– Никто не может знать этого! Быть может, вы умрёте уже завтра!

– Ого, по-моему, здесь уже начались угрозы… – нехорошо прищурившись, произнёс маг. – Осторожнее, милорд, вы ступаете по тонкому льду.

Каладиус, похоже, намеренно величал Бердона милордом вместо обращения «ваше высочество», более подходящего его титулу принца и великого князя. Сейчас он походил на укротителя хищников, который нарочно провоцирует зверя, чтобы затем подавить его волю и подчинить себе.

– Я не собирался угрожать вам, мессир, – даже гнев принца, казалось, угасал под ледяным взглядом волшебника. – Но я должен сказать, что считаю ваше предложение абсурдным, а потому полагаю, что в этом заседании нет нужды. Как великий князь Латиона, я объявляю себя наследником своего брата!

– Но это также не по обычаям, милорд, – усмехнулся Каладиус. – У вас нет на это права.

– Да? А почему же одни обычаи можно нарушать, а другие – нет? – Бердон понимал, что это – его последний бой, и что он либо победит, либо проиграет, а потому готов был стоять до конца.

– Это зависит от того, кто их нарушает, – жёстко ответил Каладиус, на сей раз не взяв на себя труд именовать оппонента даже милордом.

– Объяснитесь, мессир! – дрожа одновременно от гнева и от страха, проговорил принц Бердон, тогда как остальные уставились на мага с выражением священного ужаса, окончательно поняв его затею.

– Охотно. Я предлагаю членам Совета выбрать сторону. Вы можете поддержать принца Бердона и те пресловутые обычаи, которые, на мой взгляд, не стоят выеденного яйца, или же принять мою сторону, то есть сторону человека, который покровительствовал ещё прадеду короля Тредда. Человека, который помогал укрепить наше королевство, который десятилетиями стоял на его защите. Я говорю вам: нам не нужен король Бердон, так как он не принесёт пользы Латиону. Выберем молодого короля, чьи силы ещё не подорваны приближающейся смертью. Делайте выбор, господа, сегодня вам не удастся отсидеться!

Подкошенный ужасом, Бердон почти рухнул в кресло. Та прямота, с какой выступил Каладиус, значила лишь одно – он тоже пойдёт до конца. Принц понимал, что никто за этим столом не дерзнёт выступить против древнего мага. Во всём Латионе не было такой силы. А это значило лишь одно…

– Мессир, мне кажется, вы позабыли спросить моего мнения, – раздался тихий, надорванный голос.

Это был Тиен. Было видно, что он собрал всё своё мужество в кулак, но и его едва достаёт, чтобы произнести эти слова.

– Ваше мнение не имеет значения, ваше высочество, – спокойно, но твёрдо ответил маг. – В истории бывают моменты, которые должны свершаться помимо, и даже против воли её участников. Если вы хотите блага своей стране – вы согласитесь вне зависимости от своего мнения.

– Я не готов быть королём, мессир…

– Это никогда не узнаешь, пока не попробуешь, ваше высочество. А попробовав, возможно, вы войдёте во вкус. К власти быстро привыкаешь, уж поверьте мне на слово…

– Это переворот!.. – побелевшими губами, прошептал Бердон.

– Не драматизируйте, милорд, вы покамест ещё не король! – поморщился Каладиус. – Господа, делайте выбор! Что вы предпочтёте – личные амбиции одного человека, или же благо всей страны?

– Но, кажется, принц Тиен ещё не дал согласия… – робко заметил канцлер.

– Можете считать, что уже дал, – отмахнулся маг. – Итак, господин канцлер, вы являетесь воплощением порядка и закона в нашем королевстве. Ваш голос по праву должен быть первым.

– Я выбираю благо королевства, мессир, – тихо, но решительно ответил тот, стараясь не глядеть на Бердона.

Тот же предсказуемый ответ был получен и от остальных членов Совета, за исключением, конечно же, опального принца. Бердон, поняв, что проиграл, вскочил и, яростно шипя, вышел, или скорее даже выскочил за дверь.

– Что ж, ваше высочество, – обратился Каладиус к Тиену, бессильно спрятавшему лицо в ладонях. – Поздравляю, теперь вы – официальный наследник латионского престола. У вас есть немного времени, чтобы привыкнуть к этому, но будьте готовы, что в любой момент вы станете нашим королём!

Подавленный, растерянный Тиен, неловко поднялся на ноги, нервно кивнул присутствующим и вышел. Следом поспешили удалиться и другие члены Совета, тоже едва держась на ногах от перенесённого потрясения. Вскоре в кабинете остались лишь Каладиус и канцлер.

– Разве из его высочества получится хороший король?.. – с сомнением произнёс канцлер.

– Не хуже, чем из прочих! – отмахнулся Каладиус.

– Но вы же понимаете, что принц Бердон может стать проблемой?

– Не думаю. Во всяком случае, эта проблема очень просто решается.

Побледнев ещё больше, канцлер склонился перед великим магом и поспешил выйти. Каладиус же, звякнув в колокольчик, велел принести ему кидуанского вина и таз с тёплой водой для ног в комнату, смежную с королевскими покоями. Он намеревался ожидать кончины Тредда, чтобы всё последующее наверняка прошло гладко. Вряд ли Бердон решится выкинуть какой-то трюк, но всё же лучше было бы быть поблизости.

Старый принц по сути был прав – это действительно был переворот, и то, насколько просто он произошёл, красноречивее любых слов свидетельствовало о том могуществе и влиянии, какими обладал великий маг при латионском дворе. Кажется, он уже превзошёл даже самих королей, и ему впору было давать некий особенный титул, подчёркивающий его положение. Впрочем, он был Каладиусом, и это само по себе уже звучало весомее любого титула.

– Что говорят медикусы? – несмотря на почтенный возраст, Каладиус каждое утро взбирался на эту крепостную башню дворца, чтобы лично взглянуть на лежащий за рекой город.

Сегодня было ненастно, несмотря на середину лета. Низкие тучи, похожие на клоки плохо сваляной шерсти, стремительно мчались, подгоняемые холодным северным ветром, словно штурмуя столицу королевства. Порывы ветра то и дело швыряли в лицо мелкую морось, куда более неприятную, чем обычный дождь. И очертания Старого города терялись в этой хмари, становясь похожими на те же тучи, упавшие на землю под тяжестью вод. Но великий маг, не одно столетие проживший в этом городе, без труда узнавал в этих мутных пятнах знакомые очертания.

– Похоже, что эпидемия пошла на спад, мессир, – ответил человек, стоящий рядом. В отличие от Каладиуса он, похоже, пробыл здесь дольше – с пол его шляпы капала вода.

Летом 1344 года руны Кветь в Латион пришла синивица. В четвёртый раз за последние десять лет. Такого раньше не бывало. Эпидемии случались всегда, но, как правило, не более одного раза в десять, а то и двадцать лет. Каладиус знал, что виной тому были грязь и нечистоплотность города, а также невероятная скученность людей, особенно в Новом городе.

В последнее время в королевстве было неспокойно. Лето выдалось неурожайным (как, впрочем, и многие другие лета до него), поэтому в провинции свирепствовали банды, большей частью состоящие из разорившихся колонов и беглых крепостных. Спасаясь от них, в столицу каждый день прибывали всё новые и новые люди. До недавнего времени, пока город не был закрыт на карантин.

Хвала богам, относительная изолированность Заречного квартала и Старого города не позволили болезни распространиться и там. Заболевшие были, но их было немного – не настолько много, чтобы вызвать пандемию. А это значило, что двор может не выезжать из города и сохранить хотя бы видимость власти и порядка.

Увы, но порядок этот, в основном, распространялся именно на Заречный район. Все мосты, ведущие на этот берег, были заблокированы армией. Людей, пытающихся попасть в Заречье, ещё издали предостерегали от перехода, а тех, кто отказывался подчиниться, просто расстреливали с безопасного расстояния, после чего специальные команды, приняв меры предосторожности, сбрасывали трупы в реку. Это было не лучшим решением, ведь вода Труона так или иначе могла попадать в колодцы, но тащить возможную заразу в дворцовый квартал тоже не хотелось.