– Конечно нет, дорогой друг! – Каладиус выставил перед собой руки, шутливо отмахиваясь от подобных обвинений. – Я претендую лишь на свободный мангил. Более того, я готов за него заплатить рыночную цену. Также обращу ваше внимание, что некоторое количество обещал мне император, который взял под личный контроль эту ситуацию.

– Я понял, что вы хотите сказать этими словами, – слегка потемнел лицом Алтисан.

– О, ровным счётом ничего! – горячо заверил Каладиус. – Поверьте, я не стану вмешивать его величество в наши с вами личные дела. Но позволю себе заметить, что я – один из старейших членов Ордена и потому, согласно Устава, могу претендовать на особое ко мне отношение со стороны нашей организации, – Каладиус намеренно подчеркнул слово «нашей».

– У нас нет такого количества мангила, – прижатый со всех сторон, Алтисан опустил руки.

– А сколько есть?

– Нужно справиться у главного кастеляна, – нехотя проговорил магистр. – Думаю, что фунтов пятнадцать-двадцать. Но мы не можем отдать вам весь мангил, вы же это понимаете? – быстро добавил он.

– Абсолютно, друг мой! – заверил маг. – Вы, конечно, оставите себе целый фунт, или даже два!

От подобных слов Алтисан осёкся, на время лишившись дара речи.

– Но ведь это – крохи! Мы останемся без сырья на долгие месяцы! – наконец возопил он.

– А разве рудники Эллора больше не работают? – возразил Каладиус. – Спрос порождает предложение. Уверен, что вынужденный вакуум будет восполнен весьма скоро.

– Вы режете меня без ножа, мессир! – в отчаянии вскричал Алтисан.

– Поверьте, это не так больно, как тогда, когда режут ножом, – Каладиусу надоели уговоры и он решил, что пришла пора поднажать.

– Вы угрожаете мне? – смертельная бледность залила благородное лицо старого магистра.

– Я просто предупреждаю вас, мессир, – спокойно ответил Каладиус. – Его величество будет крайне недоволен, если решит, что его приказы исполняются недостаточно тщательно.

– Хорошо, – помолчав с минуту, и наконец взяв себя в руки, проговорил Алтисан. – Завтра я пришлю его величеству полный отчёт о состоянии наших мангиловых запасов, а также перспективный план их использования, чтобы подсчитать сальдо…

– Сейчас, – тихо, но чётко произнёс Каладиус.

– Что?.. – Алтисан решил, что не расслышал.

– Вы сейчас позовёте сюда главного кастеляна с его бумагами, дорогой друг, и мы вместе с вами оценим состояние ваших запасов, – Каладиус, не мигая, смотрел в глаза магистра, и тот не смог долго выдержать этот взгляд.

– Но главный кастелян спит! – это была слабая отговорка, но больше ничего на ум не пришло.

– Что крайне невежливо с его стороны, учитывая, что магистр бодрствует.

– Неужели дело не подождёт до завтра?

– Пожалуйста, друг мой, позовите его сейчас, – подчёркнутая вежливость Каладиуса пугала больше, чем раздражительность.

Поняв, что проиграл, Алтисан звякнул в колокольчик. Явился служка, которого тут же отправили за главным кастеляном. Ожидание его прихода затянулось почти на полчаса, и за это время в комнате магистра стояла гробовая тишина. Алтисан хмуро сидел, вертя в руках бокал, Каладиус же, откинувшись на спинку кресла, блаженно полуулыбался, поглядывая на портрет магистра Палланта, висящего средь череды портретов былых магистров Ордена.

Наконец в дверь осторожно постучали, и в комнату вошёл главный кастелян, нёсший подмышкой толстую книгу.

– Скажите, дорогой друг, – обратился к нему Каладиус, видя, что Алтисан не склонен начинать разговор. – Сколь велики у Ордена запасы свободного мангила?

Кастелян недоуменно взглянул на молчащего Алтисана, но тот лишь мрачно кивнул, разрешая говорить.

– Девятнадцать фунтов и восемь с четвертью унций, – на всякий случай сверившись с книгой, ответил кастелян.

– Это просто превосходно, господа! – воскликнул Каладиус так, словно между ним и Алтисаном не было никаких размолвок. – Вы просто спасаете мне жизнь! Я думаю, что совершенно справедливым будет оставить для нужд Ордена два фунта… Нет… Во имя Первосоздателя – не будем мелочными, и положим на это все три фунта и восемь с четвертью унций!

От подобной «щедрости» лицо Алтисана вытянулось ещё сильнее. Кастелян, не очень понимавший, в чём дело, тем не менее, тоже стал бледнеть.

– Прошу вас, милейший друг, к завтрашнему дню отмерить шестнадцать фунтов мангила и предоставить его людям, которых я пришлю, – тоном, не терпящим возражений, обратился Каладиус к кастеляну. – Взамен я предоставлю вам векселя Главного имперского банка на сумму в двенадцать тысяч золотых корон. Я знаю, что это заметно превосходит рыночную стоимость мангила, но прошу – не берите себе в голову подобную чепуху! Считайте это взносом в великое дело Ордена!

Произнеся эту тираду, Каладиус легко поднялся с кресла и, сердечно распрощавшись с хмурыми магами, вышел. И лишь оказавшись на лестнице, он позволил себе облегчённо выдохнуть. Хотелось надеяться, что с этой стороны неожиданностей и неприятностей уже не последует.

На следующее утро в покои путешественников пожаловал сам император. Первым делом он осведомился о здоровье Кола, и когда узнал, что тому гораздо лучше, попросил, чтобы его наконец представили лично. Кол чувствовал себя вполне неплохо – как обычно, чудодейственный эликсир делал своё дело, и доктора с удовлетворением замечали, что организм великолепно переносит болезнь, никаких следов сепсиса и иных сопутствующих проблем не было выявлено. Дыхание Кола оставалось свистящим и хриплым, но зато он теперь мог разговаривать шёпотом, хотя врачи весьма категорично запрещали ему напрягать дыхательную систему.

Тем не менее, когда в комнату вошёл император, Кол даже рефлекторно попытался встать, но из этого, ясное дело, ничего не вышло. Врачи, увидев это, встрепенулись и загалдели, словно стая испуганных галок. Однако император нимало не смутился, не смотря на то, какой фурор он произвёл. Весьма благодушно обратился он к выздоравливающему, уважительно отозвался о богатом военном прошлом Кола, а затем пожелал скорейшего выздоровления. Кол отвечал односложно, поскольку длинные предложения ему пока не давались – он просто задыхался на середине фразы.

В конце концов Мэйлинн, которая вела себя как настоящая сиделка, вежливо, но твёрдо попросила императора дать раненому покой. Малилла, привыкший чувствовать себя полновластным хозяином, тем не менее, безропотно удалился в соседнюю комнату, где его уже поджидал Каладиус.

– Я знаю, что вчера вы покидали дворец, – начал император. – Вы были в башне чернокнижников?

– Да, государь, – просто ответил Каладиус, поскольку фраза Малиллы и звучала не как вопрос, а как утверждение.

– Полагаю, речь зашла о мангиле? – осведомился император.

– В числе прочего, – кивнул Каладиус. – И мною был получен весьма положительный ответ от магистра Алтисана. Он предложил мне целых шестнадцать фунтов из запасников Ордена, не забыв упомянуть, что он остаётся верным слугой вашего величества.

– Да, чернокнижники – опора трона, – важно кивнул Малилла. – Я никогда этого не забываю. Шестнадцать фунтов – это огромное количество, поздравляю!

– И тем не менее, оно недостаточное, – скроил печальную мину маг. – Это – едва ли половина от того, что нам требуется.

– Что ж, – император поиграл перстнем на пальце. – По моему приказу были уточнены запасы казны. В данный момент мы располагаем приблизительно восемью с половиной фунтами мангила. Как я и обещал – все они ваши.

– Истинно царский подарок, ваше величество! – поклонился Каладиус. – Я в неоплатном долгу перед вами.

– Что вы, друг мой! – возразил император. – Я только ещё едва-едва начинаю отдавать свои долги! И поскольку вам требуются ещё восемь с четвертью фунтов, то, как я и обещал, я сегодня же соберу во дворце крупнейших торговцев мангилом. Думаю, что восемь фунтов – вполне реальная цель!