– Такие же, как у моей благоверной супруги? – злобно хмыкнул Конотор. – Нашли взаимосвязь между этими двумя ходоками?

– Арионнит, что бывает у королевы, прибыл из монастыря, находящегося в трёх милях от Полтаста, из которого…

– Из которого родом и наш родственничек, – закончил за него король.

– Совершенно верно, ваше величество.

– И это доказывает…

– Ровным счётом ничего, – покачал головой Бабер. – У нас нет доказательств, что они знакомы между собой.

– Не слишком ли невероятное совпадение? Сразу после раскрытия заговора и казни заговорщиков ко двору прибывают двое человек из одного и того же города, причём один из них – дальний родственник одного из главарей мятежников, и втираются в доверие к королеве и принцессе, причём даже чересчур близко… – при этих словах король оскалился словно пёс, на которого замахнулись палкой.

– Похоже, что интимная связь есть только у королевы, – возразил Рент Бабер. – Родственничек, полагаю, староват для принцессы.

– У меня бывали девки и помоложе! – отмахнулся король. – Но дело сейчас не в этом. Похоже, готовится новый заговор.

– Да, похоже, – кивнул Бабер совершенно серьёзно. В этот раз он в кои-то веки был полностью согласен с его величеством, и это действительно выглядело как заговор.

– Не пойму, почему ты не схватишь их, Бабер? Уверен, у них не останется тайн от твоих ребят!

– Простите, ваше величество, но если вы согласитесь послушать меня, то я бы ещё подождал. Возможно, вскоре объявятся и другие.

– Ты дождёшься до того, что в один прекрасный день меня отравят или проткнут брюхо!

– Уверяю вас, ваше величество, до этого не дойдёт! Мы не выпускаем их из виду ни на минуту.

– А если они смажут губы королевы ядом? – Конотор вновь возвращался к любимому кошмару.

– Когда в последний раз вы целовали королеву, ваше величество? – усмехнулся Рент Бабер. – Не беспокойтесь, я отвечаю за всё!

– Хорошо, Бабер, я доверюсь твоему чутью. Но после…

– Уверяю, ваше величество, все виновные будут наказаны!

– На этот раз надо избежать шума! – в очередной раз напомнил Конотор. – Хорош король, все родственники которого пытаются его укокошить!

– Такое случается с великими монархами, ваше величество.

– И всё же на этот раз никаких казней! Всех, кого отыщем, уничтожим тихо в застенках. Что же касается жены и дочери… Ни у кого не должно возникнуть сомнений!

– Я что-нибудь придумаю, ваше величество! Можете полностью довериться мне!

– Ты – бесценный человек, Рент Бабер!

– Надеюсь, вы не будете забывать об этом как можно дольше, ваше величество! – вставая, поклонился пунтиец.

***

На этот раз, в отличие от казни принца Конотора, весь двор оделся в траур. То, что случилось, не укладывалось в головах – в один миг Латион лишился сразу и своей королевы, и своей принцессы, которая оставалась последним формальным наследником трона. Трагедия произошла ровно через два месяца после казни принца, и многие увидели в этом определённую символичность, тем более, учитывая обстоятельства их смерти.

Судя по всему, несмотря на строжайший запрет короля каким бы то ни было способом поминать покойного принца и служить о нём заупокойные службы, убитые горем мать и сестра всё-таки решились на это. В одной из небольших комнаток дворца – маленькой кладовке без окон, по их приказу соорудили нечто вроде часовенки, в которой арионнитский священник и провёл обряд вспоможения и поддержки на Белом Пути.

Увы, комнатка для этого была совершенно неприспособлена – в ней не было притока свежего воздуха, а для обряда требовались воскурения. Кроме того, там же находилась небольшая жаровенка, также необходимая для обряда. Будь хотя бы открыта дверь… Но она была плотно закрыта для соблюдения секретности.

Итог был очевиден – королева, принцесса, а также арионнитский священник, проводивший обряд, задохлись насмерть. Их нашли несколько часов спустя, когда помочь несчастным было уже невозможно. Некоторые придворные подозревали, что это могло быть самоубийство двух несчастных женщин, не сумевших справиться с утратой, но вслух этого, конечно, никто произнести не посмел.

Король, враз потерявший остатки семьи, был безутешен. Это выражалось в том, что теперь он напивался чаще и сильнее прежнего. Короля и раньше боялись, теперь же он внушал нестерпимый ужас. И придворные, и слуги с трепетом готовились к худшему…

***

Сейчас, в этот миг королева Теленея казалась даже красивой. То ли её так красила смерть, то ли она стала следить и ухаживать за собой после начала этой нелепой интрижки. Принцесса Силия, напротив, сейчас выглядела довольно неприглядно – выпученные глаза, искажённый рот, уродливая синева вокруг носа и губ. Фиолетовыми кругляшами на её тонкой белой шее обозначились отпечатки его пальцев.

Было так приятно душить её, такую молодую, красивую. Он овладел бы ею перед смертью, если бы посмел. Уже после смерти он не смог отказать себе в удовольствии и сдавил в ладони ещё тёплую и упругую грудь. Она ему всегда нравилась, жаль, что её больше нет… С королевой он особенно не церемонился и просто свернул ей шею. Прикасаться к этой дряблой, уже покрывающейся едва заметными рябыми пятнами коже лишний раз не хотелось.

Затем уже их тела принесли в комнатку, в которой действительно было не продохнуть от угарного воздуха. Здесь их должны были найти чуть позже. Тащить сюда же тело священника не стали – к тому времени это была просто окровавленная куча мяса и переломанных костей. Его люди всё сделают как надо и сообщат в точности то, что он им велит. Это – надёжные люди, они не станут болтать. Ну а если что – он знает тысячу средств от излишней болтливости.

– А теперь заприте дверь и проследите, чтобы их не обнаружили случайные люди, – скомандовал Рент Бабер, бросая последний взгляд на лежащее тело Силии.

Находившемся здесь людям не нужно было напоминать о конфиденциальности. Всех троих пунтиец знал уже несколько лет, и они полностью выдержали все испытания на верность. Они были надёжнее камней, из которых был сложен дворец. Можно было быть уверенным, что они будут держать язык за зубами. Но сейчас был особенный случай. И даже этим людям он не имел права доверять столь страшную тайну. Ему будет их не хватать, но, в конце концов, они всего лишь люди. Рано или поздно их можно будет заменить.

Что будет с ним самим, Рент Бабер сейчас даже не думал. Избавится ли король от него самого, или не решится на это – какая разница? Пунтиец чувствовал удовлетворение и душевный подъём, как будто он наконец сделал то, для чего был рождён. Даже если завтра ему проломят голову в тёмном коридоре – он не будет ни о чём сожалеть. В конце концов, он с первого дня знал, чем всё это закончится…

– Взгляни, Пелли, какой прекрасный город!

– Ничего особенного, город как город…

– Ты говоришь так, будто бы видела какие-то другие города кроме Торрона!

– По мне они все одинаковы… И куда хуже нашего милого дома…

– Нашего дома скоро может и не стать. Поэтому нам нужно было ехать, ты же знаешь. Если ты станешь придворной дамой и, если даст Арионн, выйдешь замуж за богатого придворного вельможу, нам будет куда проще выиграть все эти тяжбы.

В карете сидели двое – юноша, которому на вид едва ли исполнилось двадцать, и девушка, почти девочка, не старше пятнадцати лет. Судя по всему, этот разговор они заводили уже в тысячный раз, но чем ещё было занять себя в дороге длиной в одиннадцать дней, в этом шатком экипаже, который был настолько плох, что на него не позарились даже кредиторы? Во всяком случае, было очевидно, что в дорогу они отправились не от хорошей жизни.

Юноша и девушка эти были братом и сестрой, причём это было понятно всякому, кто взглянул бы на них – настолько они были похожи. Брата звали Вилиодием, а сестру – Пеллионорой, и это были два последних представителя древнего и некогда весьма могущественного рода Пантатегов, чьи земли когда-то простирались почти вдоль всей восточной границы Санна.