— Духи людей, которых я убил. Они преследуют меня повсюду. И обещали, что оставят меня в покое, если я помогу вам.

— Но для чего им это? — озадаченно глядя на Шерварда, спросил Враноок. — Я не могу раскусить его. Если это ложь — то довольно безыскусная. Если он действительно верит в то, что говорит — то, может быть, он просто безумец?

— Я не знаю, зачем им это, — пожал плечами Логанд. — Я думал, они ненавидят только меня, но, кажется, они ненавидят всех. Я убегал от них целый год, но так и не сбежал. Я вернулся в Кинай, чтобы попробовать уплыть на Эллор. Но тут оказались вы, и тогда духи сказали мне, что оставят меня в покое, если я помогу вам.

— Ладно, всё это звучит как бред, но всё-таки спроси его — как же попасть в город? Есть тайный ход? — поразмыслив несколько мгновений, спросил Враноок.

Шервард не знал, как сказать на имперском «тайный ход», поэтому просто не перевёл последнее предложение.

— Есть подземный ход, — охотно ответил Логанд и, видя, что переводчик затрудняется, жестами показал, что он имеет в виду. — Подземный ход, — повторил он ещё раз, чтобы северянин запомнил. — Он идёт из Кидуи в Кинай.

В потайном ходе не было ничего необычного — разве что, пожалуй, его протяжённость, составлявшая больше мили. Однако же кидуанские императоры ещё тысячелетия назад озаботились о своей безопасности и возможности тайно покинуть город. Разумеется, строился он главным образом не на подобный случай, а на случаи больших эпидемий, когда августейшее семейство должно было иметь возможность выбраться из заражённого города. Под самой Кидуей также наверняка существовало довольно много различных ходов.

— Куда выводит этот ход, и насколько он широк? — заинтересовавшись, спросил Враноок.

— Он начинается в арионнитской часовне неподалёку от Кинайских ворот. Это западные ворота Кидуи, — пояснил Логанд, боясь, что северяне запутаются. Впрочем, Шервард, говоря откровенно, спасовал уже на слове «часовня». — Ход примерно вот такой ширины, — он раздвинул руки и постарался даже оттопырить пальцы. — Он немного шире. В Кинае он тоже ведёт в склеп часовни.

— Он недостаточно широк, чтобы провести по нему значительные силы, — обратился Враноок к своим помощникам, которые, разумеется, тоже внимательно слушали Шерварда. — Но вполне можно провести отряд достаточный, чтобы захватить ворота.

— Если он действительно существует, — скептически покачал головой один из северян.

— Кроме того, если мы втиснем множество людей в узкий проход — это станет ловушкой для них, — заметил другой.

— Поэтому нужно отправить небольшой отряд. Полсотни отборных людей, которые будут стоить тысячи южан. Они откроют ворота и будут удерживать их до тех пор, пока мы не окажемся внутри, — произнёс Враноок.

— Я думаю, это ловушка… — упрямо хмурился всё тот же пессимист.

— Никто не заставляет нас тут же бросаться в этот ход! Мы, разумеется, всё проверим. Но если это окажется правдой — город в наших руках! Обычный штурм дорого бы обошёлся нам, и совсем необязательно закончился бы успехом! Проломить стену или ворота мы вряд ли сумеем — их волшебники сумеют противостоять нашей магии, да и на тараны надежды мало. Расспроси его про вход. Где он, как в него попасть? — обратился он уже к Шерварду.

— Я покажу, где он находится, — кивнул Логанд. — Но только это не вход, а выход. Проход открывается только изнутри.

— Его можно как-то взломать?

— Наверное, можно. Но можно поступить проще. Я открою его для вас.

— Он водит нас за нос! — прорычал всё тот же помощник Враноока, что сразу не поверил Логанду. — Он хочет, чтобы мы отпустили его в город? И потом должны будем поверить ему, отправив наших людей в капкан?

— Мы всё обсудим, Долгопятый, не волнуйся. Думаю, один немытый южанин уж никак не перемудрит нас всех. Всё обсудим, всё проверим… А пока пусть побудет поблизости. Нам есть куда его поселить, чтобы не пришлось из-за него переживать?

— Цепью к дереву прикуём, и никуда он не денется, — недобро усмехнулся Долгопятый.

— Никаких деревьев и цепей! — отрезал Враноок. — Он — наш союзник до тех пор, пока не даст повод думать иначе. Но, конечно, приглядывать за ним надо хорошенько. Шервард, скажи ему, что он пока побудет у нас под охраной. Скажи, что мы доверяем ему, и если он не будет глупить, то с ним будут обращаться как с другом.

Логанд кивнул, выслушав корявый перевод.

— На мой счёт не беспокойтесь. Я никуда не денусь. Но учтите, что мои духи скоро меня разыщут.

— И что они сделают? — заинтересовался Враноок.

— Вам — ничего. Ну а я уж привык… И всё же, если я попрошу, вы могли бы время от времени менять место, в котором станете меня держать?

— Вот ведь чудак! — рассмеялся Враноок. — Шут, похоже, как следует покуражился в его голове! Скажи, что мы решим его проблему.

Выслушав Шерварда, Логанд благодарно, но устало кивнул конунгу. После чего охранявшие его верзилы вывели его из палатки и повели туда, где он должен будет коротать время.

— Спасибо, Шервард, — Враноок протянул юноше руку. — Ты отлично справился. Ступай к себе. Возможно, я ещё позову тебя, если будет нужда.

— В любой момент, мой вождь, — пожав эту громадную лапищу, Шервард поклонился и вышел.

— Диги, смотри! — Шервард шикнул товарищу, который сидел, прислонившись к стене и закрыв глаза, словно подрёмывая.

Впрочем, тот явно не спал. Он тут же открыл глаза и выглянул в окно. Из арионнитской часовни напротив вышел священник и, смиренно опустив голову, направился куда-то по улице. Только вот северяне точно знали, что никаких священников там быть не могло — часовня пустовала.

— Разведчик, — шепнул Шервард. — Значит, перебежчик не соврал. Там действительно есть ход.

Уже несколько дней, после того как Логанд указал им место, северяне следили за этой часовней. Враноок строго-настрого запретил делать что-либо кроме простого наблюдения. Нельзя было спугнуть кидуанцев, дать им знать о том, что их ход раскрыт. И наконец их усилия увенчались успехом. Ясно, что кидуанцы отправили лазутчика в Кинай, чтобы разведать обстановку. Наверняка ход сейчас был закрыт, и по ту сторону его находились люди, которые откроют его по условному сигналу лжесвященника.

Тот, кстати, вернулся примерно через пару часов. Он вошёл в часовню, и было очевидно, что если Шервард последует за ним, то уже не найдёт там никого. Что ж, теперь можно было возвращаться, и юноша надеялся, что Враноок велит снять наконец это ненавистное наблюдение. Ничего скучнее в своей жизни Шервард ещё не делал…

Кстати говоря, поскольку он теперь частенько бывал в Кинае, проходя мимо лагеря шеварцев, ему иногда удавалось увидеться с Бруматтом. Первый раз, впрочем, они, к сожалению, сумели лишь перекинуться несколькими словами, но зато в последующие разы Брум уже поджидал его. Разумеется, они не могли позволить себе долгих разговоров и посиделок, но им хватало и этого.

Бруматт взахлёб рассказывал о том, как они нашли перебежчика, как сопроводили его в лагерь, и как тот дерзил капитану. Для парня это было очень значимыми событиями, и он ощущал себя наконец настоящим воином, внёсшим весомый вклад в общее дело.

Шервард говорил меньше, чаще просто слушая болтовню друга и мыслями уносясь в это время далеко на север. Странно, раньше он не слишком-то замечал особенную схожесть между Бруматтом и Динди, но сейчас ему казалось, что он то и дело видит дорогие ему черты в лице приятеля. Правда, тот отпустил бороду и усы, вероятно, чтобы придать себе больше мужественности. Или же он просто не хотел (а может и не умел) бриться. Всё-таки Бруматт был барином. Возможно, у него был слуга, который брил его?

В общем, эти встречи были крайне ценны для обоих. Шервард радовался, что приятель, вроде бы, вполне освоился в роли воина. Действительно, Брум никогда не жаловался ему, и даже наоборот — хвалился реальными или мнимыми достижениями.

Шервард был очень осторожен, выкладывая новости своему другу. Он понятия не имел — что можно говорить, а что нельзя. Он сообщил о том, что к ним идёт помощь, и также намекнул, что, похоже, стоит ждать штурма. Однако он не стал распространяться о подробностях, и в том числе ничего не говорил о обнаруженном подземном ходе, поскольку шпионы Кидуи могли оказаться и здесь.