– Значит, на том и порешим! – подытожил Кол. – Задержимся здесь на столько, на сколько понадобится, а затем направимся в Пунт. Если мы будем защищены от заклятий поиска, то лучше уж поживём несколько недель в какой-нибудь гостинице в Найре, чем будем сидеть в норке и ждать, пока все кошки сбегутся, чтобы нас сцапать. Ну а что касается меня, то я постараюсь использовать этот временный отдых, чтобы как следует выспаться и отъесться. Постараюсь, словно медведь, запасти побольше жира на предстоящую зиму, тем более, что в отличие от медведя, мне зимой много спать не придётся.

Следующие дни протекали для наших героев совершенно по-разному. Кол и Бин откровенно блаженствовали, чревоугодничая и просыпая по десять часов в сутки. Кол научил Бина игре в кости, а также нескольким простым карточным играм, весьма распространённым среди легионеров, которые не прочь были скоротать часы во время дежурств, и теперь оба от души резались в эти игры. В такие минуты по всему дворцу время от времени раскатывались вопли Бина, который оказался весьма азартным игроком, и весьма бурно переживал как победы, так и проигрыши, а также хохот Кола, который каждое действие своё или же Бина сопровождал множеством прибауток.

Изредка к ним присоединялся Варан, и тогда шум стихал. Бин при мастере Теней становился тихим и нервным. Он с трудом подбирал слова в ответ на реплики бывшего охотника, чаще отделываясь какими-то жестами и односложными фразами. Кол, напротив, говорил за двоих, перешучиваясь и пересмеиваясь с Вараном, но за этой лавиной слов скрывалась настороженная холодность, которую можно было разглядеть в глазах бывшего легионера. Варан был неизменно любезен, вежлив и достаточно сдержан. Он легко отвечал на шутки Кола, демонстрируя завидное остроумие, охотно смеялся и пару-тройку раз даже вступал в игру, но и в нём ощущалась настороженная сдержанность, словно у старого слуги, ставшего почти другом, но всегда помнящего своё место.

Однако чаще Варан пребывал где-то в иных местах. Одним из излюбленных была обширная библиотека мага, где было собрано огромное количество книг со всего мира, причём, далеко не все из них имели отношение к волшебству. Варан раскопал старинную книгу, называющуюся «События великих дней, или история походов Увилла Великого», и с огромным интересом читал её, зачастую возвращаясь назад и перечитывая некоторые фрагменты, которые показались ему непонятными, или же особенно занятными.

В библиотеке же он иногда пересекался с Мэйлинн, которая тоже захаживала сюда. Совершенно очевидно, что её интересовала более всего «Искания Белой Башни» Биалла Пивилийского, но несколько раз, входя, Варан замечал, что Мэйлинн при его появлении поспешно захлопывала и отодвигала от себя какую-то книгу. Мастеру Теней не требовалось читать название, чтобы понимать, что это – одна из тех книг, которые были написаны магистрами Ордена Лианы. Очевидно, Мэйлинн искала в ней ответы на мучающие её вопросы. И также очевидно было, что найденные ею ответы мучали её не меньше. Варан, после памятной встречи с Симмером, очень хорошо понимал, что творилось на душе юной лирры. Быть чьей-то марионеткой – участь весьма незавидная. А в случае с Мэйлинн всё усугублялось полнейшей неизвестностью и неопределённостью происходящего. Если Варан точно знал, чей марионеткой он был, то Мэйлинн мучилась вопросом – а были ли они вообще, эти невидимые нити, тянущиеся к коварным кукловодам?

Единственный, кто каждодневно кипел какой-либо деятельностью, был Каладиус. В тот же день, когда состоялся их первый разговор с Вараном, маг попросил у Мэйлинн её амулет, который он незамедлительно унёс в свою лабораторию, по пути бормоча какие-то слова на одному ему известном, по всей видимости – древнеимперском, языке.

Не забыл волшебник и своего обещания, данного Варану. Ежедневно мастер Теней на час или два уходил в лабораторию мага, и буквально на пятый день он вышел оттуда, блистая белозубой улыбкой.

– Вы просто волшебник, мессир! – воскликнул он и тут же рассмеялся, поняв глупость сказанных им слов. – Как же мне не доставало этих зубов! Вот прямо сейчас пойду и попрошу самого жёсткого и сухого мяса, которого только смогут раздобыть ваши слуги, и стану с наслаждением рвать его зубами.

– Спасибо, дорогой мой, – улыбнулся в ответ маг. – Однако, должен вас разочаровать: в моем доме вы не сумеете найти достаточно жёсткого мяса, чтобы удовлетворить своё желание.

Варан счастливо рассмеялся, и направился куда-то, насвистывая простой мотивчик. Может быть, действительно на кухню. По дороге он встретился с лиррой и широко улыбнулся ей. Увидев его, Мэйлинн отметила, насколько он сразу похорошел. Точнее, он был красив и раньше, но дыра в зубах портила весь вид, словно огромная бородавка, или чирей, уродующие самое прекрасное лицо. Лирра совершенно искренне поздравила Варана с приобретением, и тот весьма тепло поблагодарил её.

Вообще Мэйлинн была, наверное, единственной, кто действительно искренне тепло относился к мастеру Теней. Конечно, Каладиус, кажется, совсем не отставал от неё в радушии и теплоте, но Варан почему-то не мог до конца поверить в его искренность, хотя даже такой отличный физиономист как он, не мог отыскать в глазах мага ни капли лицемерия. А вот Мэйлинн – это было другое дело. Варан мог бы поклясться, что она совершенно искренне улыбалась ему, когда они встречались в библиотеке или других местах. Она нечасто заговаривала с бывшим охотником, но всякий раз от этих коротких диалогов его душа словно оттаивала. В общем, Варану не удалось избежать общей участи всех людей, которым удавалось пообщаться с этой удивительной лиррой. Нет, он не влюбился в неё подобно Бину или Колу – Варан вообще сомневался, способен ли он влюбляться. Но всякий раз, когда рядом появлялась Мэйлинн, ему казалось, что в его жизни восходит тёплое и ласковое солнце.

Кроме всего прочего, Мэйлинн старалась по возможности чаще заглядывать в лабораторию Каладиуса. Маг вроде бы ничего не скрывал от любопытной лирры, охотно рассказывал об экспериментах, над которыми он работал, делился своими впечатлениями относительно его исследований анти-поискового амулета.

– Удивительный кристалл, – сообщил он лирре в первый же день. – Он явно выращен искусственно – я ни разу не встречал подобного камня и убеждён, что это не какой-то природный минерал. И теперь мне совершенно ясно, что моей главной задачей станет именно понимание процесса выращивания этого кристалла. Дело в том, что создание подобного заклятия, блокирующего поиск, требует создания мощных контуров зеркалирования. Это вполне можно реализовать для крупных структур, таких, как мой дворец, например. Мастера, создававшие дворец, внедряли эти контуры по моим чертежам, и по сути они представляют собой мангиловые вкрапления, расположенные определённым образом. Можете себе представить, дорогая, что на постройку этого дворца у меня ушло порядка двадцати фунтов мангила! Чего мне только это стоило! Но, возвращаясь, к вашему амулету, при всей моей хвалёной любознательности я почему-то никогда не задумывался, как можно создать вот такой миниатюрный блокиратор. Теперь я вижу, что здесь применена технология мнимых зеркалирующих контуров. Это весьма любопытное решение… Но вам, должно быть, невероятно скучно слушать все эти теоретические рассуждения. Главное, что я хотел сказать, это то, что ваш кристалл – суть сосредоточение мощнейшей магической энергии, а мангиловая цепь играет роль своеобразного предохранителя, без которого вся система окажется нестабильна. Кстати, вы, вероятно, не знали, что этот амулет может стать весьма разрушительным оружием одноразового действия. Высвобожденной энергии вполне хватит, чтобы разнести на куски небольшой каменный дом.

– Я догадывалась об этом, – кивнула Мэйлинн. – Хотя нам ни о чём подобном не говорили, но моего понимания основ магии хватало, чтобы предполагать нечто подобное. Ну а что скажете – вы сможете вырастить подобные кристаллы?