Чем быстрее мы двигались, тем больше сил у меня было. Что-то теплое разливалось в моей груди, пока, наконец, я не растворился окончательно. Сознание уходило все дальше, оставляя место телесным инстинктам. Но не животным, нет. Ибо этот восхитительный момент был настолько эстетически прекрасным, что ни один язык не повернется назвать его грязным.

Я видел чудесный сон. И во сне этом я был с ней. С девушкой, которая поработила мое сердце одними лишь движениями. И именно с ней по окончанию мой разум нашел полный покой и забвение.

Зная, что через цикл она снова вернется, чтобы повторить этот искренний и потрясающе нежный акт любви.

Прошло две недели с того момента, как Ивор нырнул в Ледяной Самоцветный Пруд.

Ольга стояла перед Юлией и смотрела на нее сложным взглядом. Ее губы слегка дрожали.

— Ты знала! И он знал! Как это ушло от меня, а? Как?

— Оленька, успокойся. Просто на тебя давило так много всего, что ты упустила это из виду.

— Упустила из виду? Что? То, что моей сестре осталось от силы два месяца? То, что твои каналы безвозвратно разрушаются, даже несмотря на силу Ледяного Пруда? Именно поэтому он решил достать его сейчас! Именно поэтому все так случилось. Его киноварное поле растрескалось, а я не могу ему помочь, сколько не стараюсь. Это я виновата. Если бы я не…

— Оля, послушай. Он сделал это, не потому что ты его попросила. Ивор сам этого хотел. Он такой человек. Готов жизнью пожертвовать, чтобы отплатить добром на добро. Я видела его состояние. Думаю, ты сможешь восстановить его киноварное поле. Если… конечно, будешь очень сильно стараться.

Юлия подошла к сестре и погладив по щеке кокетливо подмигнула. Слово «стараться» она выделила такой интонацией, что Ольга невольно покраснела.

— Сейчас не время шутить! — сказала она убийственно холодным тоном. — Я лишь делаю то, что нужно, чтобы вытащить своего ученика из лап Морены.

Юлия повернулась к Ольге спиной и прошептала несколько слов, которые Ледяная Дева не услышала.

— Думаю, будь на его месте кто-либо другой, ты не отдала бы так запросто часть своего женского я.

Ольга бросила вслед уже исчезающей сестре.

— Мне нужно встретить людей из Каганата. Совсем скоро начнутся сражения с хазарами. Прошу, подготовь свое тело к поглощению кувшинки!

— Как скажешь, сестренка.

Юлия исчезла, оставив за собой небольшой хвост из танцующих снежинок. Ольга же еще какое-то время провела в задумчивости. Что она делает? Почему вещи приняли такой оборот? Но Ледяная Дева была твердо уверена, что когда ради нее или ее сестры кто-то рискует жизнью, то она явно отплатит тем же.

Ольга покинула массив Ледяного Самоцветного Пруда, чтобы встретить глав академии Огненных Столпов и школы Тиранической Поступи. Небесные Водопады и Пламенные Миражи также прибыли в Ису. До начала войны оставались считанные недели.

Юлия наблюдала за свинцовыми тучами в массиве Ледяного Самоцветного пруда. За те тридцать лет, что она пробыла здесь, он ни разу не вел себя настолько странно. Все эти две недели казалось, что собирается настоящая метель, но ее все не было.

Она мысленно вернулась назад. Это началось именно в тот день, когда Ивор решил нырнуть до самого конца. Едва его жизненная энергия начала угасать, небо затянуло, потом она и вовсе исчезла, что заставило Ольгу безрассудно броситься на спасение.

«Да уж, парень явно умен. На последних силах создал под собой лед, чтобы тот вынес его наружу. Вот только если бы Оля не перехватила его на тысячной версте, то он не дожил бы до того момента, как его тело покинет пруд».

Ледяная дева поймала Ивора и, поддерживая его висящую на волоске жизнь своей энергией, вывела наружу.

На его тело было страшно смотреть. Местами фиолетовая кожа, потрескавшиеся пальцы и множество глубоких порезов. Они даже не кровоточили, ведь кровь напрочь замерзла. Ни один знахарь, увидев его тогда, не сказал бы, что у парня есть какие-то шансы.

Но вот уже две недели Ольга выхаживала юношу с каким-то поистине невероятным рвением. Юлия думала, что те чувства, что испытывает ее сестра также помогали Ивору, иначе он не продержался бы и дня.

Другой вопрос в том, что лучше ему не становилось. Ольга могла поддерживать тот маленький огонек жизни в нем, чтобы не позволить переступить Калинов мост, где его ждала вечная Навь. Но вот полностью вылечить, увы. Если только не…

Юлия смотрела на Кувшинку Тысячелетия в своих руках. Ее губы грустно ухмыльнулись.

«Какая ирония. Пожертвовать жизнью ради того, что потом спасет тебя…»

Она уже готова была принять это решение, как ее слух уловил звук открывающихся врат в массив.

«Ольга? Но она должна принимать глав других академий. Неужели закончила раньше?»

Ее тело превратилось в мантию из снежинок, что полетели ко входу в массив.

Внезапно, тучи стали сгущаться еще плотнее, а между ними сверкнули ломанные линии молнии. Небо будто раскололось на две части, заставляя пространство содрогаться и наполняться неведомой энергией.

Так происходило некоторое время, но потом молния сверкнула настолько ярко, что ослепила бы любого, Она резким ударом пронеслась к земле разверзая саму суть мирозданья.

Тело Юлии снова обрело форму, а легкие будто сжало металлическими рукавицами.

«Что?.. Что это за сила? Неужели… кх… Неужели на континенте появился практик, обладающий столь тяжелой аурой?»

Она видела силуэт, что вошел внутрь, но лицо ускользнуло от ее взора. Ее тело, в котором отсутствовала энергия не смогло выдержать такого давления, и она упала в обморок.

В тот же момент таинственный силуэт оказался около нее, подхватив на руки.

— Прости меня, Юлия, я совсем забыл запечатать свою силу. В мире смертных все такие хрупкие, даже как-то непривычно.

Тонкие голубые линии потянулись от пальцев к телу Ледяного Оракула, возвращая ее сознание.

— Нет! Нет-нет-нет, как же так! Все должно быть абсолютно иначе!

Тишину нарушал голос, который доносился откуда-то издалека, будто он вообще был под водой.

— Не могло же лишь одно мое действие так сильно повлиять на полотно судьбы.

Голос становился ближе, пока не…

Ивор стоял в небесно-голубом чистом мире, где не существовало понятий времени, энергии и вовсе души. Лишь только он и его отражение.

Он пристально смотрел в глаза самому себе и не понимал. Человек перед ним был явно выше, старше и намного сильнее, чем он.

Множество шрамов на руках, растительность на лице, синяки под глазами. Усталый, отрешенный вид.

Внезапно глаза у отражения расширились.

— Ну и чего… Ты так и будешь играть в идиота?

— Что?

Ивор опешил. Его отражение заговорило, причем голос был грубым и хрипловатым. Он бы сказал, что на вид его отражению лет тридцать-тридцать пять, хотя кто знает, сильные практики на высших этапах манипулируют своим внешним видом и зрелостью тела так, как они пожелают.

— Что-что… Тьфу ты, даже не верю, что был таким остолопом.

— Я не понимаю.

— Да тебе и не стоит. Вот скажи, в чем был прок нырять сейчас? Это не ты должен был сделать. Не так все должно произойти, ты обрубил мне всю линию полотна. Как я сейчас буду ее восстанавливать? Я-то думаю, где причина, а она вот она, здесь и сейчас.

Ивор стоял молча, не понимая, о чем говорит его отражение, его лицо выражало крайнюю степень недоумения.

— Что я сделал не так?

— Ты… — внезапно взрослое отражение Ивора изменило свой взгляд на молодую копию. — Нет, ничего. Ты все сделал правильно, не слушай меня. Ты поступаешь, согласно своим убеждениям. Это я виноват, нарушил ход тогда, на турнире. По незнанию и неопытности. Но да ладно. Тебе нельзя знать, иначе все полетит псу под хвост.

— Так если мне нельзя, зачем ты все это мне сейчас говоришь?

Ивор имел одну особенность, которая плыла с ним через всю его жизнь. Если чего-то не понимаешь, то подыгрывай, адаптируйся, а там уж разберешься. И вот сейчас, он подыгрывал своему отражению, хотя в голову уже закрадывались мысли о том, что это просто глупый сон.