Однако же Камилла не походила ни на одну, ни на другую. Она была бы косулей среди волков, и её съели бы непременно. Но всё же причина того, что она была сомнительной кандидатурой на роль леди домена, была не в этом. Все понимали, что в этом случае она станет лишь ширмой для своего властолюбивого брата, а это значило, что политика Колиона не изменится. И этого нельзя было допустить.

Впрочем, как мы помним, Увилл и сам предпочёл бы, чтобы домен возглавил Борг Савалан. Утверждение Камиллы вновь создало бы для него некое подвешенное состояние, оставившее бы его внутри той самой системы, из которой он планировал выбраться. Однако же он решил не сбрасывать со счетов и сестру, полагая, что в случае благоприятного исхода придумает, как это можно использовать.

Увилл энергично принялся за работу. Для начала он поручил одному из своих вассалов, чьи владения лежали к северу от Колиона, где и без того густые леса были ещё гуще, подыскать несколько мест для лагерей. Увилл понимал, что со временем на него может открыться настоящая охота, а потому решил сразу создать несколько укромных убежищ, где его отряды могли бы уходить от погонь.

Каждый вассал из числа тех, что решили присоединиться к Увиллу (то есть, по сути, каждый вассал) отправились по своим родовым замкам, чтобы провести подготовку. Запасы стрел, оружия, доспехов, упряжи грузились на подводы и отправлялись к условленному заранее месту. Также без особых раздумий вслед за своими хозяевами отправлялись кузнецы, скорняки, оружейники. Увилл словно создавал этакий домен в домене — территорию, на которой именно он будет правителем, и которая будет неподконтрольна новому лорду Колиона.

Осень — также время для сбора оброка, и населению домена было, конечно, объявлено, что это, возможно, последний раз, когда они платят такие низкие подати. Люди Увилла старательно разогревали недовольство простонародья, и весьма преуспели в этом! Во многих деревнях горячие головы требовали идти войной на все домены разом, и все уже заранее ненавидели нового лорда, кем бы он ни был.

Усиленно распространялись слухи о том, что король Увилл не покинет простой народ, и что он станет сражаться за то, чтобы все жили благополучно. И его самого, и его людей охотно приютили бы в любой деревушке, отдав для них лучшие хаты. Увилл уже стал превращаться в полумифического персонажа сродни богу-королю Вейредину. Наверное, населению Колиона полшага оставалось до того, чтобы провозгласить его самого богом, спустившимся на землю.

Именно местные простолюдины подобрали отличные места не только для основного лагеря повстанцев, но и для ещё трёх дополнительных. Каждый лагерь был расположен так, что отыскать его без проводника было практически невозможно. Лучшие звероловы указали на эти места, к которым вели лишь потайные тропы.

Также силами местных жителей туда были переправлены припасы. Они же должны были и строить дома. Однако с этим возникли некоторые трудности.

— Дерево-то сырое, и погода сырая… — ворчливо пояснил плечистый чернявый мужик. — Срубить-то дом можно, да только начнёт сохнуть — тут-то его и покорёжит… Выдержать бы дерево-то…

— Сам ты дерево! — беззлобно огрызнулся ответственный за постройку лагеря. — Ты ж видишь — зима на носу! Где прикажешь государю зимовать-то? Под снегом, что ль, аки куропатка? Рубите пока времянки хоть! Зиму надо пережить!

Мужик задумался, почесал роскошный мясистый нос, раздвоенный на кончике.

— Погуторить надобно с мужиками, — пробасил он и отправился к кучке деревенских, что ждали результата переговоров.

Впрочем, он довольно быстро вернулся.

— Дайте нам лошадей, сколько сможете, — обратился он к интенданту.

— Это ещё зачем?

— Брёвна возить, — как ни в чём не бывало пояснил мужик. — Мы за пару дней хаты в Хохлушках разберём, а затем их надо будет сюда перетаскать. А здесь-то уж мы вмиг всё обратно соберём!

— Вы что — свои дома хотите сюда перетащить? — опешил интендант.

— Выходит, так, — залихватски ухмыльнулся чернявый.

— А сами-то как перезимуете?

— Да уж как-нибудь! — махнул рукой мужик. — Мы-то что? Мы — люди привычные! Землянки покамест выроем, или ещё какие времянки. А его величество государь наш не должон в холоде да сырости зиму зимовать!

— Тогда — за дело! — интендант хлопнул мужика по широкой груди. — Благодарю вас от имени его величества!

— Да будет! Он ведь ради нас, простых мужиков-то страдает! Надобно и нам с ним той же монетой расплачиваться!

Прошло чуть больше двух недель и посреди необъятного хвойного леса вырос небольшой лагерь, в котором без проблем могла уместиться сотня человек. Работа здесь так и кипела — всем хотелось, чтобы к приезду короля всё было уже готово. Появился и частокол, и погреба для продуктов. Рабочие изменили даже русло ручейка, протекавшего шагах в двухстах от частокола так, чтобы он теперь проходил прямо через лагерь.

Когда начались холода, и земля стала хрустеть под ногами по утрам, лагерь был уже готов принять своего властелина.

Давин как мог отговаривал Камиллу принять прошение вассалов Колиона. Он понимал, что Стол всё равно не утвердит её, и не видел смысла ей участвовать в этом. Возможно, истинной причиной были его опасения, что она вдруг исчезнет. Впрочем, истинные причины редко используют в качестве аргументов, а на все прочие доводы Камилла неизменно отвечала:

— Это — вотчина моих предков, мой лорд. Как я взгляну им в глаза на Белом Пути, если даже не попытаюсь вернуть их исконные земли?

Для Давина, с его несколько болезненным отношением к чести и традициям, это был железный аргумент, и на какое-то время он отставал от девушки. Однако же выдохнуть полной грудью он смог только после заседания Стола, которое было созвано в Колионе.

Вассалы Колиона выдвинули две кандидатуры — Камиллы Тионит и Борга Савалана. По счастью, лорды, не колеблясь, выбрали второй вариант. Надо сказать, что Камилла, за которой Давин наблюдал исподтишка, не выглядела удручённой из-за подобного исхода голосования. Скорее он читал на её лице облегчение.

Напротив, лицо Борга Савалана было довольно хмурым. Похоже, он ожидал какого-то подвоха и не слишком-то спешил возвращаться в Колион. Однако по его правую руку сидел ни кто иной как Давил Савалан, лорд домена Латиона и по совместительству его дядя, и вот уж его выражение лица было явно торжествующим.

Ну и, разумеется, больше всего взгляды присутствующих приковывало к себе лицо самого Увилла. Тот выглядел спокойным и насмешливым. На его голове по-прежнему красовалась та самая корона, что так выводила из себя лордов Стола. Когда он только объявился, все вассалы Колиона как один отвесили ему глубокий почтительный поклон. Да и в дальнейшем они всячески выказывали ему свою почтительность. Должно быть, это в немалой степени усугубило дурное настроение Борга.

После оглашения решения Стола лицо Камиллы, как мы уже упоминали, скорее просветлело, лицо Борга сделалось решительным, но довольно угрюмым. Что же касается Увилла, то он ухмыльнулся язвительной и явно презрительной улыбкой, кивком головы дал понять, что всё слышал и всё прекрасно понял, после чего отвесил довольно шутовской поклон новому лорду Колиона.

— Лорд Савалан, прошу принять мой замок во владение, — проговорил он. — Надеюсь, вы дадите мне хотя бы несколько часов, чтобы сделать последние приготовления, прежде чем я стану бездомным бродягой?

И, не дожидаясь ответных слов Борга или же каких-либо реплик со стороны лордов, он, резко повернувшись на каблуках, стремительно вышел. Давин отметил, как побледнела при этом Камилла. Надо отметить, что Увилл не удостоил свою беглую сестру ни единым словом, да и взглянул на неё за всё время лишь раз или два.

— Не переживайте, Камилла, — нежно положив ладонь ей на руку, прошептал Давин. — Ему это будет только на пользу. Возможно позже, когда с него сойдёт вся эта спесь, он вернётся в Танн совсем другим человеком.