Ивор раскрыл правую ладонь, в которой появились клубы ледяной энергии, они собирались в кристаллики льда и кружились из стороны в сторону.

— И вот так.

Он раскрыл вторую ладонь и в ней появилась огненная энергия яркого красного оттенка. Языки пламени танцевали, сплетаясь друг с другом.

Глаза Флоки готовы были выпасть от того, насколько сильно он их раскрыл.

— Один всемогущий! Когда мне пришло видение о спасителе Мидгарда я и подозревать не мог, что им окажется существо, целиком и полностью нарушающее законы не просто Мирового Древа, а всего сущего!

Ивор сжал кулаки обратно, развеяв энергию и устало упал головой на подушку. Его тело болезненно ныло, но в слова Флоки вряд ли бы поверил. Да что уж, никто бы не поверил в существование практика, который нес в себе два атрибута.

— Как давно он у тебя?

— Совсем недавно. Но я использовал его, как чистую энергию. Без основных правил направления потоков энергии.

— Хм, хм… И как? Насколько эффективно?

— Ну… Удалось завалить кучу нечисти разок и уронить существо истинного льда.

— Одной лишь чистой энергией⁈

— Угу.

— Да ты с ума сошел! Один великий! Ты если начнешь правильно знаки складывать и потоки распределять, весь Каттегат спалить можешь. Мать моя… Ох… Это же невероятно. Ты как будто бы практик на этапе формирования солнца, но с энергией поздних стадий Начертания Рун, понимаешь? Повезло еще что себя не спалил в процессе. Огонь один из самых опасных элементов. Он имеет самую большую отдачу и как следствие больше других атрибутов может нанести урон практику, что использует его.

— Флоки. Научи меня пользоваться огнем.

Глаз мужчины дернулся.

— Обладатель красного пламени просит меня научить. Я знал, что Мировое Древо качается, но чтобы настолько. Конечно, парень. Сочту за честь. Какой же практик откажется от возможности изучить красное пламя? Вот только времени у тебя не так много, судя по вашим разговорам.

— Ну тут все в порядке. Я, можно сказать, схватываю на лету.

— Итак, ты понимаешь, о чем я говорил? Основы те же, суть другая.

Ивор кивнул головой, крепко сдерживая пламя в руке и придавая ему вытянутую форму. Всю ночь он провел за тем, что выполнял указания Флоки, который очень тщательно ему разжевывал то, что обычно преподают практикам в академиях на первом-втором годах.

— Будь внимателен, всегда действуй от себя. Если со льдом ты можешь быть более вариативным и, как атаковать, так и защищаться, то пламя больше рассчитано на атаку. Разумеется, есть различные пламенные барьеры, но покрыть себя огнем, как ты делаешь льдом… Можно, конечно, но я бы не советовал.

Флоки подвернул свою рубаху, под ней вся кожа выше пояса была сильно обожжена.

— Как видишь, иногда приходится идти на жертвы.

Ивор пытался следовать зову сердца и управлять пламенем также, как льдом, но получалось ужасно. Огонь был очень гордым и своенравным атрибутом.

— Что-то еще?

— Пока все, сначала почувствуй, как пламя разрастается по твоим каналам, как оно заполняет тебя, как лесной пожар. Пойми принцип того, как двигаются языки пламени и позволь им также двигаться в твоей руке. Помни, что твой огонь будет статичным, потому что создан из энергии. И тем сильнее он будет, чем естественнее ты будешь им управлять. Ах, ну и не переусердствуй

— Это как?

— Вероятнее всего, ты слышал о технике самосожжения. Огонь будет забирать твою жизнь в обмен на силу. Это доступно лишь практикам огня и, с невероятно редким исключением практикам воды. Пока будут гореть твои каналы, ты сможешь использовать энергию в пять раз большую, чем имеешь. Но как итог, каналы потом не восстановить. Останешься калекой.

— Это ж в какую ситуацию нужно попасть, чтобы такое использовать?

— Ну, сынок, ситуации разные бывают. Иной практик может хотеть сохранить жизнь, даже ценой культивации.

— Но зачастую наоборот, чуть ли жизнью не жертвуют ради культивации, — как-то странно усмехнулся Ивор.

— А ты знаешь, о чем говоришь, да? Впрочем ладно. Отдыхай. У тебя есть время до рассвета.

— Спасибо тебе, Флоки.

— Да брось. Если полотно идет по верному пути, то ты спасешь Мидгард, а значит это мне еще придется говорить тебе спасибо.

Юноша улегся как можно удобнее и прикрыл глаза. За столько времени он впервые чувствовал себя зверски уставшим. Но, далеко не сломленным. Если бы он не встретил Ольгу в этих краях, и, если бы не доброжелательный, пусть и странный Флоки, он бы точно пропал.

Слушать тишину в своей голове было очень непривычно.

Самым странным было то, что Ивор даже не допускал в своей голове мысли о том, что он мог оставить Звездочку.

Сейчас юноша был столь же силен, сколь сильны Великие Князья. Но стоит ему ступить чуточку выше, чтобы закрепиться на этапе Начертания Рун, как он перепрыгнет их всех.

А значит, если бы он вернулся обратно на континент Северных Увал, то никто не смог бы ему докучать. Абсолютно каждый обязан был бы считаться с его силой.

Он мог бы отстроить себе дом и спокойно жить где-то на окраине Маяты.

Эти мысли могли бы появиться в его голове.

Но их не было.

Он не допускал и намека на мысль, что может бросить свою семью. А Звездочка была его семьей.

К тому же, какой смысл был ему бежать и искать спокойной жизни, если тот мир, который он знает, вскоре будет уничтожен. Не зазнавшимися и заигравшимися в войну богами, так неведомой абсолютной силой, от которой он бежал в прошлой жизни.

Он провалился в сон. Всего на четыре лучины, но для него в тот миг прошла целая вечность.

Видения. Отчетливые и яркие.

В самом углу космоса, в безбрежных просторах, где сливаются звезды и тают времена, располагалось величественное здание.

Огромное полотно вздымалось к бесконечности. Оно шло откуда-то издалека, опоясывая все величественное здание изнутри.

А в середине стоял ткацкий станок. Он выделялся своей непостижимой сложностью и хрупкостью, словно был создан из звездной пыли и мерцания галактик. Каждый его элемент был вырезан из искристых сфер, а узоры мерцающих рун покрывали его повсеместно. Вечный свет, излучаемый миллионами лучей, окружал этот ткацкий станок, словно огромный вихрь времени, уходящий в бесконечность.

На полотне, как на бесконечном лоскутном одеяле расстилалось великое множество нитей, которые складывались в разнообразные узоры и мозаики, неведомые ни одному живому существу.

Нити складывались друг с другом самостоятельно. Ткацкий станок работал без человека за ним, но делал это невообразимо медленно.

Внезапно раздался щелчок. Бедро станка резко пронеслось к полотну, уплотняя нить, после чего вернулось на место, а челнок вышел на новый круг, пронизывая причудливые многоцветные нити.

Позади звучал девичий голос. Совершенно незнакомый. Не похожий ни на кого-либо.

— Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Рано еще. Я же не готова!

— Не готова к чему? — спросил Ивор, поворачиваюсь, но не успел увидеть того, кто говорил.

Его тут же выбросило из собственного сна, заставляя открыть глаза.

Сердце колотилось от невероятной силы и огромного смысла, что несла картина, увиденная им. Он трепетал так, будто увидел нечто грандиозное.

«Неужели это было то самое Полотно Судьбы?».

Стирая с лица остатки сна, он медленно поднялся с кровати. Как и обещал Флоки, Ивор чувствовал себя более чем здоровым. От ран остались только значительные шрамы. Но впрочем, на его теле сейчас их было достаточно.

Внезапно в голову ударило воспоминание.

Его и одновременно не его.

«Руки. Чистые. Я уже и забыл, какие они, без огромного количества шрамов».

В его голове прозвучали слова, которые он явно говорил во время Турнира Четырех, но одновременно с этим он совершенно не помнил, да и шрамов на руках тогда не было.

Очень много он получил, когда нырнул за Кувшинкой. Остальное было продуктом его вечных сражений.