— Мне тоже кое-что нужно сказать, — Тереса решила поделиться с Джозефом опасениями, что тоже заразилась.

— Хорошо. Но сначала я.

Тереса успела съесть ещё пару кусочков ростбифа, пока Джозеф собирался с мыслями. Просто не могла устоять, настолько было вкусно. Под это блюдо он, вообще, мог говорить ей что угодно — она любые его слова примет положительно и благожелательно, даже если они будут из ряда вон. А они, судя по его лицу, скорее всего такими и будут.

— Тереса, — он произнёс её имя серьёзно.

Так серьёзно, что это побудило её на время оторваться от ростбифа. Хотя сделать это было нелегко. Они пару секунд молча смотрели друг на друга. Тересе нравилось изучать его серьёзный взгляд, в котором вдруг промелькнули ироничные искры.

— А знаете, о чём я думал, когда готовил обед? — он улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Какие приправы использовать для ростбифа? — предположила Тереса.

Ой, чувствовала она, что не о приправах он хочет поговорить. И точно.

— Нет. Думал о вас. Я уже сделал вас своей ассистенткой, потом содокладчицей, что дальше?

Он посмотрел провокационно. Будто Тереса должна знать ответ. Но она не знала. Дальше-то действительно некуда. Но Джозеф смотрел и смотрел, и ей пришлось выдать хоть какую-то версию.

— Соавтором диссертации?

Он усмехнулся и покачал головой. И правильно сделал. Рано ещё Тересе о диссертациях думать. Ей бы академию закончить для начала.

Она снова принялась за ростбиф — не хотела дать ему остыть. Только теперь совмещала полезное с приятным: наслаждение от изумительного блюда с поглядыванием на проректора. А он, судя по всему, готовился развить мысль о должности Тересы в его жизни.

Она слегка побаивалась — вдруг это порча шалит, и Джозеф собрался декламировать реплики из спектакля. Поэтому сыграла на опережение.

— Позвольте вкратце познакомить вас с тезисами, которые я подготовила. Прямо сейчас, чтобы не терять время, — и тут же, не делая паузы, изложила первый. — Я подумала, неплохо было бы в докладе затронуть тему работы зооменталистов с общественными насекомыми — такими, как пчёлы. Есть ментальные практики, которые, к примеру, побуждают пчёл роиться, что имеет огромное значение в пчеловодстве, так как может увеличить производство мёда.

Неожиданный поворот темы привёл Джозефа в лёгкое замешательство. Он не выглядел готовым обсуждать пчёл и мёд. Но, сделав над собой титаническое усилие, поддержал разговор.

— Интересная тема.

— Также я хотела затронуть вопросы ментальной работы с крупным рогатым скотом. Есть методики, повышающие удои.

— Удои, — Джозеф потёр подбородок.

Было заметно, что и тема удоев ему тоже не очень близка. Но Тереса продолжала выкладывать актуальные зооментальные проблемы. В итоге Джозефу всё же пришлось подключиться к обсуждению содержания будущего доклада. Ей удалось так его увлечь, что за бурными дебатами они и не заметили, как расправились со своими порциями.

— Должен сделать вам комплимент, — под конец обеда выдал Джозеф. — Вы отлично подготовились.

Тереса довольно улыбнулась. Не зря же она всю ночь не спала.

— Я тоже хочу сделать вам комплимент, — поднимаясь из-за стола, произнесла Тереса. — Я ещё никогда не пробовала ничего подобного. Изумительно, — искренне призналась она.

Пришла очередь Джозефа довольно сиять.

— Только вы рано встали из-за стола, — он попытался взглядом усадить её обратно. — У нас ещё десерт. Шоколадный торт со взбитыми сливками и клубникой.

Тересе казалось, что она сыта и не сможет прикоснуться к еде ближайшие пару часов, но после того, как было озвучено название десерта, решила, что всё-таки сможет.

Джозеф принялся собирать тарелки, чтобы высвободить место для десерта. Тереса не могла не помочь. Они вместе понесли грязную посуду на кухню.

Она шагала за ним, взгляд упирался в его широкую спину. И вдруг Тереса кое-что заметила — длинный белый волос на его камзоле. Он смотрелся там как совершенно чужеродный элемент. Тересе смертельно захотелось снять волосинку с благородной дорогой светло-серой ткани. Но руки были заняты. Осуществить задуманное получилось, только когда они зашли на кухню и поставили посуду возле мойки.

— Дьер Джозеф, позволите убрать волос с вашего камзола? — спросила она, заходя за его спину.

— Конечно, — он развернул голову, пытаясь разглядеть что там.

— Белый, — показала Тереса.

И, судя по длине, женский. Видимо, Джозеф встречался сегодня с какой-то блондинкой. Мысль о блондинке, повесившейся на его шею и оставившей на камзоле волос, восторга не вызвала. Тереса пропиталась к этой неаккуратной даме неприязнью. Могла бы волосы собрать в какую-нибудь причёску.

Джозеф рассматривал волос, нахмурившись.

— Это уже не первый.

— Не первый? — Тереса не поняла, что означает фраза.

— Да. Похожий я находил на сиденье своего мобиля. Может, и этот там же подцепил. Я показывал его своему проклятийнику. Он полагает, что волос принадлежит женщине, которая как-то замешана в порче.

Вот уж чего Тереса не ожидала.

— Выходит, та, что наслала порчу, постоянно крутится возле вас?

— Насылала, скорее всего, не она. Так считает мой проклятийник. Но, тем не менее, она сыграла какую-то роль.

— Вы не догадываетесь, кто это?

— Пока нет. Но я разберусь, — заверил Джозеф.

Он посчитал вопрос с волосом исчерпанным и занялся более приятным делом — десертом. Достал из холодильного шкафа блюдо с тортом. Торт был полностью залит шоколадом. Красиво и аппетитно, но Тереса догадалась, что десерт требует доработки, потому что Джозеф снова надел фартук.

— Не хватает взбитых сливок и клубники, не находите? — соблазнительно улыбнулся он и достал из холодильного шкафа нужные ингредиенты.

Тереса заворожено смотрела, как он взбивает сливки. Вот удивительно, она же сыта, так почему эта упоительная картина будит голод? Или это не голод, а какая-то разновидность эстетического удовольствия? Или это какое-то другое удовольствие, не эстетическое? Запутавшись в своих чувствах, Тереса не нашла ничего лучшего, как вернуться к предыдущей теме.

— А знаете, если уж у нас зашёл разговор о порче… — она решила, что самое время рассказать, что теперь они с Джозефом товарищи по несчастью, — на мне, похоже, тоже порча.

— На вас? — Джозеф сбавил темп взбивательных движений и посмотрел на Тересу со смесью самых разных чувств.

— Это ещё не точно. Но меня предупредили.

— Подождите. Но это же легко проверить. На вас есть проклятийная метка? — его взгляд прошёлся по открытым участкам тела Тересы. Хотя этих участков-то почти и не было. На ней же деловой костюм. — Вы проверяли? Помочь с осмотром? — предложил он с готовностью.

И такая решимость в глазах. Казалось, только кивни Тереса головой в знак согласия — и он тут же бросит недовзбитые сливки и начнёт раздевать.

— Метки нет, — успокоила Тереса. — Её и не должно быть. У меня порча в точности как у вас.

На лице Джозефа отобразилось ещё большее удивление.

— Как у меня? У вас тоже бывают видения?

— Видений нет. Но подождите, а разве у вас есть?

— Эм… некоторые, — Джозеф отставил сливки и начал невозмутимо нарезать клубнику.

— Но мы же думали, что речь о тяге произносить реплики из спектаклей? А какие у вас видения? — Тересе стало жутко интересно.

Джозеф остановил взгляд почему-то на её губах. Помедлил немного. Потом взял половинку самой спелой клубнички и поднёс к её рту. Губы открылись сами собой. И следующее мгновение подарило сразу два приятных ощущения — вкус сладкой клубники на языке и мимолётное прикосновение его пальцев к губам.

Ягода растаяла ароматным соком. Голод сделался сильнее.

— А почему вы решили, что у вас такая же порча, как у меня?

Он обмакнул вторую половинку клубнички во взбитые сливки и поднёс к её губам. Тереса снова не смогла сопротивляться соблазну. Ягода в нежной сливочной пенке оказалась ещё изысканней на вкус.