Было видно, как Каладиус всё больше возбуждался по мере разговора. От его былой усталости и раздражения не осталось и следа. На последних словах он даже хихикнул, хотя, казалось бы, судьба несчастного некроманта Оввидея не слишком-то способствовала подобной весёлости. Так бывало всегда – оседлав любимого конька, великий маг забывал о всех своих невзгодах. Что же касается Соланы, то она продолжала слушать с терпеливой прилежностью школяра.

– Впрочем, вся оригинальность данной идеи так и осталась бы в области богословия, и не привлекла бы ровным счётом никакого моего внимания, если бы не воистину замечательная мысль, высказанная беднягой Оввидеем. Он предположил, что кроме сил, которые он назвал созидающими – сил, связанных с двадцатью четырьмя Рунами-Печатями, в структуре ткани возмущения должны быть и силы разрушающие, вызванные воздействием Хаоса. И эта мысль, гениальная в своей простоте, поразила меня. Ведь это всегда было у нас перед самым носом, достаточно было лишь протянуть руку! Один из главных догматов любой из трёх религий утверждает, что Хаос – неотъемлемая часть Сферы, и что стремление к саморазрушению заложено в материю изначально! Но мы привыкли воспринимать это не более чем как богословскую риторику…

Солана, которая пока ещё не до конца понимала, к чему клонит Каладиус, по вполне понятным причинам не разделяла его восторгов. Для неё классическая космология с доминирующей концепцией Печатей Сферы всегда казалось не более чем мифом. Она не верила в то, что каждые четыре тысячи лет сгорает некая незримая Руна, ослабляя путы Хаоса. Впрочем, если верить Оввидею, это могло быть лишь аллегорией более сложного мироустройства, понять которое могли лишь редкие гении вроде Каладиуса, а потому для остальных пришлось придумать версию попроще.

– Но чем же нам это поможет в борьбе с Симмером? – не удержавшись, поинтересовалась она.

– Это поможет нам самым непосредственным образом, дорогая моя! – заверил великий маг. – Моя прошлая попытка потерпела фиаско из-за слишком сложной структуры изнанки мироздания, а конкретнее – самого Симмера. Мне нужно было распутать гигантский клубок из тысяч нитей, потянув за одну единственную. При этом я понятия не имел – за которую именно. Любое неверное движение грозило бы нам катастрофой. Однако, теперь задача упростилась. Вместо того, чтобы пытаться разобраться во всём этом хитросплетении, мне нужно будет отыскать одну определённую нить, что, разумеется, тоже весьма непросто, но вполне выполнимо. А дальше достаточно будет лишь активизировать эту нить, высвободив заложенное в ней стремление к разрушению, и наш неразрешимый клубок распадётся сам собою.

– Не уверена, что я всё поняла, но раз вы говорите, что это упрощает задачу, то большего мне и не требуется! – не в силах сдержать свою радость, воскликнула Солана. – И вы нашли эту самую нить?

– Я долго пытался искать её. Увы, теперь для меня стало тяжело много времени проводить в созерцании изнанки. И всё же мне это удалось! После долгих поисков я отыскал нужную нить! Она действительно существует! Сперва я думал назвать её Нитью Хаоса, но затем, как дань памяти Оввидея, придумал иное название – Двадцать пятая Руна. Согласитесь, это звучит куда более претенциозно и вместе с тем загадочно!

– Звучит просто потрясающе! – улыбнулась Герцогиня. – Вы – гений, мессир! Как жаль, что ваш дар нельзя передать…

– Быть может, оно и к лучшему, – усмехнулся Каладиус. – Я думаю, Первосоздатель намеренно скрывает эти тайны от смертных, ведь владение подобными силами может привести к страшным последствиям.

– Да, если знание попадёт не в те руки. Но вы владеете им уже почти тысячу лет, и мир до сих пор не разрушен. Впрочем, к чему сожалеть о том, что недостижимо! Давайте лучше вернёмся к Двадцать пятой Руне и к нашему делу. И как же всё это будет происходить?

– Вы, разумеется, знаете, что на пути из Паэтты к Эллору расположен остров Эликар, – проговорил Каладиус, и Солана кивнула в ответ. – Однако он находится более чем в двух сотнях миль от предполагаемой мною линии Великого Барьера. Однако же я ознакомился со всеми известными картами, и обнаружил небольшой архипелаг из четырёх мелких островков милях в ста двадцати западнее Эликара. Они необитаемы и почти бесплодны. Полагаю, нам придётся отправиться туда.

– Но в прошлый раз вы говорили, что можно будет справиться и отсюда.

– Теоретически это возможно, но на практике почти невыполнимо, – покачал головой Каладиус. – Поверьте, я и сам не в восторге от того, что придётся пересечь половину океана. В иные дни мне бывает сложно добраться даже до своего кабинета… Но, боюсь, другого пути нет.

– Но как вы перенесёте такое дальнее путешествие?..

– Главное добраться до места, – меланхолично усмехнулся маг. – Обратный путь мне уже не страшен.

– Не нужно хоронить себя прежде времени, мессир! – нарочито бодрым голосом воскликнула Солана. – Вам ли бояться какого-то моря!

– О, не переживайте за меня, дорогая, – махнул рукой Каладиус. – Я давно уже не боюсь смерти. А упокоиться в столь замечательном месте – в тысячах миль от ближайших обитаемых мест… Вокруг будут лишь море и ветер. Лучшего и пожелать нельзя!

– И как же мы поступим? – Солана успокоилась, видя, что великий маг не кокетничает и не ждёт утешения.

– Через несколько дней я отправляюсь в Найр. Я буду двигаться неспешно, так что прибуду туда не раньше, чем через месяц. К тому времени судоходство будет уже в самом разгаре. В своё время я сообщу вам, и тогда вы также направитесь в Найр. Там мы зафрахтуем самое лучшее и комфортабельное судно, какое сумеем отыскать, и отправимся в путь.

– Что потребуется от меня?

– Прихватите с собой ваших славных паладинов, – улыбнулся Каладиус. – Об остальном можете не беспокоиться. Денег у меня более чем предостаточно, провизией запасёмся в Найре, а позже пополним запасы в Кидуе. Охрана нам не понадобится, ведь на борту будут два величайших человеческих мага.

– Не говоря уж о том, что в северных морях стоит опасаться разве что моих келлийцев, – усмехнулась Солана. – Нужны ли будут какие-то магические ингредиенты?

– Если у вас есть какие-нибудь усиливающие амулеты – возьмите их с собой. Возможно, они смогут нам пригодиться.

– Ещё что-нибудь, мессир?

– Полагаю, этого будет достаточно. Если что – я сообщу позже. Прошу простить меня, дорогая моя, но нам пора прощаться. Мне нужен полноценный отдых.

– Отдыхайте, мессир, – ласково ответила Солана. – Набирайтесь сил и берегите себя! Я буду ждать новых вестей.

Образ Каладиуса потух, растворившись в окружавшей их серой мгле. Солана же, выпав из транса, так и не сумела уснуть этой ночью. Она лежала и думала о том, что сказал мессир. Сердце начинало радостно биться при одной мысли о том, что на этот раз, похоже, всё может получиться.

Разумеется, Кол приуныл, узнав, что им предстоит долгое морское путешествие. Несмотря на то, что он не страдал от морской болезни, но всё же, по его собственному признанию, так и не привык к кораблям и бескрайним волнам вокруг. Его пугала та безнадёжность, что навевало море. Он понимал, что в случае крушения живые, как говорится, будут завидовать мёртвым.

И, конечно, особенно пугала его безбрежность Загадочного океана. Никогда прежде он не отходил так далеко от суши, и даже представить себе не мог, каково это неделями плыть, когда за всё это время даже на горизонте не промелькнёт клочок земли.

Но всё же Солана, которую полностью захватила подготовка к путешествию, вновь была мила и нежна с ним, и это искупало любые невзгоды, которые могли их подстерегать. В конце концов, сотни моряков ежегодно совершают куда больший путь ради куда меньших целей.

Прошло около трёх недель после судьбоносного разговора Соланы с Каладиусом. Великая волшебница была словно на иголках. Каждый вечер, ложась спать, она предвкушала встречу с мессиром, который объявит, что пора двигаться в путь. Она была так взволнована, что с трудом могла заснуть, так что всё чаще прибегала к определённым медитативным практикам, чтобы погрузить себя в состояние, схожее со сном. К сожалению, это всё-таки был не сон – он не давал отдыха, и это сказывалось на Солане. Но она лишь отмахивалась от забот Кола, заверяя, что успеет отдохнуть в море. Впрочем, глядя на возбуждение, охватившее Герцогиню, Кол начинал в этом сомневаться.