Они работали дружно. Моррис красил, а Яна руководила и вдохновляла. Интересно было наблюдать, как мультяшный красавец-принц красит дверь в розовый цвет. Когда ещё такое увидишь?

— В следующие выходные совет ратуши собирается организовать городской бал, — Моррис закончил с одним наличником и взялся за другой. — Позволь пригласить тебя стать моей спутницей.

Бал — это что-то из сказок. Праздник, музыка, венский вальс, нарядные дамы и кавалеры, взмахи веерами, смех, взгляды. Сколько раз Яна описывала балы в своих фэнтезийных историях. Разумеется, ей бы хотелось увидеть всё это вживую, но…

— Нам же нельзя видеться.

— А мы и не увидим друг друга. Это будет бал-маскарад.

Хитро. Яна подозревала, что маскарадом бал стал по настоянию Морриса.

— Я подумаю.

Какое "подумаю"? Конечно, Яна согласна!

— Совет ратуши хочет учредить приз за лучший костюм.

Какие креативные идеи начал выдавать совет ратуши, как только его главой стал Моррис.

— Думаю, это будет приятный сюрприз для горожан. Городские балы не устраивались уже несколько лет.

— Даже не сомневайся, — Яна горячо поддержала Морриса. Она гордилась им как градоначальником. — Кстати, кое-кто собирается пойти по твоим стопам. Тоже стать градоначальником.

— Кто? — он развернулся.

— Этот кто-то сделал для тебя подарок, — Яна вспомнила, что Жанетт просила передать свою поделку Моррису. — Подожди минутку. Сейчас принесу.

Она успела сделать всего пару шагов, и вдруг в пояснице кольнуло так сильно, что в глазах потемнело. Колени подкосились…

Глава 41. Лучший доктор

Чтобы не упасть, Яна схватилась за первый попавшийся предмет. Она не виновата, что им оказался Моррис. Он бросил красить, чтобы поддержать её. Бросил в прямом смысле — кисть отлетела в сторону.

Боль вроде бы и прошла, но её последствия были неприятными — кружилась голова, поэтому Яна продолжала держаться за Морриса.

— Тебе плохо? — встревоженно спросил он.

— Поясница, — коротко объяснила Яна.

Она и до этого ненавидела знак Атай, а сейчас в ней вскипели ещё более недобрые чувства по отношению к атайцам и их дурацким ритуалам. И если атайцам Яна пока ничего плохого сделать не могла, то метку хотелось немедленно уничтожить, а то эта зараза, похоже, начала созревать.

Теперь понятно, что действовать надо более радикально и в лоб. Их с Моррисом первоначальный план очень громоздкий — сделать артефакт, позволяющий беспрепятственно перемещаться по землям атайцев, и идти к ним разбираться и требовать аннулирование ритуала. Сколько на это уйдёт времени? Не проще ли уничтожить метку механически? Может, Яне спалить её при помощи пирокинеза?

Новый приступ боли и головокружения нагрянул неожиданно. И хоть Яна всеми силами сопротивлялась обмороку, но всё же отключилась…

Сознание возвращалось медленно. Почему-то сначала заработал слух. Яна всё ещё была в полной темноте, но звуки уже различала. И это были очень приятные звуки — тихая умиротворяющая музыка. Шум прибоя, шорох листьев, весенняя капель.

Яна наслаждалась мелодиями природы, но вскоре стала различать на фоне музыки негромкие голоса. Разговаривали двое мужчин. Причём, один из них — Моррис. А вот низкий баритон второго был Яне незнаком. Они беседовали очень тихо, на пределе слышимости, но всё же она спокойно улавливала смысл.

— Она будет спать около часа. А когда проснётся, недомогание пройдёт, — сказал баритон. — Музыкальное зелье поднимает и в гораздо более тяжёлых случаях.

Это ведь он о Яне? Значит, она сейчас под действием зелья. И поскольку обладатель баритона ей его прописал, то выходит, он — доктор? Интересные у него методы лечения.

— Почему это произошло? Метка вызрела? — спросил Моррис.

Несмотря на то, что слова прозвучали тихо, в его голосе чувствовалось сильное напряжение. Яна и сама заподозрила, что боль может означать именно вызревание. И если это случилось, её должно начать тянуть к предназначенному. Она прислушалась к своим ощущениям. Внимательно прислушалась. Ничего нового. Как тянуло к викингу, так и тянет.

— Думаю, процесс вызревания пока не завершился, — будто подтвердил мысли Яны обладатель баритона.

— Но ей было очень больно, — тихо возразил Моррис.

— В том и дело. Вызревание не должно сопровождаться болью. Это процесс достаточно приятный.

Хм. А баритон, похоже, не доктор. Или не совсем доктор. Он ещё и в магических метках разбирается. Целитель-маг? Но почему Моррис ему столько всего рассказал про Яну? С ненадёжным человеком он бы не стал делиться тайнами. Выходит, Моррис ему доверяет.

— Тогда что было? — продолжал он с тревогой расспрашивать не-совсем-доктора.

— Похоже, это был сигнал-предупреждение от брачной магии. Тот, с кем она связана ритуалом… — баритон замолчал, будто подбирал слова или что-то обдумывал, — думаю, с ним случилось что-то нехорошее.

Вот тебе на. Неужели предназначенный во что-то влип? Нельзя сказать, что Яна питала к нему тёплые чувства. Но всё же презумпцию невиновности никто не отменял. Может, он такая же жертва варварских ритуалов, как и Яна. Ей не хотелось, чтобы с ним случилось что-то серьёзное. Пусть себе будет жив-здоров только подальше от Яны.

Эх, вот что мы, девочки, за люди? Нам надо всех спасать. Видимо, Яне придётся сначала вытащить своего непутёвого предназначенного из передряги, а уже потом отфутболить на все четыре стороны.

— Такое может снова повториться? — спросил у собеседника Моррис. Тревога его не отпускала.

— Зелье замедлит проявление брачной магии. Но, не уверен, что его хватит надолго.

 — Есть ли какое-то другое зелье — более сильное? Как можно полностью избавиться от проявлений брачной магии?

— Атайской магии противостоять сложно. Я знаю только один гарантированный способ избавиться от знака Атай.

— Какой?

— Я не могу его посоветовать.

Мужчины замолчали. Яне казалось, что между ними идёт борьба взглядами.

— Я понял, о чём ты, — нарушил тишину Моррис. — О дамарийском огненном ритуале? Магический огонь уничтожит и сам знак Атай и брачную магию…

— …и сделает её зависимой от демона, — перебил его не-совсем-доктор. Всё это время он оставался спокойным, в отличие от Морриса, но последнюю фразу произнёс резко. — Это не выход. Ритуал сломает ей жизнь. Ты знаешь, как я к этому отношусь.

— Разумеется, я никогда не предложу ей это. Она слишком мне дорога, чтобы подвергать её риску.

Яна лихорадочно обдумывала новую информацию. Оказывается, от метки можно избавиться, если пройти дамарийский ритуал. Но если сделать это, Яна приобретёт дамарийскую сущность… и демона…

Нет, к такому она не готова. Если Яна побывает в ритуальном огне, это будет уже не она. У неё никогда не получится стать прежней.

Она мысленно несколько раз повторила: нет, только не это. Повторила-то повторила, но ей вспомнился рисунок Кристофа. Что если в огне всё-таки она? Означает ли это, что Яна решится на ритуал?

Она услышала, как мужчины выходят из комнаты. Дверь закрылась. И снова стала слышна убаюкивающая музыка — мерный шум дождя.

Яна слушала-слушала да и заснула. Но даже сквозь сон она ощутила, что Моррис вернулся и сел рядом с кроватью. Его присутствие умиротворяло сильнее, чем музыка. Яна не знала, сколько времени находилась в блаженном релаксе, но когда, наконец, открыла глаза, почувствовала себя отдохнувший и полной сил.

Она приподнялась на локте и посмотрела вокруг. Увиденное удивило. Это не её комната. Уютная, но чужая. Где же Яна? Сориентироваться не получалось, потому что за окном было темно. Наверное, сейчас глубокая ночь. Сколько же времени она была в отключке?