***
Первые ходоки прибыли к королю Увиллу, едва лишь встал санный путь, из местечка под названием Осины. Как и всякий уважающий себя домен, Колион имел несколько спорных территорий, из-за которых велись вялотекущие столкновения с соседями. Одной из таких как раз и являлась довольно крупная деревня Осины, которая на данный момент принадлежала домену Боажа. Причём принадлежала уже много лет — её потерял ещё отец, а может и дед Увилла. И однако же именно жители этой деревеньки первыми вспомнили о былой принадлежности домену Колиона.
Хитрый замысел Увилла давал свои плоды. Парламентёры были в курсе истории о Духовицах, причём в их версии молодой Увилл не только освободил несчастную деревню от гнёта феодалов Диллая, но ещё и попутно освободил жителей Духовиц ото всех налогов. И теперь они пришли просить вернуть их поселение в родной домен, хотя молодой король сомневался, что хоть кто-либо из присутствующих здесь помнил те времена, когда ими владел лорд Колиона.
Впрочем, Увиллу было наплевать на это. Он восседал сейчас, возвышаясь над коленопреклонёнными просителями на троне, специально изготовленном по его приказу. Трон находился на возвышении, и чтобы воссесть на него, требовалось пройти целых шесть ступеней. В свете свечей серебряный обруч тускло поблёскивал на широком челе самопровозглашённого короля. Не так давно Увилл заметил первые седые нити в своих волосах, но это не только не расстроило его, а привело в полнейший восторг. Ему казалось, что седина придаст ему величия. Впрочем, пока эти редкие седые волоски были почти незаметны.
— Понимаете ли вы, что лорд Салити не отдаст мне ваши земли добровольно? — доброжелательно, но строго произнёс он после сбивчивой заискивающей речи селян, как говорят обычно учителя или священники. — Вполне вероятно, что мне придётся начать войну с доменом Боажа.
— Жизнями и здоровьем наших деток заклинаем вас, ваше величество, — понеслись в ответ очередные мольбы. — Нету нам житья никакого в этом Боаже! Мрём и сами от голоду, и детишки наши.
— Я никогда не слыхал, чтобы лорд Салити обижал людишек непосильным оброком, — Увилл продолжал разыгрывать спектакль, хотя сердце его сейчас пело от восторга. — Уж не клевещите ли вы на своего господина?
— Как смеем мы, государь? — испуганно отвечали селяне. — Но, с вашего позволения, нынче любой оброк кажется большим в сравнении с тем, что платят тут, в Колионе.
— Что ль мы не люди, государь? — пробасил другой голос. — Отчего ж нам отдавать барину треть урожая, когда другие отдают лишь шестую часть?
— Так обратились бы к своему сеньору.
— Обращались мы, — горестно вздохнули люди. — Велели высечь, да и вся недолга. Даже разговаривать не стали.
— Сват мой до сих пор лежит, очухаться не может, — с тщательно подавляемым гневом проговорил один. — Боимся, помрёт, не доживёт и до весны… Так отходили-то его плёткой…
— Почитай, все, кто отправились к милорду Торби, и по сей день на животе спят, — поддакнули другие.
— Плёткой, говоришь? — потемнел лицом Увилл, причём его реакция была не более, чем хорошо сыгранной ролью. — Должно быть, этот ваш Торби слишком высокого о себе мнения! Если бы кто-то из моих вассалов посмел сделать нечто подобное, я лично отходил бы его за это!
Можно было побиться об заклад, что многие из вассалов Увилла позволяли себе и большее безо всяких последствий, но сейчас он уже не ощущал себя лордом домена. Сейчас он был императором — мудрым, справедливым, неравнодушным к чаяниям народа. Он говорил так, как, наверное, сказал бы в этом случае сам Вейредин.
— Что ж, — сурово кивнул он, оглаживая бороду. — Считайте, что я принял вашу просьбу, добрые люди. Отныне я, Увилл Тионит, лорд домена Колиона, считаю вас, жителей деревни Осины, своими подданными, и буду защищать вас, если потребуется. Но я попрошу вас обождать до весны. Весной я обращусь к лорду Салити, и если получу отрицательный ответ, то… Заберу вашу деревню силой! А теперь ступайте себе, да покамест помалкивайте об этом, и велите домочадцам вашим помалкивать. Если прознает про это ваш сеньор — боюсь, вам крепко не поздоровится…
Глава 21. Поступь короля
— Его величество король Увилл Тионит прислал меня, чтобы обсудить возможность передачи домену Колиона деревни Осины с тысячей тремястами акрами[114] окружающих земель, которые ранее принадлежали нашему домену, лорд Салити, — барон Гардон поклонился и протянул свёрнутое сопроводительное письмо.
Увилл намеренно не поехал сам, хотя обычно такого рода переговоры велись между правителями доменов. Поскольку он теперь — король, то ему по статусу не положено ездить на встречи с «простыми» лордами. А потому он отправил Гардона, как королевского посла.
Увилл не ожидал ничего от этих переговоров. Даже если бы он поехал лично, вся разница была бы в том, что Локор Салити рассмеялся бы в лицо ему, а не Гардону. А потому он не мог упустить возможности слегка унизить старого лорда, а также проявить свой королевский статус.
— «Король Увилл»? — презрительно фыркнул Салити. — Похоже, мальчишка совсем заигрался!
Локор Салити был представителем старой когорты. На несколько лет старше Давина, он всегда имел хмурый и мрачный вид. Его домен граничил с дикими палатийскими землями, что периодически доставляло ему немало хлопот на северной границе, поэтому он всегда был довольно отстранён от всей подковёрной возни, что происходила между доменами. Поэтому, хотя он исправно приезжал на все заседания Стола, большинство лордов относилось к нему как глубокому провинциалу, живущему где-то на задворках.
Его привыкли не брать в расчёт, но это не значило, что он был не опасен. Частые стычки с северянами заставляли Локора держать не слишком-то большое, но неплохо подготовленное войско, и то, что он не спешил применять его против своих коллег по Столу, говорило скорее не о его миролюбивости, а о разумности. И всё же общественное мнение явно недооценивало лорда Салити.
— Вы говорите о моём государе, милорд, — гордо вскинул голову Гардон. — Прошу вас выбирать выражения!
— Не смешите меня, сударь! Сколько бы вы не называли корову жеребцом, она всё равно им не станет!
— Я ещё раз прошу вас, милорд, осторожней выбирать выражения! — теперь уж краска бросилась в лицо даже насмешливому обычно Гардону. — Не будь я послом, представляющим интересы моего государя, я вызвал бы вас на дуэль за такие слова!
— А теперь, сударь, заговариваетесь уже вы! — возвысил голос Салити. — Я не потерплю, чтобы в моём доме разбрасывались нелепыми вызовами какие-то мелкопоместные дворянчики!
Гардон был вынужден смирить гнев. Несмотря на то, что Увилл, понимающий, что подобное дело не решить дипломатией, призывал его не слишком-то осторожничать и вести себя сообразно званию королевского посла, но всё же старый лис прекрасно понимал, что согласно существующего права лорд Салити вполне может приказать сейчас бросить его в каменный мешок или высечь, а может даже и убить. Поэтому барон был вынужден проглотить оскорбление и заговорить уже куда более спокойным тоном:
— Прошу прощения, лорд Салити. Мои слова действительно были необдуманны и недопустимы. Я допустил промах и поставил под угрозу то дело, с которым прибыл сюда…
— Прошу, не трудитесь! — усмехнулся Салити. — Это ваше так называемое дело не стоит и луковой шелухи! Неужели лорд Тионит всерьёз решил, что я тут же поступлю так, как он сказал? Указанные земли — мои, и домен Колиона не имеет на них ни малейших прав!
— Указанные земли ранее принадлежали деду его величества Увилла, — возразил Гардон. — Потрудитесь прочесть, всё написано вот здесь…
— Полноте, сударь, — Салити небрежно отбросил бумагу на стол, даже не развернув. — Я прекрасно знаю, что там написано, и меня нисколько это не беспокоит.
— Но вам наверняка неизвестно, милорд, — сделав над собой очередное усилие, проговорил Гардон. — О том, что ранее к его величеству прибыла делегация жителей означенной деревни Осины с просьбой принять их под его опеку и защиту.
