Увы, сегодня он уже не мог пойти к Логанду. Да и свидание с Кимми, скорее всего, придётся отложить… Кроме множества дел, свалившихся на него вместе с должностью, у него теперь была и приятная забота — нужно было заказать себе лейтенантский мундир. Логанд мог ходить как оборванец — его дело! Линд же собирался сполна воспользоваться своим положением, чтобы досыта утолить юношеское самолюбие.

И, разумеется, нужно было срочно написать отцу. Юноша надеялся, что это реабилитирует его в глазах барона Ворлада после того, как он против его воли избрал службу в городской страже. Стать офицером в двадцать — это чего-то да стоит! Быть может, теперь отец станет благосклоннее смотреть и на их брак с Кимми?..

Преисполненный надежд, Линд отправился к ближайшему портному.

Иной раз Линду начинало казаться, что он намеренно оттягивает свой визит к Логанду. Конечно же, теперь у него стало куда больше дел, чем прежде, но всё же, положа руку на сердце, он вполне сумел бы выкроить часок-другой, чтобы наведаться к другу, тем более, что тот жил совсем неподалёку. И всё же прошло уже четыре дня с тех пор, как он стал лейтенантом городской стражи, а встреча с Логандом так и не состоялась.

Тогда, в тот день, когда он только узнал об отставке друга, его порыв тут же броситься к нему был совершенно искренним, и можно быть уверенным, что если бы не сержант из штаба, перехвативший его на выходе, он безо всяких колебаний направился бы на квартиру к Логанду. Но вот теперь, поостыв и подумав, взвесив всё то, что сказал ему Герро и что он имел возможность обдумать сам, Линд действительно как будто не осмеливался встретиться с бывшим лейтенантом.

Похоже, больше всего он боялся увидеть, в каком состоянии теперь, вероятнее всего, находится Логанд. Пытаться говорить о чём-то с полубесчувственным телом, уворачиваться от брошенных кружек… Но всего страшнее было бы увидеть его жалким и подавленным. Логанд, который всегда был насмешлив, дерзок, даже немного высокомерен иногда… Наблюдать, как он извивается под непомерной тяжестью жалости к себе, хнычет пьяными слезами… Вот этого Линд бы точно не вынес…

И всё же настал момент, когда он не смог найти ни одной причины, ни одного оправдания для того, чтобы не исполнить наконец свой долг друга и бывшего подчинённого. У Линда оказалась свободной вся вторая половина дня, и хотя было весьма соблазнительно потратить всю её на Кимми, он всё же решил, что откладывать визит к Логанду больше нельзя. За минувшие четыре дня чувство вины постоянно нарастало комьями и веригами, волочилось за ним, цепляясь за всё подряд, и ноша эта уже становилась невыносимой. Пора было избавиться от неё.

Наконец Линд решился. Вместо того, чтобы отправиться по хорошо знакомой дороге от кордегардии к дому, он повернул левее, направившись по не менее знакомой улице, поскольку проходила она мимо «Свиных ушей», а дальше, совсем неподалёку от таверны, к ней примыкал переулок, в котором и располагалось жилище Логанда.

Бывший лейтенант снимал небольшую квартирку из двух комнат во втором этаже. Эту квартирку сдавала ему ещё нестарая вдова вполне приятной наружности, которая, вероятно, поначалу явно имела какие-то виды на интересного и перспективного постояльца. Но Логанд, который, в общем-то, не чурался женского общества, заигрывая со служанками в «Свиных ушах» и пощипывая их пышные зады, тем не менее явно не искал серьёзных отношений. Более того, он словно даже опасался их. Так что, испробовав на молодом лейтенанте весь арсенал своих чар, раздосадованная и обиженная хозяйка наконец оставила безуспешные попытки и, словно в отместку, даже слегка подняла плату за жильё.

Линд крайне редко бывал в гостях у друга. Тот никогда не был гостеприимным хозяином, обычно предпочитая встречаться с приятелями на нейтральной территории. И всё же юноше два-три раза довелось побывать на квартире Логанда, хотя и мимоходом. Ничего особенного он не заметил — это была типичная берлога холостяка, обставленная лишь самыми необходимыми вещами. Если бы не забота хозяйки, эти комнаты, должно быть, заросли бы пылью и множеством ненужных мелочей, что являются неизбежными спутниками любого обитаемого жилища, и которые люди обычно скопом именуют просто «мусором».

В общем, та таинственность, которой приятель окружал своё жильё, подобно дракону, ревностно оберегающему вход в свою пещеру, была обусловлена, похоже, не какими-то богатствами, хранящимися там — из тех вещей, что способны рассказать историю своих хозяев пытливому наблюдателю. Это было всего лишь проявлением немного нелюдимого характера самого Логанда, который не спешил впускать посторонних в свой внутренний мир дальше прихожей и, быть может, гостиной.

Каждый краткий визит Линда в логово друга вызывал в нём некий трепет, который на сей раз был стократ сильнее. Он действительно шёл будто в берлогу страшного дикого зверя, который мог разорвать его в один присест.

Хозяйка, по счастью, была дома. У Логанда не было отдельного входа в его квартиру — всем посетителям необходимо было миновать стража в лице этой говорливой и придирчивой дамы. Но сейчас это было даже к лучшему — так Линд мог разведать обстановку.

— Здравствуйте, любезная госпожа, — к своему стыду, юноша так и не сумел запомнить её имени, хотя общался с ней уже несколько раз. — У себя? — мотнул он головой вверх, туда, где находились комнаты Логанда.

— Господин Ворлад! — память женщины была, очевидно, более цепкой и без труда сохраняла имена и лица гостей. — Как хорошо, что вы пришли! Я уж думала, что беднягу Логанда все покинули!..

Только в отсутствии Логанда она могла позволить себе такие слова, да и то лишь потому, наверное, что постоялец был не в лучшей форме. Он приучил её обращаться к нему не иначе, чем «лейтенант Свард». Очевидно, это был его метод держать дистанцию от романтичной вдовушки, поначалу бросавшую на постояльца самые томные и многозначительные взгляды.

— У себя, у себя… — сокрушённо продолжала хозяйка, одним из недостатков которой было неуёмное желание говорить много и безостановочно. — Уже несколько дней не выходил… Не знаю, что он там делает — меня к себе не допускает… Рычит что-то через дверь, а то и просто молчит. Я уж, признаться, начала переживать — не наложил ли на себя руки… С тех пор, как уволился — сам не свой…

Значит, женщина знала об увольнении Логанда, — подумалось Линду. Вероятно, сам он и объявил ей об этом — кому ж ещё?.. Заперся в квартире — это плохо… Признаться, юноша надеялся, что сможет застать приятеля в более людном месте — например, в «Свиных ушах». Быть наедине с осатаневшим от пьянства и жалости к себе задирой — весьма сомнительное удовольствие!

— Пьёт?.. — прервал её Линд, поняв, что сама она не остановится.

— Наверное пьёт! — охотно переключилась вдовушка. — Сам-то он никуда не выходил, да только в последнее время, поди, понатаскал себе бутылок из таверны. Он ведь уже давно запил-то… Сперва ещё как-то пытался держаться, но чем дальше — тем хуже… Недели две уж, почитай, не просыхая-то…

Две недели… Вновь болезненный укол совести. Логанд уходил не громко и внезапно хлопнув дверью. Он отдалялся постепенно, словно вопил о помощи. И никто его не спас… И ведь не только он, Линд, ничего не сделал!.. Что он-то? Они с Логандом знакомы чуть больше полугода… Но все его старые друзья — те, кого он считал друзьями… Почему они допустили всё это? Ведь у них не было Кимми, отнимающей всё внимание и время!.. Они могли бы…

Линд осёк себя, понимая, что просто пытается перевалить вину с себя на других. А главное ведь — теперь уж неважно, кто именно виноват. Важно другое — знаменитый на весь Собачий квартал лейтенант Логанд Свард ушёл на дно, и никто даже не подумал попытаться ухватить его за шкирку… Оставалось надеяться, что ещё не слишком поздно…

— Я поднимусь? — как-то неуверенно спросил он.

— Давно пора! Давно пора! — заквохтала женщина. — Помогите ему, господин Ворлад! Пойдёмте вместе, я хоть гляну — может, там прибраться надо…