Яна спрятала деньги в тайник — туда, где уже лежала партия бракованных артефактов на удачу, и направилась в гостиную, где Бонифас уже накрыл обед.

Её мысли постоянно возвращались к тому, что узнала от Морриса. Она хлебала овощной суп, который Бонифасу всегда удавался на славу, но не могла сосредоточиться на его утончённом вкусе. Вместо этого прислушивалась к ощущениям в области поясницы. Яне казалось, что она чувствует лёгкое жжение. Ключевое слово здесь "казалось". Может, никакого жжения и не было, но Яна обречена теперь постоянно прислушиваться, не началось ли вызревание метки.

Нужен был план по спасению себя от атайцев. Хоть Моррис и пообещал, что не допустит их поползновений в её сторону, но Яне тоже сложа руки сидеть нельзя. И она тут же придумала первый пункт плана. Что делают дамарийцы, когда им нужен совет? Правильно — идут к своей Зулу. Но ведь и трэ-скавельцам тоже есть куда пойти за советом — к магистру Модестайну. Мудрый, опытный, добрый — вот кто Яне нужен.

От беспокойных мыслей её отвлёк разговор Бонифаса и Этьена. Они обсуждали мероприятие, которое пройдёт сегодня вечером на городской площади. Горожанам должны будут объявить результаты смотра дворов. Мужчины обсуждали, есть ли у лавки шанс получить приз.

Яне очень хотелось, чтобы их двор отметили. Её команда так старалась. Но шансы невелики, ведь красивых ухоженных дворов в городе очень много — каждый первый.

На мероприятие по оглашению результатов Яна и её команда оделись с шиком — во всё лучшее, что у них было, словно речь о вручении Оскара. Когда они вышли из лавки, площадь уже была заполнена горожанами, которые, кстати, тоже выглядели нарядными и торжественными.

Возле ратуши Яна заметила сцену с трибуной. Быстро же её соорудили — ещё утром ничего не было. Напротив сцены был установлен ряд кресел. Видимо, для почётных гостей — бюрократов из ратуши. Простым смертным предполагалось смотреть мероприятие стоя.

Люди всё прибывали и прибывали. Выстраивались рядами напротив сцены. Какое раздолье для торговцев уличной едой. Они сновали между группками горожан и предлагали закуски и напитки.

Яна и её друзья заняли удобный пятачок с левого фланга. Оттуда вся сцена была видна как на ладони. Но сцена пока пустовала, зато Яна увидела, каких почётных гостей ведут занять VIP-места — приютских детей. Обе Матушки возглавляли строй. Так вот для кого были зарезервированы удобные мягкие кресла! Яна добавила плюсик в карму новому градоначальнику.

Кстати, а где он? Некоторые чиновники ратуши уже толкались возле сцены, но Морриса среди них не было. Зато Яна заметила справа от сцены нескольких музыкантов с духовыми инструментами. Мероприятие обещает быть зрелищным.

Интересно, сколько времени осталось до начала? Яне очень хотелось пройти к первому ряду, где рассадили приютских детей, чтобы немного пообщаться с Жанетт. Она скучала по рыжей малышке, хоть и не виделись всего один день.

Но пообщаться не удалось. Музыканты появились на сцене и подняли вверх трубы.

— Ту-ду-дуууу, ту-ду-дуууу, — призывно пробасили инструменты, привлекая внимание публики.

Под это трубное торжественное ту-ду-дуууу на сцену вышел чиновник и объявил о начале мероприятия. Его вступительная речь оказалась отнюдь не короткой, но Яна мужественно вслушивалась, пытаясь уловить общий смысл. Всё её внимание было устремлено на него, поэтому она и не заметила, как к ним подошёл один из приютских детей, друг Жанетт — Кристоф.

— Монсир актёр, — мальчик нерешительно обратился к Этьену.

Яна давно заметила, что малыш очень застенчив. Он вскинул на Этьена глаза и, смутившись, снова опустил. Она смотрела на его светлые вихры, на его высокий умный лоб, на его подбородок с маленькой трогательной ямочкой и в ней нарастала непонятная тревога. Даже не тревога, а страх упустить важную мысль, которая крутилась на подсознании, но настырно не хотела проявиться в сознании. Однако Яна всё-таки её ухватила! Она уже видела сегодня такой подбородок с ямочкой. Тот подбородок, конечно, не был по-детски трогателен, а вполне себе по-мужски массивен. Но похож — один в один!

Неужели сегодняшний посетитель Яны, оставивший ей стопку денег, — это отец Кристофа? Аж мурашки по телу пошли от догадки. Мальчик — не сирота, у него есть отец?!

— Монсир актёр, это вам, — поборол свою робость малыш.

Он достал из кармана свёрнутый вчетверо лист бумаги и протянул Этьену.

— Мне? Так неожиданно, — улыбнулся кузен. — Спасибо, Кристоф.

Было видно, что Этьен действительно очень тронут. Он развернул рисунок, взглянул и тут же снова свернул.

— Давай я провожу тебя назад, пока Матушки не хватились, — Этьен взял Кристофа за руку, и они направились к первому ряду.

Интересно, что на рисунке? Почему кузен не показал его остальным? Яна знала, что он не будет скрывать рисунок от сестры — у него нет от неё тайн. Просто решил выбрать подходящий момент. Вот и ей нужно выбрать момент поделиться с братом своими тайнами.

После вступительной речи чиновника на сцену вышел ещё один представитель совета ратуши. Он сообщил, что итоги смотра дворов уже подведены, и озвучить их должен градоначальник, но он немного задерживается, поэтому пока выступит квартет трубачей.

Музыканты поднялись на сцену и принялись исполнять весёлую мелодию. То, что мелодия именно весёлая, Яна догадалась по улыбающимся лицам окружающих, ей же самой музыка казалась тревожной. Почему Моррис задерживается? Здесь на площади собрались сотни горожан. Он бы не заставил их ждать, если бы не было веской причины.

Трубачи исполнили три композиции и начали откланиваться, но на сцену вышел чиновник, шепнул что-то на ухо одному из музыкантов, и квартет принялся наигрывать новые мелодии. Чем они были веселее, тем тоскливее становилось Яне.

Этьен быстро сориентировался, что обстоятельства требуют какое-то время развлекать собравшихся, сбегал в лавку за мандолиной и вышел на сцену на помощь трубачам. Горожане встретили его овациями. Похоже, он становится любимцем публики. Его сатирические куплеты пошли на ура, а волнение Яны всё усиливалось. Она решила разузнать у кого-нибудь из чиновников, почему задерживается Моррис.

Яна пробиралась через толпу и вдруг заметила знакомое лицо — Блез. Давненько она не видела кузена Морриса, уже и забыла о его существовании. Он двинулся ей навстречу.

— Отойдёмте в сторону, муазиль Вивьен, у меня для вас важное сообщение, — шепнул он ей, когда приблизился.

Он подхватил её под руку и отвёл на несколько шагов в место, где было не так людно. Яна бы не стала его слушать, но чувствовала, что сообщение, которое он хочет ей передать, касается Морриса.

— Хотите знать, где сейчас градоначальник?

— Да.

Сердце начало бешеную пляску. В нём поселилась тревога: вдруг с Моррисом что-то случилось. Что если кто-то из атайцев нашёл его? Решил отомстить за поцелуи с Яной. Что если её викинг ранен?

— Так где он? — вцепилась она в руку Блеза.

— В своём кабинете, в ратуше.

Ответ оказался куда более безобидным, чем думалось Яне.

— Дверь заперта. Он никого не впускает, — шепнул Блез и испарился.

Сердце снова ухнуло вниз. Почему дверь заперта? Почему никого не впускает? Ещё одна догадка обожгла мозг.

Яна кинулась к ратуше…

Глава 31. Это же он несерьёзно?

В ратуше было безлюдно. И неудивительно — все чиновники сейчас на площади. Яна стремительно пересекла холл первого этажа и начала подниматься по лестнице. Беспокойство, напряжение, смятение — целый букет тревожных чувств жёг грудь. Давно она ни за кого так сильно не переживала. Как же он стал ей дорог — её викинг. Это уже не просто влечение. Чего уж там, давно пора себе признаться — он завоевал её сердце. Именно завоевал. Всё время был рядом, всё время подстраховывал и поддерживал. Их роман совсем не похож на то, как это бывает в земном мире — ухаживания, конфеты-букеты, кино-ресторан. Они ходят по лезвию ножа, всё против них — все эти амайо-ш'мамайо, эти Атайские брачные метки-ш'метки, а они всё равно вместе — целуются как ненормальные при первой возможности…