Она решительно сделала оставшиеся три шага, решительно сдёрнула одеяло и решительно плеснула воды из чайника в лицо Джозефа.

Да, чуть не забыла — надо же полюбоваться его ладно скроенным мужским телом. Ну, чтобы всё, как в тот раз.

И она любовалась… Он ведь, как и в тот раз был почти без ничего. Она любовалась во все глаза, хоть он, как и предполагалось, превратился в тигра. Ох, как он рычал! Какие это были нечленораздельные звуки! Как ошалело горели его глаза!.. а она знай себе любовалась его жутко привлекательным телом, кубиками мышц, которые играли от напряжения.

Джозеф, конечно же, не понимал, что происходит. Ещё бы! Тереса постаралась его как следует ошарашить. Эмоции ведь должны быть в точности, как в тот роковой раз. Он переводил взгляд с Тересы на чайник и обратно. И ещё более зловеще рычал.

— Откуда ты взялась?!! Проклятье!!!

Какие крепкие эпитеты срывались с его губ! Точно — разъярённый хищник.

— Я мог заикой сделаться!!! — он был так возмущён, что даже не пытался прикрыться одеялом, наоборот, откинул его и начал подниматься. — У! Мелкий монстр!

Ах, как великолепен он был в полный рост! Бронзовая кожа обтягивала бугры мышц и выпирающие канаты вен. В нём вибрировало что-то невозможно мужское и мощное. Тереса на всякий случай попятилась, потому что Джозеф подозрительно потянулся за подушкой. Будет атаковать? Её устраивало, что от возмущения и неожиданного пробуждения его мозги пока не включились, и он не понимает, что происходит. Она, конечно, могла уже начать объяснять, что всё это для его же блага. Но хотела ещё немного потянуть, дать его возмущённым эмоциям проявиться в полную силу. Тогда ведь он был именно такой — ничего не понимающий, злющий и готовый прибить на месте.

— Иди сюда, маленькая заноза!!! — прорычал он. На подушку махнул рукой, решил, что это оружие не годится для мести. Конечно, разве подушка сравнится с чайником? В его глазах можно было разглядеть куда более коварные планы — он решил расправиться с Тересой собственными руками. Без привлечения подручных средств.

Она продолжала пятиться, а он наступал.

— Куда?! — Джозеф поймал её руку.

Хватка крепкая — о! он доведён до белого каления. То, что надо!

— Попалась, птичка?! — взгляд, как у хищника перед нападением. — Бандитка с ангельским личиком! — он притянул её к себе и нагло снял очки. — Мучительница! — Джозеф забрал из её рук чайник и отшвырнул.

Да её совсем обезоружили! Защищаться было нечем, а злой, как чёрт, проректор явно намерился нападать. И по его взгляду она уже догадалась, какой будет атака. Его цель — её губы. Тересе моментально вспомнился дурманящий вкус его поцелуев.

— Мало того, что являешься в снах, ещё и вламываешься в спальню наяву?! Мелкая искусительница!

Расправой будет поцелуй. Тереса осознала, что смертельно хочет дать ему с собой расправится. Но она не могла. Сейчас, когда он максимально распалён, когда эмоции достигли апогея, самое время дать ему выпить противопроклятийную сыворотку. Она достала из кармана заветный пузырёк.

— Дьер Джозеф, это нужно выпить! — скомандовала настойчиво, снимая крышку. — Противопроклятийная сыворотка, — она поднесла флакон к губам проректора.

В его глазах проскочил проблеск озарения. Хорошо же его Тереса ошарашила, если Джозеф только сейчас догадался о её намерениях. Работа мысли читалась на его лице. Сопоставил? Проанализировал? Он принял из её рук пузырёк и залпом выпил содержимое. Уф, кажется, всё прошло, как надо.

— Дьер Джозеф, простите, что пришлось вас так бесцеремонно разбудить, но всё это ради снятия порчи, — затараторила Тереса. Теперь-то можно было рассказать в подробностях, для чего понадобилась отчаянная выходка.

Она начала излагать почёрпнутые из справочников знания и объяснила, что сделала ставку на то, что для снятия порчи методом повторения момента инициации важно не столько место и время, сколько эмоции и ощущения.

— Нужен был фактор неожиданности.

Джозеф слушал Тересу и тем временем одевался, превращаясь из разъярённого хищника в добропорядочного проректора.

— Как думаете, получилось? — задала Тереса самый животрепещущий на данный момент вопрос.

Он замер, будто прислушиваясь к себе.

— Не исключено. Кажется, метка стала не такой болезненной.

Тереса просияла. Неужели получилось? Неужели всё не зря? Просто камень с души упал, облегчая чувство вины. Хотелось прыгнуть на шею Джозефа и расцеловать его. Какой он молодец, что испытывал правильные эмоции, что правильно злился и возмущался — всё как в тот раз. Но тут и заслуги самой Тересы нельзя преуменьшать. Она тоже постаралась.

— Да, действительно метка меньше тревожит, — Джозеф похлопал себя по бедру. — Думаю, мы заслужили плотный завтрак, — улыбнулся соблазнительно, — тем более что мне есть, что вам сказать.

На этот раз Тересу не насторожило заявление Джозефа о необходимости что-то произнести. Теперь можно не бояться декламирования реплики из спектакля.

Уже через полчаса они сидели на кухне за столом. Перед Тересой стояла тарелка с дымящейся яичницей и подрумяненным беконом. А на другом блюде её ждали поджаренные хлебцы с золотистой корочкой. К кофе был обещан кекс с клюквой и орехами. Как она понимала дьера Барталамео, который пристрастился тут столоваться. У неё ещё ни разу в жизни не было такого вкусного завтрака. Честно. Вот ни разу.

Джозеф сидел напротив и расправлялся со своей порцией яичницы. И раз уж Тереса вспомнила про кота, то решила рассказать своему визави, каким образом смогла пробраться в его особняк. Он слушал увлечённо и не жалел комплиментов по поводу её дара. Ох, как же это ей льстило. Лучший в княжестве менталист восхищён её способностями.

— А вы смелая, Тереса, — усмехнулся он, когда она дошла до того момента, как ей удалось правильно очертить руны и войти в особняк, — я бы даже сказал отчаянная.

О, опять перешёл на "вы". Тереса заметила, что в критических ситуациях он обращается к ней на "ты", а когда всё спокойно на "вы".

— Решиться на такой шаг. Это ведь могло закончиться… непредсказуемо.

— Я допускала разные варианты развития событий, — кивнула она.

На самом деле нет. В глубине души Тереса была уверена, что Джозеф, каким бы разъярённым ни был, не причинит ей вреда. Не сделает ничего такого, о чём бы она пожалела. Она давно поняла, что он благородный до мозга костей.

Расправляясь с яичницей, Тереса всё ждала подходящий момент, чтобы рассказать об ещё одной важной вещи — о том, кто заказчик порчи. Это будет ещё одно испытание для благородства Джозефа. Не превратится ли он в неукротимого разъярённого тигра, когда узнает, по чьей вине страдал? С какой реакцией он воспримет новость, что порча побуждала его делать предложения? Хорошо хоть, она уже снята.

Тереса решила затронуть эту непростую тему после сладкого и взялась за кекс. Вернее, даже взяться не успела. У кекса была странная начинка — не клюква и не орехи.

— Кольцо? — округлились от изумления её глаза.

— Обручальное, — кивнул Джозеф. — Немного банально — в кексе, — усмехнулся он. — Но примите во внимание: в кексе собственной выпечки, а не в купленном. Тереса, ты согласна стать моей невестой?

Вы когда-нибудь находили обручальное кольцо в кексе? Во вкуснейшем кексе, который собственноручно выпек красивый благородный мужчина. И он, между прочим, умеет готовить не только кексы. А ещё он сильнейший менталист княжества, а ещё от его поцелуев кружится голова. Разве всё это не повод согласиться на его предложение?

Тереса не собиралась замуж. Ей ещё академию закончить нужно. Но ради такого мужчины она готова была сделать исключение. Он ведь ей сразу понравился. Ещё при первом поливе из чайника. Другого такого мужчины, который бы так спокойно отреагировал на её дерзкую выходку, в природе не существует. И ей ведь понравилось его будить. Она бы с удовольствием занималась этим каждое утро. Срывала бы с него одеяло и любовалась его ладно скроенным телом. И ведь жена имеет на это полное право, между прочим. Может, поэтому он и сделал предложение — ему тоже нравится мысль, что она будет будить его каждое утро?