди всегда проводил собственную аутопсию жертвы в каждом случае убийства. Фарнсворт – честный человек, чего я не могу сказать о нашем окружном судмедэксперте.