Проклятие оказалось достаточно сильным. В своём мире Лайлита не нашла подходящего мага. Вот ей и подыскали кандидатуру из другого родственного мира — Ольшанского. Подумать только! Ален полагал, что их свело непреодолимое взаимное влечение. Но влечение было только с его стороны. Лайлитой же двигал холодный расчёт. Она просто его использовала. Магией Алена спасала свою. Какой удар по мужскому самолюбию. Оставалось утешиться тем, что в её мире не нашлось мага равного по силе Ольшанскому.

Он бы ещё наверно долго метал громы и молнии, но вдруг в голову пришла одна свежая мысль, которая расставила всё по своим местам. Какими бы ни были мотивы Лайлиты, та ночь имела чудесные последствия. Дочь! Его дерзкая взрывная гордая малышка!

Ален перестал метаться по комнате, опустился в кресло и записал для сыщика голосовое сообщение, велев ему копать дальше. Пока было совершенно не понятно, почему дочь Лайлиты оказалась в земном мире.

Мосток так и манил Валерию ступить на его деревянный настил. Она двинулась вперёд, и Тоцкий, разумеется, тут же тоже пришёл в движение. Они зашли на мост одновременно. Нога в ногу. Просто дуэт мастеров спорта по синхронному плаванью.

Лера глянула на своего спутника-синхрониста недовольно.

— Дьер Ян, почему вы не взяли себе в пару кого-то другого?

Он подарил издевательскую улыбочку:

— Вы же сами видели, никто не проявил ко мне интерес.

Конечно, никто не проявил. Он же ректор. Кто рискнёт навязываться? Надо было самому проявлять.

Валерия пыталась идти быстро, чтобы Тоцкий за ней не поспевал. Глупо, да? Да один шаг этого дьявола равнялся Лериным трём. Спасибо, хоть обувь была удобной — какая-никакая фора. В туфельках у неё вообще не было бы шанса. Впрочем, его и так не было. Осознав, что оторваться от напарника не выйдет и придётся терпеть его компанию, Лера снизила скорость, но зато пошла в словесную атаку.

— Вы же понимаете, дьер Ян, что всё это может быть подстроено? — она сделала многозначительный жест, пытаясь вложить в него сразу три понятия: «туман, неизвестность и мужчина, который бесит». — Вам не кажется странным, что с нами на экскурсию отправился дьер Анджей? Вы говорили, что считаете его купленным человеком Ольшанского.

— Считаю.

— Значит, должны понимать, что он снова может действовать по указке. Вдруг он готовит нам очередную «романтическую» западню? Не допускаете такой мысли?

— Допускаю. Вот именно поэтому и собираюсь держать вас в поле зрения всю экскурсию, чтобы предупредить любые происки дьера Анджея. Пока мы рядом, ни в какую западню не попадём, — Тоцкий самодовольно ухмыльнулся.

Угу, железная мужская логика. В западню не попадём, а сами себе её устроим. То есть он собрался всю дорогу преследовать Леру? Только этого ей не хватало. У неё тут собственные интриги намечены, надо у Златы магию пробуждать, и постоянное присутствие рядом Тоцкого совсем ни к чему.

— Дьер Ян, это излишняя предосторожность.

— Нисколько.

Вот упёртый. Он скользил по ней собственническим взглядом. Похоже, ему очень нравилась его сумасбродная идея держать Валерию в непосредственной близости, как бы назло Анджею и Ольшанскому. А ничего, что они как раз и хотят подстроить так, чтобы он был в непосредственной близости от Леры?

Ей очень хотелось наслаждаться экскурсией и любоваться призрачными туманными пейзажами, открывающимися по обе стороны моста, но вместо этого Валерия ломала голову, как ей справиться с неожиданно нарисовавшейся проблемой в виде Тоцкого, решившего, что он должен сделаться её телохранителем.

Он же тем временем занялся агитационной работой.

— Вы зря настроены враждебно. Мне кажется, в этом деле мы союзники. Разве вам не было бы интересно разгадать их планы? — прищурился Тоцкий лукаво. — Разве не интересно их перехитрить?

Вообще-то, интересно. В Лере в момент вспыхнул азарт. Игра, на которую ей тут намекают, может оказаться крайне увлекательной.

— Допустим, — ответила она Тоцкому.

— Тогда нам, во-первых, нужно держаться вместе. Во-вторых, не спускать с дьера Анджея глаз, а в-третьих, рассказывать друг другу обо всём подозрительном.

Всё, кроме первого пункта, Валерию устраивало. Зато первый не нравился категорически. Но она решила не спорить. Уж Лера придумает способ хотя бы на время отвязаться от пристального внимания Тоцкого.

— Договорились? — он протянул ей руку и взглянул заговорщицки — как на подельника.

— Договорились, — она решила поддержать его жест доброй воли, раз уж они тут вступают в коварный сговор. Может, Лера ещё пожалеет, что согласилась стать сообщницей дьявола, но, как известно, общий враг объединяет. А у них их целых два: Ольшанский и Анджей.

Её ладонь утонула в его горячей пятерне. Он сжал её легонько, но не отпускал чуть дольше, чем положено при партнёрском рукопожатии. И эта лишняя секунда создала непонятное напряжение и в одно мгновение обострила все пять чувств. Лера отчётливо ощутила, что они стоят на деревянном мосточке, который подвешен непонятно на что — просто плывёт в сиреневом тумане. Красный солнечный диск торчит над тёмным лесом одной макушкой — светит едва-едва. Вокруг тишина и никого. Посвистывающая вдалеке птица — не в счёт, она как будто по ту сторону тумана, а по эту — только он, мужчина который бесит. И только его горячая наглая рука, легонько сжимающая её пальцы.

Лера поспешила вызволить ладонь из плена одним резким движением. И сразу же потопала дальше. У этого дьявола даже простые рукопожатия какие-то неправильные, сбивающие с толку. Больше про Тоцкого она старалась не думать, хоть он и шагал рядом. В конце-то концов, Валерия на экскурсии — по сторонам надо смотреть, магической природой наслаждаться. Когда ещё подобное увидишь?

И она наслаждалась. Нет, действительно красиво. Таинственно и даже чуть жутковато. По обеим сторонам мосточка открывались живописные картины, но вот прямо по ходу туман оставался густым, и было не понятно, куда ведёт мост, и когда он, наконец, закончится.

В этих раздумьях Лера прошагала пару минут, начиная терять связь с реальностью — всё вокруг было слишком призрачным и зыбким, и вдруг эта связь неожиданно обнаружилась. Нет, туман так и не рассеялся, зато Валерия услышала вопль. Реалистичненький такой, с чертыханиями и даже крепкими словцами. Насколько она смогла различить, вопил Анджей. В крапиву угодил или что?

Они с Тоцким переглянулись и ускорили шаг, чуть ли не до бега. Наконец-то, туман начал рассеиваться и взгляду открылась прелюбопытная картина…

Полянка, на которую вывел мостик, выглядела мило — ковёр из низкорослых шелковистых трав. Обрамляли полянку заросли разносортных растений, высотой — где по колено, где по пояс. И вот как раз оттуда, где эти заросли были особенно густыми и особенно высокими, и раздавались отчаянные чертыхания.

Валерия почти сразу заметила в гуще местных чертополохов Анджея, облепленного с ног до головы колючками. Он почему-то стоял, согнувшись, и держался за спину. Попыток выйти из зарослей не предпринимал, только красноречиво, используя местные идиоматические выражения, проклинал всех причастных и непричастных к внезапно постигшей его беде.

Моника крутилась тут же. Залезать в чертополохи, ей, чувствуется, не хотелось. И она издалека протягивала Анджею руку помощи. Тот отчаянно тянулся, не меняя своей скрюченной позы, но дотянуться не мог, и поток его красноречия становился всё забористее и забористее.

Лера пыталась восстановить последовательность событий, приведшую Анджея в столь плачевное состояние, но у неё не получалось. Скрюченность ещё можно было бы объяснить тем, что ему неожиданно спину прихватило. Но зачем было лезть в заросли местных бурьянов?

Заметив появившихся на поляне Валерию и Тоцкого, Анджей взмолился о помощи. Лера, конечно, всей душой сочувствовала его бедственному положению, но, желание лезть в чертополохи у неё, как и у Моники, было не достаточно жгучим. Она помнила предостережение Филиппа, что не все местные растения безобидны. Не про эти ли репейники он говорил, что их колючки вызывают зуд?