Пусть всё случится. Пусть произойдёт. Пусть ночь будет сумасшедшей. Яна хотела поцелуя этого мужчины, пусть у него и дикий блеск в глазах. Хотела ощутить его жажду, его нетерпение, его желание.

Одно бесконечно долгое короткое мгновение ничего не происходило. В Яне накапливалось напряжение — взрывоопасное, искрящееся, как заряд электричества. Ещё ни разу предвкушение поцелуя не было настолько захватывающим дух — будто балансируешь на краю пропасти.

— Не убежала? Пожалеешь! — пообещал он.

Так вот для чего была секунда передышки? Яне давали шанс спастись. Не воспользовалась — теперь спасения не будет. Готовься к пытке.

Она видела, как расширяются его зрачки. Он втянул воздух через сжатые зубы — последняя попытка побороть себя. Безуспешная…

Он прильнул к её губам с неистовостью. Может и старался быть нежен, но не получалось. Пил жадно и не мог напиться. Ещё ни разу Яну так не целовали. С таким горячим шальным упоением. Настолько яростно и глубоко, будто в этом поцелуе весь смысл жизни. Будто ничего ни до ни после не будет существовать. Есть только здесь и сейчас. Он и она. И их неутолимая страсть, сконцентрированная в интимном танце губ и языка.

Сколько это длилось? Яна перестала ощущать реальность и течение времени. Прошла целая вечность, прежде чем он решил её пощадить. Отстранился. Позволил сделать один глоток хмельного лесного воздуха. Переложил её руки себе на шею. И снова начал целовать. Только теперь терзал нестерпимой неспешной нежностью… до стойкого головокружения…

— Скажи мне своё настоящее имя, — он оторвался от её губ и заглянул в глаза.

Сложно сопротивляться настойчивому синему взгляду. Больше не хотелось.

— Яна.

— Я-на…

Волна удовольствия прокатилась по телу от того, как хрипло и нежно повторил он её имя…

Но вдруг обострённый слух уловил посторонний звук. Неправильный и тревожный. Свистящий. Будто что-то пролетело мимо уха на огромной скорости. Стрела?!

Яна никогда подобного не видела. Происходящее было похоже на кадр из фильма.

Стрела вонзилась в дерево рядом с ней, успев задеть плечо Морриса. Рукав его рубахи оказался порван, на ткани растекалось пятно крови.

В следующее мгновение Моррис повалил её на землю и прикрыл собой. У Яны в жилах кипел адреналин. Что происходит? Кто-то охотится на ночных животных и нечаянно пустил стрелу не туда? Моррис напряжённо прислушивался. Ей подумалось: вдруг стресс спровоцирует его демона? Несколькими минутами раньше ей тут угрожали, что демон выходит из-под контроля. Но сколько они не целовались, никто никуда не вышел.

— Всё хорошо, — успокаивающе прошептал Моррис. — Стрелок ушёл.

Оно и понятно. Охотничек-недоучка сбежал с места преступления, пока его не вычислили. Если попадётся Моррису на глаза, тот же его в бараний рог свернёт.

Викинг встал и помог Яне подняться.

— Он больше не вернётся, — уверенно сказал Моррис, разглядывая стрелу.

Хорошо, если не вернётся, но стрелок и так успел порядком навредить. Яна, нахмурившись, смотрела на плечо Морриса.

— Ничего серьёзного. Царапина, — заверил он.

Но она была другого мнения:

— Нужно обработать.

— У вас есть чем? — удивился Моррис.

О, какой респект в его глазах. Ну да, не у каждой девушки глубокой ночью в лесу водятся перевязочные средства. Или его удивило даже не наличие аптечки, а хладнокровие Яны?

У неё ещё случится шок и ступор — потом попозже, когда осознает всю опасность того, что только что произошло. А пока не до этого. Нужно оказывать первую помощь пострадавшему.

Яна сходила за своим рюкзаком, который оставила у соседнего дерева, и велела Моррису сесть. Тот послушно выполнил команду — опустился на траву и привалился спиной к стволу. Она пристроилась рядом.

Сначала безжалостно расправилась с рукавом. Пришлось его оторвать, чтобы открыть доступ к ране. Моррис за её действиями наблюдал с усмешкой. Какой покладистый у Яны пациент.

Она достала из рюкзака аптечку. Проскочила мысль, может, если бы Яна её с собой не взяла, то она и не понадобилась бы. Подруга Полина любила говорить, что мы накликиваем беду, когда к ней готовимся заранее. Оставив эту мысль для обдумывания на досуге, Яна взяла чистую салфетку и намочила её настойкой руйгузских трав. Настойку эту страшно нахваливал Бонифас. Она и дезинфицирует, и заживляет, и обезболивает. Одна беда — обезболивает настойка не сразу, сначала наоборот, щиплет и жжёт.

— Монсир Моррис…

— Просто Моррис.

Хорошо.

— Моррис, будет немного больно.

Яна приложила салфетку к ране. Он не издал ни звука, но его зрачки мгновенно расширились. Мужественный викинг. Он только не может вытерпеть не целоваться, а боль вон как терпит. Она приподняла салфетку и подула на рану.

Видно было, как Моррису стало приятно.

— Я-на, — он зажмурился.

Чёрт! Как будоражит, когда он произносит её имя.

— Должно быстро зажить, — она снова приложила салфетку к плечу. — Рана не такая и большая. Хорошо, что стрелок криворукий.

— Да нет. Думаю, стрелок очень меткий, — невесело усмехнулся Моррис. — Он попал ровно туда, куда и целился.

— Он целился вам в плечо? — удивилась Яна.

— Он хотел, чтобы стрела лишь чуть чиркнула по плечу. Это было предупреждение.

— То есть он целенаправленно хотел попасть в вас? — у Яны в голове не укладывалось. — Я думала, это дамариец охотился на ночного зверя и случайно пустил стрелу не туда.

— Дамарийцы не пользуются стрелами.

— Тогда кто?

— Это была Атайская стрела.

Глава 23. Самая лёгкая победа

Знак Атай, Атайская магия, а теперь ещё и стрела тоже Атайская. Опять Моррис говорит загадками. Но если до сих пор было просто непонятно и на этом всё, то теперь непонятно и тревожно. Наверное, самое время обо всём его расспросить.

Яна ещё раз подула на рану и начала перевязывать плечо.

— Что это значит, Атайская стрела? Кто её пустил?

— Кто-то из атайцев.

Моррис взглянул на Яну так, что, мол, это же очевидно.

Может ему и очевидно, но она ни разу о них не слышала, и они ей заранее не нравились. Что это за странные игры — пулять стрелой в человека?

— Кто такие атайцы? — Яна закрепила повязку. — Вам нужно оставаться в неподвижном состоянии хотя бы четверть часа, пока подействует настойка, — добавила она со строгостью врача-хирурга.

— У вас знак Атай, но вы не знаете кто такие атайцы? — Моррис хмыкнул, вложив в своё хмыканье сразу три эмоции: удивление, недоверие и иронию.

— Я про знак Атай слышала только от вас. Если вы о моём шраме на пояснице, так я всегда думала, что это я в детстве обо что-то поранилась, — Яна положила аптечку в рюкзак.

— Знак у тебя с детства?

— Да.

Медицинские процедуры были закончены. Яна осталась довольна тем, как справилась с обязанностями медсестры, хоть до этого ни разу ничем подобным заниматься не приходилось. Но рана, и правда, оказалась не очень серьёзной.

— Расскажите, про этих ваших атайцев, — Яна снова повторила просьбу и села на траву рядом с Моррисом.

— Расскажи, — поправил он, и вдруг притянул её к себе, прижав к здоровому плечу.

Какая наглость! Яна попыталась высвободиться, но он не дал.

— Замёрзнешь. А история длинная. И сама же велела мне посидеть спокойно.

Его плечо, и правда, было заманчиво тёплым. Вот демон он и есть демон. Зачем быть таким соблазнительно согревающим? Яна смирилась — будет греться об викинга. Ночь сегодня такая. На фоне того, что они целовались с азартом умалишённых, посидеть рядышком не так уж и зазорно.

— Атайцы — небольшое шаманское племя, — начал рассказывать Моррис. — Они живут высоко в горах. Гораздо выше, чем дамарийцы. Воздух там настолько разрежен, что обычному человеку трудно дышать.